Баламут 2 - Василий Горъ

груди с уже возбужденными сосочками. Потом услышал шелест двери душевой кабинки, сообразил, что мы с Язвой в салоне не одни, и попробовал остыть.

Ага, как бы не так — стоило мне глубоко вдохнуть, как по сознанию шарахнули слова Бестии, выбравшейся наружу:

— Значит, ты не будешь возражать против вступления в клуб «Десять плюс» в компании со своими женщинами?

Вернувшееся желание ударило в голову, как крепостной таран, но я все-таки попробовал потрепыхаться:

— В смысле, сразу?

— Ну да: мы — твои, не ревнуем и настолько оголодали, что не передать словами…

Я сглотнул, сообразил, что Лариса наверняка «читает» мои эмоции, и усмехнулся:

— Предложение сводит с ума. И если вы не шутите…

Они не шутили: не успел я договорить второе предложение, как Язва впилась мне в губы, а Бестия — в шею. Я сдуру всадил в их жилы по щупу и аж задохнулся: эти женщины плавились от желания и даже не помышляли о возможности остановиться! Тут тормоза отпустились сами собой: левая рука нащупала поясницу Шаховой, правая — грудь Долгорукой, а губы ответили на умопомрачительный поцелуй. По-хорошему, перед этим стоило бы убрать щупы, но я не догадался, и две вспышки удовольствия усилили мое.

Нет, головы я не потерял. В смысле, полностью. Так как где-то в самой глубине души боялся опростоволоситься и разочаровать этих женщин. Вот и приложил все усилия для того, чтобы наше общее желание фокусировалось то в одной, то во второй. Благо, ревности между ними не было от слова «вообще», каждая жила сразу в двух щупах и не задумываясь, выполняла любую просьбу. Ну, а в столь идеальных условиях включившаяся фантазия и регулярно использующееся восстановление позволяли реализовывать самые нескромные подростковые мечты. Вот я и отрывался по полной программе. Хотя вру: МЫ отрывались. Ибо мечты — и не факт, что только подростковые — реализовывали все трое. Причем с таким энтузиазмом, что унялись только после того, как в салоне изменилось давление!

— Мы что, уже прилетели? — хрипло спросила Долгорукая, нехотя оторвавшись от моих губ. В этот момент самолет легонько тряхнуло, затем появилась характерная вибрация, так что на этот вопрос она ответила сама: — Ну да, выпустили шасси… А я хочу еще!

Тут «прилетела» Шахова, на несколько секунд выпала из реальности, а после того, как снова начала соображать, блаженно простонала:

— Не ты одна… Но мы летим… уже почти шесть часов… значит, нас… вот-вот наберет… твой сын… И одуреет…

— Ага, надо успокаиваться… — согласился я, рухнул между женщинами, заставил себя скинуть щупы, чтобы не потерять голову снова, и не удержался от шутки: — А клуб-то круче не бывает. Абонемент берем?

— Конечно!!! — хором ответили они, а потом потребовали, чтобы я ушел в душ первым и, тем самым, дал им возможность остыть.

Я послушался, так как жаждал продолжения не меньше их. Более того, наскоро ополоснувшись, умотал в салон-гостиную и занялся делом. Сначала связался с Олей и попросил приготовить завтрак поплотнее, затем набрал Русанова и предупредил, что мы заняты работой, соответственно, покинем самолет в лучшем случае часа через три-четыре.

Пока раздавал ценные указания, успел натянуть спортивный костюм и кроссовки. Потом рухнул на диван, подложил под затылок и поясницу по небольшой подушке, включил телевизор, вывел на него поисковик Сети и понял, что читать новости лениво. Поэтому закрыл глаза, вытянул ноги и расслабился. Буквально секунд на сорок-пятьдесят. А потом зашелестела дверь в спальню, в гостиную вошла Бестия и взбудоражила прямо с порога:

— Рат, я не остыла: перед глазами ты и Язва, в сознании туман, а тело… Черт, стоило представить, что ты на меня сейчас посмотришь, как ослабли колени!!!

— Я могу считать это комплиментом? — хохотнул я, открыл глаза, кинул взгляд на ее футболку и невольно сглотнул, увидев, КАК она топорщится на затвердевших сосках!!!

— Даш, надень лифчик…

— Я в нем!!! И ЭТО тоже комплимент!!!

— Твой сын будет не в восторге…

— Не то слово… — вздохнула она, потом призналась, что ей плевать на его мнение, и все-таки ушла подбирать одежду поплотнее…

…Владислав Мстиславович набрал матушку в пять двадцать восемь утра, мазнул нечитаемым взглядом по нашим лицам и накрытому столу, скороговоркой пожелал доброго утра и приятного аппетита, скинул Даше коды доступа, заявил, что операция «Гнев» начнется через полторы минуты, и отключился!

Недоеденный завтрак был мгновенно забыт: Бестия метнулась к блоку спецсвязи, активировала терминал, набрала длиннющую последовательность букв и цифр, «сдала кровь», показала сканеру правый глаз и влила Огонь со Смертью в артефактную «таблетку». С этого момента ей начала помогать Язва — вывесила рядом с телевизором двенадцать голограммных экранов, раскидала по ним каналы телеметрии, перетянула на себя управление и так далее.

Я тоже не бездельничал — по просьбе Долгорукой отодвинул в сторону стол, раскрыл диван, рванул в спальню за подушками и там же прихватил покрывало. А когда вернулся, обнаружил, что обе женщины уже лежат в полуметре друг от друга и переводят взгляды с картинки на картинку.

Подушки раздал за считанные секунды, затем упал на оставленное место, накрыл нас покрывалом и услышал предвкушающий смешок Даши:

— Все, понеслось…

Пока разворачивался лицом к телевизору, на нем появилась телеметрия с какого-то прифортового аэродрома. Вернее, со взлетно-посадочной полосы, по которой разгонялся первый аэропоезд из самолета-буксировщика и двух планеров.

— А птички-то не наши… — задумчиво пробормотала Лара, вцепилась в комм, влезла в Сеть и вскоре нашла нужную информацию: — «Мотыльки». Китайские. Вроде как, одни из лучших одноместных моделей в мире… Так… Ну да, характеристики хоть стой, хоть падай: аэродинамическое качество за шестьдесят, максимальная скорость сто двадцать километров в час, время, необходимое для разворота на сто восемьдесят градусов при крене в сорок пять градусов — всего пять секунд, длина под восемь метров, размах крыльев — за двадцать восемь, максимальный взлетный вес восемьсот килограммов, водобалластные баки на триста литров и так далее. В общем, вещь! Но дорогая — застрелиться и не встать…

— Что такое «аэродинамическое качество»? — спросил я.

— Отношение дистанции, пройденной планером, к потере высоты при спокойном воздухе и без ветра… — ответила она. — Говоря иными словами, любой из этих «Мотыльков», отправленный в свободный полет с высоты в один километр, приземлится только через шестьдесят два. А эти птички, вне всякого сомнения, поднимут как минимум на три!

— И как они будут ориентироваться?

Лара вывела на телевизор картинку со спутника и довольно хохотнула:

— А облаков уже нет — разогнали! Плюс пилоты наверняка ни разу не любители, полетят по ветру и все такое…

Не знаю, насколько