Отфеячу по полной! - Татия Суботина

Вейн даже в лице переменился от моего запала, а в глазах появилось нечитаемое загадочное выражение…

– Ты за меня переживала, что ли? – неверяще выдохнул он.

– Совсем меня каменной считаешь?! – факелом вспыхнула после его слов. К низшим Арду! Сама покусаю!

– Нет, что ты, – хмыкнул Блейн. Похоже, мое негодование его только веселило.

– Ты только Флара вытащил из-за грани, не восстановился! А тут Айя…

– С Фларом было полегче, Айя дольше пробыла за гранью и без дара, – объяснил некромант. – Пришлось ее магию тоже призывать. Все, что связано с силой, всегда непредсказуемо и может повлечь за собой любые сложности.

Я помрачнела, в ушах так и звенели слова Фридриха.

– Сколько? – спросила его голос, который совсем не узнала, таким чужим показался.

Блейн не уловил ход моей мысли, удивился:

– Что сколько?

– Сколько твоей души грань забрала на этот раз?

– Ты же видишь, Айли? Я – живой, – после молчания, что показалось мне вечностью, сказал некромант. – Значит, достаточно, чтобы на меня это никак не повлияло.

Блейн – тот еще хитрец, умело ушел от ответа! Думал, запудрить мне мозги? Не на ту нарвался!

– Не повлияло, как же! – не купилась я на эту откровенную ложь. – Если бы не целитель, что подоспел вовремя, ты бы умер!

– Но я здесь, – успокаивающе погладил он меня по плечу, словно бы одно касание могло стереть ту ужасную картину, что уже зарубцевалась у меня в памяти.

Я всхлипнула и прикусила нижнюю губу, чтобы позорно не разреветься. Слишком много потрясений за последнее время! Нервы сдают!

– Айли? – округлил глаза Блейн. Похоже, мужчина не на шутку встревожился.

Я лишь головой покачала и отвернулась, ни слова не смогу сейчас вымолвить или за себя не ручаюсь.

И некромант снова почувствовал меня лучше, чем кто-либо другой. Он просто притянул к себе и крепко прижал.

Уткнувшись носом в подключичную ямку мужчины и втянув такой знакомый любимый запах его парфюма я, неожиданно даже для себя, успокоилась.

– Сколько их было? – приглушенным голосом спросила его.

– Кого? – тут же напрягся Блейн.

Решил, что я его любовницам счет вести начала? Ха!

– Сколько несчастных ты спас? Сколькими частями души уже пожертвовал?

И опять Вейн не сразу ответил, словно взвешивал слова, что стоит мне говорить, а о чем умолчать. Глупый. Я и без слов умела его читать. То ли брачная метка тому виной, то ли еще что…

– Недостаточно.

Мое сердце замерло на короткий миг, чтобы в следующий взбелениться галопом.

– Нельзя всех спасти, ты же понимаешь? – я сжала в кулаках его рубашку. Мне просто нужно было сейчас за что-то держаться… – У тебя сильный дар, талант не растрачивается, а магия только прибывает с новым опытом, но…

– Но? – переспросил Блейн.

Я даже слишком ярко представила, как на его губах играет снисходительная улыбка, но проверять собственные догадки не стала. Откровенничать, не глядя ему в лицо, было значительно легче. Не нужно было держать свое.

– Но души на всех не хватит. Однажды ты просто не вернешься из-за грани, отдав смерти последний кусочек, – я содрогнулась даже от призрачных перспектив такого исхода!

Молчание, воцарившееся после моих слов, было холодным, напряженным. Оставалось надеяться, что Блейн задумается, сможет усмирить собственное упрямство и гордыню насчет таких вот экспериментов на землях грани.

Смерть – всегда непредсказуема и жестока, но есть такие моменты, когда с ней просто нужно смириться. Даже некроманты не могут играть с ней в поддавки.

– Всех не спасешь, – повторила я главное.

Пусть прислушается! Пусть поймет!

– Всех – нет, но Айе помочь удалось, – решительно припечатал меня некромант. – Амут не имел права отбирать жизнь, девочка ее еще даже толком не видела. К тому же, Айю здесь очень ждут, любят, она нужна…

Я встрепенулась, заглянула в серьезные глаза Вейна, проследила пальцем морщинку, что пролегла между его бровей. От моего случайного касания некромант только сильнее нахмурился. Не понравилось?

– А ты, значит, никому здесь не нужен?

Блейн ничего не ответил. Лишь смотрел на меня так пристально, да так завораживающе, что сердце останавливалось в груди. А в глубине его глаз таилась… моя тоска. Я ее узнала.

Столько лет меня мучила! И к нему присосалась, гадина!

Не было ни единого способа навсегда вытравить это чувство, пирующее в наших душах, кроме как, стереть даже память о нем. Поцелуем.

Мое первое касание к губам Вейна было робким, несмелым и таким нежным, словно крылья бабочки. Я давала себе шанс отступить, передумать, вспомнить все те прошлые причины, из-за которых столько лет лелеяла ненависть. Как назло, разум молчал, а балом правило сердце!

Ему было все равно на логику, последствия, мои затаенные страхи и обиды. Оно стремилось к тому, кто давно и прочно отвоевал себе место в нем.

– Айли… – прошептал, словно в бреду мне в рот Вейн.

В моем имени прозвучала мольба о том, чтобы я остановилась и остановила, но мне было не по силам это сделать. А потом некромант перехватил инициативу.

Он оплел меня руками так крепко, точно я могла сбежать или раствориться в воздухе в любую минуту!

– О-ох, – выдохнула с улыбкой. – Нежнее, здоровяк. Не сломай фею.

Впрочем, мне этот своеобразный плен очень уж нравился!

Блейн немного ослабил объятья, словно извиняясь, погладил меня по щеке, заглянул в глаза… Лишь удостоверившись, что на самом деле мне не больно, он вновь продолжил ласки.

– М-м-м… – как я оказалась без рубашки? Вот это ловкость некромантстких рук, талант просто!

Мужчина коснулся нижнего края моих лопаток и очень нежно провел кончиками пальцев по складке кожи, где прятались крылья.

– А-а-х! – меня выгнуло дугой, перед глазами заблестели мириады звезд. Самое чувствительное место у фей!

– Как ты прекрасна, Айли, – прошептал он, целуя мою шею. – Айли, Айли… Моя фея…

– Мой Вейн, – вырвалось ответное признание. – Мой люб…

Некромант не дал мне договорить, запечатал рот очередным жадным поцелуем. И я не отставала в его рвении!

Мы спешили любить! Спешили пить дыхание друг друга, точно следующего мига может просто не быть! Когда так близко подходишь к грани, чувствуя касание смерти, начинаешь сильнее ценить жизнь.

Мы спешили… не сказать – нет! Тела говорили за нас: сердца бились в унисон, метки пульсировали в одном ритме, души тянулись навстречу.