Под знаком мантикоры - Алексей Пехов

Андрадское Его Величество все же набралось смелости и предъявило своему южному соседу ультиматум — в недельный срок найти убийцу Жерара де Альтеньи. В случае неудачи Его Величество намеревается считать, что оскорблена его честь и честь славной Андрады. В народе тут же стали петь похабные песенки о чести андрадского короля, который под шумок смерти одной из своих лягушек собирается прибрать Тулину.

Обыватели считали, что из-за такой глупой причины, как смерть посла, никто войну не развяжет. На взгляд Фернана, подобные надежды были… мягко говоря, глупы. Войны возникали и по менее значительным поводам.

Угроза оказалась куда реальней. Полки, находящиеся у границ с Иренией и Бритонью, в спешном порядке перебрасывались в Тулину, поближе к Андраде. На местах остались лишь небольшие гарнизоны и… полки, находящиеся в окрестностях Эскарины.

Его Светлость, забыв о том, что в его новую провинцию вот-вот войдут вражеские войска, находился в Лоссии и к местам скорых боевых действий не торопился. Зато король с фельдмаршалом, половиной гвардии и отборными армейскими частями под рев труб и грохот барабанов покинул Эскарину. Его Величество отправился в Тулину, рассчитывая отвесить андрадцам хорошего пинка.

Впрочем, в данный момент на все дрязги, политику и скорую войну Фернану было наплевать. Маркиз пребывал в том настроении, когда хочется кого-нибудь убить, но руки остаются связаны.

Дуэль ему все же аукнулась.

Герцог Лосский, крайне озлобленный гибелью своих вассалов, решил отыграться. Паоло Жозе трогать было опасно, герцог де Вольга мог дать сдачи, и очень болезненно. А связываться с шутом было глупо. Оставался де Суоза. Его Светлость обратился прямиком к королю с просьбой наказать зачинщика. Отчего-то герцог Лосский всерьез полагал, что дуэль случилась по инициативе Фернана. Король не хотел ссориться с влиятельным родственником, но и жестоко наказывать своих верных сторонников счел большой глупостью. Его Величество ограничился лишь порицанием.

Фернану «повезло» меньше всех. Явившийся к нему в дом полковник де Брагаре в предельно коротких и понятных выражениях рассказал, что он думает о шишках, которые отдали приказ временно отстранить его лучшего сотрудника от работы и расследования. Похоже, графу тоже досталось на орехи, потому как, несмотря на все свое недовольство, ему пришлось поступить согласно приказу.

Вот уже пять дней сеньор де Суоза метался в четырех стенах и гадал, кто теперь ведет дело Леоноры. Маркиз «счастливчику» не завидовал — вряд ли тот сможет продвинуться вперед хотя бы на дюйм.

Сейчас, когда появилось время все основательно продумать, Фернан в который раз вспомнил слова кардинала о мутном потоке, играющем со щепкой. Сеньор де Суоза был именно этой самой щепкой, а поток событий оказался столь быстр и неожидан, что «василиск» попросту не успевал не то что подумать, куда следует плыть, но даже набрать воздуха в легкие. В итоге многое из того, что должно было быть понято, осталось на проносящихся берегах.

Так и не была проверена личность стрелка, служившего в роте капитана де Вадере, так и не стало понятным, кто его убил, а также кто несколько раз покушался на Фернана. Были неизвестны убийцы маршала, Шейра и де Альтеньи. Остался загадкой рассказ посла об Ордене Мантикоры, и непонятна роль военных во всей этой странной и запутанной истории. Что в бумагах, которые с таким упорством искали клирики? И какова вероятность того, что именно из-за них прикончили маршала и Шейра, у которого каким-то образом оказались копии документов? Непонятно, что такое «Коралловый риф» и «Лиса». И конечно же нет никаких предположений, что же скрывалось под знаком мантикоры и что хотел сказать своим странным рисунком неизвестный художник?

Кстати, еще одной громкой столичной новостью стало обнаружение жандармерией убийцы сеньора де Туриссано. Им оказался слуга маршала кавалерии, которого Фернан допрашивал в Арреде. «Доказательства» были «неоспоримы». Среди личных вещей сержанта жандармы «нашли» несколько золотых безделушек, принадлежащих графу. «Убийца» не успел дать показаний, ибо во время задержания конечно же «совершенно случайно» был убит.

Фернан в подобные случайности с детства не верил, а потому считал, что жандармы попросту нашли козла отпущения и под шумок закрыли безнадежное дело. А может, их заставили его закрыть. Те загадочные люди, чье нездоровое внимание уже пару раз едва не отправило Фернана в могилу.

Ладно. Теперь уже ничего не докажешь. И все странности в делах, от которых за лигу несет гнилью, заговором и Церковью, уже не важны. Во всяком случае, до тех пор, пока маркиза вновь не восстановят на службе. А это произойдет достаточно нескоро.

Рийне, кстати говоря, тоже перепало за дуэль, хотя она была всего лишь женой «виновника» ссоры. «Лунный крокодил» остался в порту, а не отправился вместе с эскадрой Королевского флота, как это планировалось ранее, к побережью Андрады. Надо ли говорить, что подобное обстоятельство привело ламию в столь мрачнейшее расположение духа, что, окажись рядом с ней человек, отдавший подобное недальновидное распоряжение, ему бы не поздоровилось.

Но приказ оставался приказом, и даже команда лихих корсаров, находящихся на службе Его Величества, не решалась нарушить постановление Адмиралтейства. Во время военного положения любое открытое неповиновение грозило быть названо изменой и преступлением против короны. Так что капитану шан Марьердес не оставалось ничего иного, как шипеть, сыпать проклятия и оставаться в Эскарине. Ее фрегат, а также еще два корабля — фрегат клириков и бриг, находящийся под командованием сторонника герцога Лосского, — охраняли бухту от пешханских пиратов и андрадских военных кораблей, если таковым повезет незамеченными пройти мимо таргерской эскадры и они решатся штурмовать город.

Если честно, Фернан был счастлив, что жена осталась в Эскарине, а не повела «Крокодила» к скалисто-белым берегам Андрады. Конечно, Рийне Фернан ничего не говорил, но… с души словно камень свалился. Воевать против пешханских пиратов, нападающих на купеческие корабли Таргеры, — дело одно, а мериться силой с флотом Андрады — совершенно другое.

Сейчас Рийна находилась на корабле, а Фернан маялся от одиночества. С тоски хотелось завыть.

Сеньор де Суоза встал из-за стола. Болезненно поморщился. Несмотря на то что прошло пять дней, рана на спине все еще доставляла ему неудобства. Да, лекарство Абоми сотворило чудо, и все царапины очень быстро заживали, но быстро не значит мгновенно.

Фернан не знал, из чего чернокожий слуга готовит свои снадобья и какие духи ему помогают, но раны зажили, покрылись корками и, лишь когда Фернан двигался, причиняли едва ощутимую, но неприятную боль.

Маркизу грех было жаловаться на судьбу. По сравнению с де Армунгом, сеньор де Суоза оказался счастливчиком. Сезар Сильва потерял слишком много крови и, несмотря на браваду и нескончаемые остроты, был очень плох. Если бы не помощь Абоми и его неожиданно сильный лекарский дар, Его Дуралейство мог бы отправиться к праотцам. На четвертый день кризис миновал, и слуга Фернана сказал, что де Армунг будет жить.