Унесенные ветром. Том 2 - Маргарет Митчелл

И этим важным обстоятельством оказалось всего-навсегокакое-то никчемное политическое собрание!

Скарлетт ушам своим не поверила, когда Фрэнк сказал, чтобыона переоделась: он отведет ее к Мелани на вечер. Должен же он понимать, черезкакое страшное испытание она прошла, должен бы понимать, что не хочет онаторчать весь вечер у Мелани, — она так измучилась и нервы ее такнапряжены, ей нужен покой, тепло — лечь в кровать, накрыться одеялом, положитьгорячий кирпич к ногам, выпить горячего пунша, чтобы прийти в себя. Если бы ондействительно любил ее, ничто не заставило бы его покинуть жену в такой вечер.Он бы остался дома, держал бы ее за руку, повторял бы снова и снова, чтослучись с ней что-нибудь — он бы этого не пережил. Вот вернется он домой иостанутся они одни — она все ему выложит.

В маленькой гостиной Мелани было мирно и тихо, как всегда вте вечера, когда Фрэнк и Эшли отсутствовали, а женщины собирались вместе ишили. Комната была теплая и казалась веселой при свете камина. Настольная лампабросала желтый отблеск на четыре гладко причесанные головы, склоненные надшитьем. Четыре юбки падали на пол скромными складками, восемь маленьких ножекграциозно покоились на низеньких скамеечках. Из детской сквозь открытую дверьдоносилось ровное дыхание Уэйда, Эллы и Бо. Арчи сидел на стуле у камина,повернувшись к огню спиной, жевал табак и что-то старательно вырезал из кусочкадерева. Этот грязный лохматый старик выглядел рядом с четырьмя прибраннымиизящными дамами столь нелепо, как если бы рядом с четырьмя кошечками уселсястарый злющий седой сторожевой пес.

Мелани долго и нудно рассказывала о последней выходкеДам-арфисток, и в мягком голосе ее звучало возмущение. Они никак не моглидоговориться с Хоровым клубом джентльменов относительно программы будущеговыступления и явились днем к Мелани с заявлением, что вообще выходят измузыкального кружка. Мелани пришлось пустить в ход все свои дипломатическиеспособности, дабы уговорить их не спешить с решением.

Скарлетт еле сдерживалась, чтобы не крикнуть: «Пошли они кчерту, эти Дамы-арфистки!». Ей не терпелось поговорить о собственныхпереживаниях. Ее буквально распирало от желания рассказать об этом во всехподробностях, чтобы, напугав других, самой избавиться от страха. Хотелосьописать свою храбрость и тем убедить самое себя, что она и в самом деле былахраброй. Но всякий раз, как она заговаривала, Мелани умело переводила беседу вдругое, более спокойное русло. Это безмерно раздражало Скарлетт. До чего же всеони мерзкие, не лучше Фрэнка.

Как могут они держаться так спокойно, когда она едва избегластоль страшной участи? Да они просто невежливы — не дают ей возможностиоблегчить душу, рассказав о случившемся.

А то, что с ней произошло, потрясло ее куда больше, чем онасклонна была признаться — даже самой себе. Стоило ей вспомнить об этомчернокожем, который, осклабясь, глазел на нее из сумеречного леса, как еепробирала дрожь. А вспомнив о черной руке, схватившей ее за горло, и представивсебе, что могло бы случиться, не появись так вовремя Большой Сэм, она нижеопускала голову и крепко зажмуривалась. Чем дольше сидела она в этой комнате,где все дышало миром, и молча пыталась шить, слушая голос Мелани, тем большенапрягались ее нервы. Казалось, вот сейчас, тоненько звякнув, они лопнут, каклопается у банджо натянутая струна.

Звук ножа, строгающего дерево, раздражал ее, и она хмуропосмотрела на Арчи. Внезапно ей показалось странным, что он сидит тут и возитсяс этой деревяшкой. Обычно, оставаясь вечерами охранять их, он ложился на дивани засыпал и при этом так отчаянно храпел, что его длинная борода подпрыгивалапри каждом всхрапе. А еще более странным было то, что ни Мелани, ни Индия дажене намекнули ему, что хорошо бы подстелить газету, а то стружка разлетается повсему полу. Он уже изрядно насорил на коврике перед камином, но они этогословно бы и не замечали.

Пока Скарлетт смотрела на Арчи, он вдруг повернулся к огню исплюнул свою жвачку с таким трубным звуком, что Индия, Мелани и тетя Питтиподскочили, точно рядом с ними разорвалась бомба.

— Да неужели обязательно так громко плеваться? —воскликнула Индия звенящим от раздражения голосом.

Скарлетт в изумлении подняла на Индию глаза: обычно она былатакая сдержанная.

Арчи же, нимало не смутившись, в упор посмотрел на Индию.

— Выходит, обязательно, — холодно заявил он иснова сплюнул.

Мелани, в свою очередь, хмуро взглянула на Индию.

— Я всегда была так рада, что наш дорогой папочка нежевал табака, — начала было тетя Питти, и Мелани, нахмурясь еще больше,резко повернулась к ней.

— Да перестаньте, тетушка! Это же бестактно! Скарлеттеще ни разу не слышала, чтобы Мелани говорила таким тоном.

— Ах ты, батюшки! — Тетя Питти опустила шитье наколени и обиженно надулась. — Ну, скажу я вам, просто не понимаю, что этона всех вас сегодня нашло. Вы с Индией обе такие злющие, такие раздраженные,точно две старые перечницы.

Слова ее повисли в воздухе. Мелани даже не извинилась засвою резкость, а лишь усиленно заработала иглой.

— Стежки-то у тебя получаются с целый дюйм, — небез ехидства заметила тетя Питти. — Все это придется распороть. Да что стобой?

Но Мелани и тут ничего не ответила.

«А ведь и в самом деле с ними что-то происходит», —подумала Скарлетт. Быть может, она была слишком занята собственными страхами ичего-то не заметила? Да, несмотря на все старания Мелани придать этому вечеруатмосферу, какая царила здесь в любой из пятидесяти других, что они провеливместе, сегодня в воздухе чувствовалась нервозность, которую нельзя былообъяснить только тревогой и возмущением по поводу того, что произошлонесколькими часами раньше. Скарлетт исподтишка оглядела сидевших в гостинойженщин и вдруг перехватила взгляд Индии. Ей стало не по себе — такой в этомиспытующем взгляде был бесконечный холод, более сильный, чем ненависть, и болееоскорбительный, чем презрение.

«Точно я виновата в том, что случилось», — возмущенноподумала Скарлетт.

Индия теперь взглянула на Арчи — во взгляде ее была уже недосада, а вопрос и смутная тревога. Но Арчи не ответил на ее взгляд. В этуминуту он смотрел на Скарлетт таким же холодным, жестким взглядом, каким толькочто смотрела Индия.

Унылая тишина воцарилась в комнате: Мелани пересталаподдерживать разговор, и Скарлетт услышала, как на дворе завывает ветер. Вечерстал вдруг удивительно неуютным. Теперь Скарлетт отчетливо почувствовала,насколько у всех напряжены нервы, и подумала, что атмосфера, вероятно, весьвечер была такой, только она в своем расстройстве не обратила на это внимания.В лице Арчи было что-то настороженное, выжидающее, а его заросшие волосами уши,казалось, стояли торчком, как у рыси. Мелани и Индия хоть и крепко держали себяв руках, но обеих что-то явно волновало, и они то и дело вскидывали голову,отрываясь от шитья, лишь только на дороге раздавался цокот копыт, или стоналиветки под порывом ветра, или, шурша, падали на лужайку сухие листья. Стоилотреснуть полену в камине, как обе вздрагивали, точно слышали чьи-то крадущиесяшаги.