Компаньоны - Роберт Энтони Сальваторе

чего ожидать, он прыгнул и развернулся на лету. Приземлился сзади и сбоку от Кермиллона, уже с рапирой в руке. Хафлинг немедленно приставил ее острие к голове мужчины чуть пониже уха, проткнув кожу, но лишь чуть-чуть.

— Брось бревно по-хорошему, — велел он и, когда у Кермиллон заколебался, вонзил рапиру чуть глубже.

— О, пожалуйста, господин Паук! — задохнулся человек, кренясь набок, подальше от настырного клинка.

— На колени, — приказал Реджис, и Кермиллон плюхнулся на колени.

Реджис взглянул поверх него на Йогера, продолжающего отчаянно биться и корчиться, но без всякого толку. Другие подошли к костру в тот самый момент, когда Йогер вытянулся и затих, подергивая ногами в предсмертных судорогах.

— Что здесь происходит? — обрати возчик Реджису и Кермиллону. Остальные бросились к Йогеру.

— В чем дело, малыш? — спросил другой мужчина.

— Скажи им, — велел Реджис Кермиллону.

Человек молчал.

— Расскажи — или я всажу свой клинок тебе в голову и сам все им объясню, пока буду оттирать с рапиры твои мозги твоей же рубахой.

Начали собираться возчики, пассажиры, местные торговцы, стеной вставая вокруг маленького костра и противников.

— Лучше ты говори, — посоветовал один.

— Ага, лучше мы послушаем твое объяснение! — добавил другой.

Реджис посильнее надавил острием шпаги, и Кермиллон вскрикнул.

— Говори правду, и я попрошу, чтобы к тебе проявили снисходительность.

— Я не знаю... — начал Кермиллон.

— Там неподалеку двое мертвых! — возвестил вновь прибывший, хафлинг, одетый по-дорожному, и, казалось для боя. Он вышел на свет, задним еще-три хафлинга в таких же одеяниях. — Стаффингс убит в своей палатке, — продолжал хафлинг. — Стаффингс и длинный. Похоже, этой ночью они попытались обмануть постояльца, и не ошибусь ли я, предполагая, что этот постоялец стоит сейчас перед нами?

— Стаффингс? — переспросил Реджис.

— Стаффантл Тиндеркег — для тех, кому было до этого дело, — ответил хафлинг. — И просто Стаффингс для всех остальных.

— О да, он заманил меня в свое логово, посулив постель и ванну, за монеты, полученные от этих двоих. — Реджис немного надавил, и Кермиллон заскулил и скособочился. — Давай, скажи им.

— Если хочешь сохранить жизнь, возчик, — поддержал другой хафлинг, доставая короткий сверкающий меч.

— Да! Да! — забормотал Кермиллон. — Но не убивать его! Нет, только ограбить... вот этого! — Рапира отодвинулась, и он упал и перевернулся, тыча пальцем в сторону Реджиса. — Этого! Сплошная похвальба и денег без счета! Да он же крыса, говорю я вам! Мерзкая крыса!

Реджис рассмеялся и, коротко взмахнув рапирой, отсек мужчине указующий палец, а затем убрал ее обратно в ножны, в то время как Кермиллон скрючился на земле, подвывая от боли.

— Ну, этот мертв, — сказал мужчина, склонившийся над Йогером.

— Тремя жалкими убийцами меньше, — бросил Реджис, взглянул на Кермиллона и добавил: — А вскоре, вероятно, будет и четвертый.

Несколько возчиков вышли в круг, подхватили Кермиллона и уволокли прочь.

Подобные сцены были нередки на торжищах вокруг моста Боарескир, и интерес быстро угас, зрители разошлись, одни спорили, кому достанутся повозка и груз Кермиллона, другие же, торговцы, рассуждали насчет отличной палатки, которую можно будет теперь открыть, если одноглазый дворф действительно мертв.

Четверка хафлингов, однако, приблизилась к Реджису, и их предводитель изящно поклонился ему.

— Вы прекрасно владеете собой, мастер Тополино, — сказал он.

— Вам известно мое имя? — отозвался Реджис. Он скрестил взгляды с хафлингом, в то же время спокойно поднимая арбалет и аккуратно убирая его обратно в магическую поясную сумку.

— Оно было мне известно еще до встречи с вами, хотя я не знал, что вы носите его, — ответил тот.

Реджис с любопытством взглянул на него.

— Дедушка Периколо, — вступил один из троих, стоящих позади. — Я много раз бывал в Дельфантле и хорошо знал его.

— Ах, но где мои манеры?! — воскликнул старший. — Я знаю ваше имя, но не назвал вам своего. Я Довегардо из «Ухмыляющихся пони». — Он низко поклонился.

— «Ухмыляющихся пони»? — переспросил Реджис, стараясь не рассмеяться.

— Называемся так из-за наших скакунов и года, — ответил тот, кто утверждал, что знаком с Дедушкой.

Реджис на миг задумался, но потом понял намек на 1481, Год Ухмыляющегося Хафлинга.

— А я Шовиталь Тердиди, — продолжил хафлинг.

— Он работал с «Коленоломами», — пояснил Дорегардо, и Реджис пожал плечами, не улавливая связи.

— А, значит, вы не бывали в Землях Бладстоуна, — заметил Шовиталь.

— Был однажды в Импилтуре, но только один сезон. — ответил Реджис.

— Если когда-либо вернетесь туда, отправляйтесь в Дамару и знайте, что среди знаменитых «Коленоломов» у вас есть друзья.

— «Коленоломы»! — радостно взревели остальные двое, вскинув в воздух обтянутые перчатками кулаками.

— Мы провозглашаем верность этой банде, нашим братьям по общему дело, сказал Дорегардо.

— Делу?

Дорегардо приблизился и дружески положил руку на плечо Реджиса.

— Вы, разумеется, знаете, какая дилемма стоит перед нашим народом. К хафлингам всегда относятся как к ворам или, хуже того, как к детям. Но только не к «Коленоломам», ездящим по дорогам Дамары и соседней Ваасы. При их появлении разбойники забиваются в свои Темные норы, а горожане видят это и торжествуют.

— Дорегардо говорил от вашего имени со здешними торговцами, успевшими познакомиться с «Ухмыляющимися пони» и начать доверять им за те несколько месяцев, что мы вместе, — добавил Шовиталь. — Поэтому вашу версию этой истории никто не подвергал сомнению.

— Потому что вы как «Коленоломы», — сделал вывод Реджис.

— Мы ездим по Торговому пути от Мемнона до Глубоководья, и к востоку, и обратно до Элтургарда, — пояснил Дорегардо.

Реджис оглядел всю компанию, одного за другим:

— Вчетвером?

— Нас одиннадцать, — ответил Дорегардо. — И мы были бы рады двенадцатому. — Он бросил взгляд на мертвого Йогера, лежащего возле повозки. — В особенности двенадцатому, умеющему постоять за себя столь... эффективно.

Реджис рассмеялся над лестным предложением.

— Я едва держусь в седле, — ответил он, поскольку первой его реакцией было вежливо отказаться.

— Этому легко научиться, — заверил Шовиталь, и тон его отрезвил Реджиса и заставил понять, что это предложение не было ни случайным, ни пустым. Они говорили серьезно.

— У меня есть дела на дальнем Севере, — сказал Реджис. — Добираетесь ли