Щит и меч "майора Зорича" - Анатолий Терещенко

Памяти Зорича

Золотые слова, приведенные в эпиграфе, некогда сказал французский писатель и критик Анрио Эмиль (Эмиль Поль Эктор Мегро).

22 июня 2008 года на девяносто пятом году ушел из жизни в Киеве «старший брат Штирлица», легендарный советский разведчик полковник Александр Святогоров, он же майор Зорич, без судьбы которого не было бы фильма «Щит и меч».

В декабре 2007 года автор выезжал в Киев для встречи с героем незримого фронта — хотел взять интервью. Но Александр Пантелеймонович заболел, и на встречу пришел его старший сын — Леонид Александрович. Зная, что я готовлю о нем статью и собираю материал для книги, он принес большую часть фотографического архива отца.

В мае 2008 года в журнале МВД РФ «Милиция» № 5 вышла глава из книги, посвященной А.П. Святогорову — «Майор Зорич». Один экземпляр журнала со статьей автор решил, чтобы порадовать ветерана, передать легендарному разведчику. Но полковнику Святогорову Александру Пантелеймоновичу не суждено было прочесть строки о нем из уст коллеги-потомка. На Украине, в городе Сарны, автор узнал о его кончине и сразу же заторопился в Киев.

Теперь судьба его привела в дом, где жил вместе со старшим сыном и снохой Ларисой Владимировной ветеран — легендарный Зорич. В небольшой квартирке одну крохотную комнату занимал Александр Пантелеймонович. Простенькая кровать с настенной домотканой дорожкой. На прикроватной тумбочке лежит часть его наград от иностранных государств. В средней комнате — зале, если его так можно назвать, стояла мебель шестидесятых годов…

Скромный Зорич и его семья не приобрели, как сегодня выражаются, дивидендов от ведомства щита и меча. Чекисты той поры, как и все советские люди, жили на честно заработанные деньги. На одном серванте стоял любимый портрет ветерана в форме. Тут же покоились боевые ордена СССР, Польши и Чехословакии. На буфете, у дверей, прислонилась о стенку «фанерка», обтянутая красной материей. На ней висели отечественные и иностранные медали героя и более поздних лет его фотопортрет.

Леонид Александрович любезно согласился рассказать о последних днях жизни отца, которого он, семидесятитрехлетний сын, называл «папой». И тут я поймал себя на мысли: когда человек в таком возрасте произносит слово не «отец», а «папа», то его жизнь, жизнь сына, целиком подключена к другой жизни — героической, яркой, до сих пор полностью не раскрытой.

От сына автор узнал, что отец за время работы в разведке сменил семнадцать псевдонимов. Огласке предал только один — майор Зорич, под которым работал в 1944–1945 годы в Польше и Словакии.

Конкретные подвиги ветерана подробно описаны в книге не без помощи самого Александра Пантелеймоновича и его старшего сына Леонида Александровича. В слове памяти Зорича хочется лишь напомнить читателям некоторые известные действия разведывательно-диверсионных групп под его руководством:

уничтожение палача — коменданта Харькова генерала Георга фон Брауна;

ликвидация Люблинской разведшколы абвера в Польше вместе с руководителем местного гестапо Аккардтом;

пленение личного представителя адмирала Канариса — Вальтера Файленгауэра и оберста (полковника) вермахта Курта Гартмана;

освобождение через свою агентуру из лап гестапо и фашистских тюрем советских военнопленных и местных партизан;

серия масштабных диверсионно-террористических актов против немецких оккупантов;

вскрытие шифров и кодов израильских спецслужб;

завязки с судьбами Эриха Коха и Александра Керенского и многое другое.

Леонид Александрович с благодарностью принял журнал со статьей об отце и стал торопливо комментировать архивные фотографии:

— Вот папа в Польше, а вот фотография всех преподавателей и курсантов Люблинской разведшколы абвера…

— А кто это в центре сидит?

— Так это руководитель гестапо Люблина Аккардт.

— Наверное, его последнее фото?

— Наверняка, вскоре этот авантюрист и палач погибнет от партизанской пули…

— Я знаю, ваш отец часто выступал с воспоминаниями о войне перед трудовыми коллективами и на уроках мужества в школах. Что он говорил молодому поколению?

— До перестроечных лет его часто приглашали на такие встречи. Он говорил о верности долгу и присяге, о патриотизме и преданности Родине, которую всегда писал с большой буквы. В посольство Чехословакии в Киеве отца часто приглашали и встречали как высокого гостя.

Потом будто отрезало — ни приглашений, ни звонков. И не только от чехов. Понимаю — времена меняются. Но отец давал присягу одному знамени, сейчас другое реет над Украиной. Но дважды офицеры не присягают на верность Отчизне. У времени нет ни начала, ни конца. У него есть четко обозначенный вектор направления — ползти, идти, бежать, лететь только вперед. Они люди другой эпохи, канувшей в Лету, но они были героями своего времени. А с политической «перековкой» майора Зорича — полковника Святогорова оппоненты опоздали на целую жизнь. Он ушел в бессмертие, не дожив пяти лет до столетия.

Стоял жаркий летний день

В полуоткрытое окно врывался прохладный сквознячок, он шевелил белоснежный тюль, задевая рослые кактусы, стоящие причудливыми стражами на подоконнике. Когда же мы заговорили о современной жизни, тот же ветерок пробрался в комнату и попытался зазвенеть чешской наградой, прислоненной к фотографии Александра Пантелеймоновича. Орден вдруг упал, гулко зазвенев, как будто воспротивился уходу от главной темы — воспоминаний о герое, бывшем хозяине квартиры.

— Вот видите, даже ордена просят не отклоняться от темы.

По обычаю мы помянули Героя, который действительно заслужил звание Героя страны, которой нет. Он находился как бы в тени своего прославленного земляка майора Вихря — Евгения Березняка — Героя Украины. И советской, и нынешней Украине, наверное, не хотелось иметь героями двух ветеранов-диверсантов. В России тоже сегодня появился — теперь российский «майор Вихрь» Алексей Ботян. Его тоже отметили — дали Героя России за спасение Кракова. И возникает вопрос: кто же настоящий герой Кракова — украинский или русский, получившие героев от своих президентов соответственно Ющенко и Путина только в XXI веке?

— А где похоронили Александра Пантелеймоновича? — поинтересовался автор у сына.

— Похоронили папу на Байковом кладбище рядом с могилой супруги. Хоронили с воинскими почестями. Символично было — сеялся мелкий дождец. Словно сама природа прощалась с человеком — почти ровесником «взорванного» двадцатого века. Распорядитель церемонии казенно-печальным голосом зачитал некролог. Потом выступил я, а затем генералы — руководитель Службы внешней разведки СБУ и представитель ФСБ Российской Федерации в Украине.

Как писала «Комсомольская правда» в Украине» от 1 июля 2008 года, в конце похоронной церемонии «дирижер взмахнул рукой, и мелодия Гимна «Ще не вмерла Украина…» гулко и торжественно оттолкнулась от труб духового оркестра.