Мертвецы не тоскуют по золоту - Михаил Март

— Я был в банке. За своих там стеной стоят. Защищают убедительно, но не профессионально. Дыр полно, есть за что уцепиться. Но благодаря Суханову все поиски сосредоточены на мифической банде невидимок, которая убрала исполнителей в лесу. Налет приписывается рецидивисту Меченому, и улик против него больше чем нужно. Меченому помогли бежать бывшие оперативники. И тех и других подвели под расчет в лесу. Одному удалось бежать. Он очень важный свидетель и наверняка знает вас. Опасный тип. Работу органов знает, и план налета ему известен. Вот возьми.

Василий достал из кармана фотографию и положил на стол.

— Бывший капитан милиции Дмитрий Львович Забелин. Двадцать семь лет. Особая примета — рыжий. Но может и перекраситься, тогда его не различишь в толпе. Покажи снимок напарнику. Этого парня вам надо опасаться. Он сейчас один остался среди джунглей. На все пойти может. Отступать ему некуда.

— А если вы его поймаете и он заговорит?

— Такие в руки не даются. Ствол в рот, и до свидания.

— Мы о таком даже не слышали. Вряд ли и он о нас знает. Борьку мог знать, а нас...

— А если знает?

— Так где же он? Почему не приходит? Шестерка, чего он мог знать.

— Многое, а иначе их не повели бы в лес под автоматный перезвон.

— Повели. Правильно. Они знали заказчиков. Работали на хозяев. Вот Рыжий и будет им мстить за своих корешей...

Раздался телефонный звонок. Василий снял трубку.

— Родионов слушает.

— Вася, за тобой вышла машина. Опять ЧП. В своей квартире застрелился Игорь Дмитриевич Федюков. Завхраном Центробанка.

— Я с ним вчера утром разговаривал.

— Значит, разговор твой на него подействовал. Утром поговорил, а ночью он себе пулю в висок выпустил. Труп обнаружила жена.

— Полковника Суханова оповестили?

— Он задерживается. На даче никто не снимает трубку, значит, уже в пути. Ждем с минуты на минуту.

— Все понял, выхожу.

Капитан положил трубку.

— Что случилось?

— Ваш банкир застрелился. Федюков.

Валерка ударил ладонью по столу.

— Точно. Макс утверждает, что Федюков один из хозяев. Для этого есть серьезные основания.

— Значит, твоя догадка правильная. Рыжий раздает долги. Или пауки в банке сами друг друга жрать стали.

Василий накинул китель и, подойдя к двери, сказал:

— Так, значит, твоего напарника зовут Макс?

Валерка выскочил на улицу следом за братом и пошел к метро. По телефону звонить Ветрову он не стал. Назрел момент для встречи.

28 июля. 13 часов 10 минут

Узелок на память

Старушка открыла дверь и развела руки в стороны.

— Ну наконец-то, батюшка! Слов нет. Замучил нас этот кран. Течет и течет.

На пороге стоял высокий коренастый парень в кепке и комбинезоне. В руках он держал ящик, из которого торчали слесарные инструменты.

— Хватит кудахтать, божий одуванчик. Веди к своей трагедии, будем разбираться.

Старушка повела благодетеля на кухню.

— Все, что ли, дома?

— Все, миленький, все.

— Бери дедовскую шапку и стучи по дверям. К концу работы чтобы на стакан набрала. Сейчас задаром и ломать не станут, а тебе делать надо.

— Чего же мы тебе наскребем, милок? У нас на хлеб не всегда бывает. Бабуся всплеснула руками и запричитала: — Где же взять-то?

— У молодых бери.

— Он у нас один. У него и снега зимой не выпросишь. Вредный сыч. Прижимистый.

— Я сам с ним договорюсь, а ты сделай так, чтобы я тебя долго искал!

— Что, милый?

— Дверь его где, говорю.

— А... Вторая справа.

— Ступай, не мельтеши под ногами.

Кран слесарь починил, ну а потом заглянул к прижимистому соседу. Осип Либерман что-то писал, сидя за письменным столом, обложившись книгами. Он даже не заметил, что в комнату кто-то зашел.

— Я тебе не помешал, приятель?

— Иди-иди, я по пятницам не подаю, — огрызнулся хозяин. — Всех вас не напоишь. Вы как бездонная бочка.

Слесарь поставил ящик на пол, сел в кресло и достал из кармана пистолет. Глушитель он извлек из груды инструментов и начал медленно накручивать его на ствол.

— Ты только не дергайся, вошь курчавая, мозги от стенки уже не отскребешь. Жаль обои.

— Кто вас прислал? — сдавленным голосом пролепетал Либерман.

— Твоя судьба. Сам накликал. Глупый ты мужик, курчавый. Будут теперь свисать твои патлы с абажура.

Слесарь передернул затвор. Нижняя губа Либермана затряслась, а светлые брюки под поясом стали мокрыми. Возле ботинок образовалась лужица, но пошевелиться он не смел.

Слесарь усмехнулся, вскинул руку, и раздался глухой хлопок. Стоявшая на комоде статуэтка разлетелась вдребезги. Либерман подпрыгнул на стуле и стал белым, как рыбье брюхо.

— Не надо! Не надо! — прошептал он.

— Твоего убийцу, Ося, никто никогда не найдет. Ты не защищен. Сколько хороших людей ты в своей газетенке обосрал? Не счесть. А люди мстительны. Ну а кто пишет под кличкой Ксюша?

— Черт! Но я-то тут при чем? Бешеная девка, вечно сует нос куда не следует. Дура! Вляпалась!

— Кто?

— Болышкова Анастасия Ивановна. Она из Ленинграда. Короче говоря, я ее предупреждал, чтобы...

— Заткни варежку. Зря она с тобой связалась. Ты ее за грош продашь. А теперь так, гнида. Если ты еще не раздумал жить, то советую тебе забыть ее имя. А если наши пироги начнут жрать за кордоном, то я тебе пупок высосу. С сегодняшнего дня ты под колпаком, курчавый. От нас не уходят. А за связь с иностранцами на Лубянке париться будешь.

Слесарь выстрелил во второй раз — и со стены упала рама с портретом Хемингуэя.

Слесарь ушел тихо, не хлопая дверью и не торопясь.

30 июля. 13 часов 15 минут Последняя капля

Максим тихо открыл дверь и вошел в квартиру. Последнее время он ходил по улицам и оглядывался по сторонам, прятался по подъездам и подворотням. Он боялся заходить в переполненные автобусы и сворачивать в пустынные переулки, а по вечерам сидел дома.

Настя с его матерью пили чай на кухне. Вот уже несколько дней, как девушка поселилась у него. Общительная, болтливая, веселая, она вошла в семью с легкостью, сумела расположить к себе родных, пуская в ход все свое обаяние и милое простодушие. Красивая, ласковая, добрая, просто ангел во плоти. Мать уже поговаривала о свадьбе.