Пророчество: Дитя Земли - Элизабет Хэйдон

Он медленно отбросил капюшон, и ветер принялся теребить его золотистые волосы, а Ракшас задумался над тем, что же ему делать дальше. Его господин, его отец, дал ему четкие указания насчет дерева и велел следить за Троими, но ничего не сказал насчет того, что он должен их уничтожить. По крайней мере, до событий в Сепульварте, показавших, как сильно они недооценили ситуацию, считая, что каждый из Троих будет занят своими делами во время нападения на Патриарха. Они потерпели неудачу, которая будет иметь для них гораздо более серьезные по следствия, чем события, происшедшие здесь, в Доме Памяти.

Ракшас отвернулся от дерева и начал расхаживать по двору, пытаясь сосредоточиться. На границе его сознания пульсировала какая-то мысль, возможно из прошлого, из времени, когда он еще был Гвидионом. Он никак не мог ее вычленить и четко сформулировать и потому вернулся к тому месту, где произошло его перерождение.

В западной части сада стоял длинный плоский стол, сделанный из мрамора, алтарь, на котором он впервые пришел в себя. Он закрыл глаза, вспоминая слова, произнесенные над ним его отцом:

«Дитя моей крови».

Вспышка света и боль возрождения.

«Теперь пророчество будет нарушено. Это дитя даст жизнь моим детям».

Ракшас закрыл, как и тогда, небесно-голубые глаза, — свет, вспыхнувший в его памяти, был невыносим. Когда он снова их открыл, в них сияло вдохновение.

Он быстро скорчился и стал похож на волка, чью кровь его отец смешал со своей, чтобы создать свое дитя, и принялся копать землю под алтарем. Наконец он нащупал корень дерева, испещренный шрамами, оставшимися после болезни. Спасительница дерева не смогла найти все главные корни — наверное, ей даже не пришло в голову поискать под алтарем, когда она решила исцелить дерево. Ракшас откинул голову назад и громко расхохотался.

Один больной корень остался нетронутым.

Этого хватит.

Он быстро огляделся по сторонам и на мгновение нахмурился. Люди Стивена Наварна убрали машины для убийства детей и большие чаны для сбора крови, питавшей дерево и извращавшей его сущность в соответствии с желаниями его господина. Сейчас здесь не осталось ничего — двор сиял чистотой.

Его господин расстался с большим количеством своей жизненной сущности, чтобы он появился на свет. Он также пожертвовал свою кровь, даже больше, чем просто кровь. В результате на свет появилась могущественная сила, которую следовало старательно беречь. По своей природе ф'доры представляли собой клубы дыма и отчаянно цеплялись за человеческое тело, чтобы выжить. Чем большей силой обладает созданное ими существо, тем они могущественнее сами и тем крепче держат свою жертву. Даже несмотря на весьма ограниченные умственные способности, Ракшас понимал, что его господин оказал ему честь, подарив новую жизнь.

Дитя Земли, как утверждали древние легенды демонов, спит в горах под названием Зубы и играет решающую роль в приведении плана его господина в жизнь. Корень саженца стал для ф'дора путем, по которому он сюда попал, — напоенный кровью невинных детей и соединенный с Земной Осью, сердцем самой Земли, обладающей древней магией невероятной силы. Система корней опоясала весь мир, проникла даже в плоть гор. Но ее можно использовать с выгодой для себя, по крайней мере так считал его господин. Восстановить контроль над деревом настолько важно, что для этого можно пожертвовать небольшим количеством своей крови.

Ракшас попытался сосредоточиться, заставить свой убогий ум найти правильное решение. Повторяющаяся мелодия маленькой лютни мешала, мысли путались, он никак не мог настроиться на нужный лад. Он сердито посмотрел на инструмент, но тут в долину заглянуло закатное солнце и озарило лицо и голубые глаза Ракшаса своим светом. Он улыбнулся, потому что нашел ответ.

Он взмахнул рукой, и в ладонь лег кинжал. Ракшас быстро сделал два глубоких надреза на предплечье и замер над выкопанным из-под земли корнем — он собирался напоить его своей кровью. Он не чувствовал боли, такая пустяковая рана не могла сравниться с мучительным страданием, которым сопровождалось его пробуждение.

Когда кровь коснулась земли, она начала дымиться. На фоне темнеющего неба возникли красно-черные сполохи, тут же превратившиеся в длинные щупальца, а затем вы тянувшиеся в спиральную колонну, влекомую ветром.

Земля вспыхнула, и Ракшас закрыл глаза, прислушиваясь к шепоту едва различимых голосов, которые, постепенно набирая силу, принялись произносить слова заклинания, стеная от невыносимой боли.

Неожиданно, словно вспышка молнии, все его тело наполнила боль, казалось, голова вот-вот расколется, точно пустой орех. Он почувствовал запах горящей плоти и сжал кулаки, прекрасно понимая, что, пролив кровь своего господина, отнял у него часть силы, которая сейчас утекает в землю.

Кровавый свет разорвал мрак, и началась дикая пляска под аккомпанемент песнопений духов ф'доров, заключенных в склепе глубоко под землей. Ракшас изо всех сил старался удержаться на ногах, не дать унести себя волнами силы, покидающей его пульсирующее сердце, словно кровь из артерии, которую он разрезал.

«Я всего лишь сосуд, — удовлетворенно думал он, глядя на то, как земля у него под ногами становится алой от крови. — Но я очень полезный сосуд».

Он проиграл сражение с притяжением земли и, покачнувшись, рухнул на колени прямо в собственную дымящуюся кровь.

Когда корень и земля вокруг него пропитались кровью, Ракшас устало вздохнул и стянул края раны, чтобы она быстрее закрылась. После этого он прошептал слова заклинания, которые часто повторял, когда еще был хозяином этого дома.

— Мерлус («Расти»), — прошептал он. — Сумат («Напитайся»). Финчальт диарт кинвельт («Найди Дитя Земли»).

Он медленно выпрямился и с восторгом принялся наблюдать за тем, как корень распух, приняв в себя отравленную кровь, а затем сморщился, став похожим на черную увядшую виноградную лозу, и исчез под землей. Ракшас натянул на голову капюшон, в последний раз окинул взглядом аванпост намерьенов и отправился на встречу с тем, кто его ждал.

— Грунтор, прекрати мельтешить, я в порядке. Джо, угомони его.

Джо наградила великана легким подзатыльником.

— Говорят тебе, она в полном порядке. Оставь ее в покое.

— Ой ее слышал, — возмущенно заявил болг. — А еще Ой видит ее шею, благодарствуйте, маленькая мисси. Видок у тебя, будто ты получила хорошую трепку, герцогиня. Признавайся, кто надрал твою хорошенькую попку?

— Извини, дорогой, — изобразив обиду, заявила Рапсодия. — Да будет тебе известно, что ему не удалось пролить ни капельки моей крови, ни единой.

— По крайней мере, сверху ничего не видно, — ехидно заявил Акмед. — Как ты думаешь, откуда взялись синяки?

— Знаешь, видел бы ты его, когда все закончилось. — Рапсодия оттолкнула руку великана, который попытался дотронуться до ее шеи. — Ты оставишь меня в покое или нет?