Промзона - Юлия Латынина

– А если я покажу на следствии по-другому? – скривился в безумной усмешке Крамер.

– Погоди, Леша, – успокаивающе сказал Епишкин.

Гриша взял со стола бутылку и налил Крамеру половину стакана. В другой стакан набулькал себе.

– Давай выпьем…

Крамер швырнул стакан на пол и вскочил с дивана. В руке его блеснул ствол.

– Споить меня хочешь? – заорал Крамер, – не выйдет. Ты понял, тебе конец и твоему сраному комбинату! На моей спине решили проехать? Развести меня? Кому нужен труп Цоя был? Вам! Я вам не лох, на вас бесплатно пахать!

Денис шагнул к Крамеру.

– Отдай ствол и перестань нести чушь.

– Стоять!

Денис ударил Крамера по руке с пистолетом. Тот рухнул назад, сшибая колченогий стул, но тут же в полете извернулся, подхватил стул за спинку и всем этим стулом крепко и страшно огрел Дениса.

Денис, потеряв равновесие, отлетел в угол.

Крамер размахнулся, швырнул стул в Дениса, отпихнул Гришу и бросился к двери. Гриша, падая, ухватил его за башмак. Башмак соскочил с ноги бандита, а сам Крамер запнулся, потерял равновесие и пропахал носом пол. Денис подбежал к нему и хотел было выстрелить, но в последнюю секунду Крамер дернулся, подсекая Дениса рукой, и Денис грохнулся о пол затылком. Тут же на него навалился Крамер. Одной рукой он выворачивал руку с пистолетом, а другой подхватил с полу майонезную баночку, неизвестно зачем стоявшую под батареей. Крамер саданул банкой о трубу, горлышко банки отлетело, и следующим, точно рассчитанным движением, Крамер полоснул Дениса банкой по лицу.

Денис увернулся и, уворачиваясь, со всей силы хряснулся затылком о трубу. Почти тут же «розочка» распорола ему плечо. Одной рукой Крамер махал банкой, а левой сосредоточенно выдирал у Дениса пистолет. Денис захрипел и уже терял сознание, когда откуда-то сверху появился Гриша и воткнул в спину Крамера нож. Крамер ослабил хватку и перекатился на бок. Гриша ударил еще. Денис высвободил правую руку, и изо всей силы влепил Крамера по зубам пистолетом.

Крамер раскинул руки и опрокинулся на спину. Денис выхватил у него майонезную баночку и принялся бить Крамера по голове. Волосы Крамера из черных быстро стали красными, лоскутья кожи и кровь разлетались во все стороны.

Денис ударил его раз десять, а потом встал на колени, шатаясь, и безумным взглядом посмотрел на то, что он наделал. Изпод спины Крамера текла густая томатная лужица. Лицо бандита было изрезано до кости. Из-под волос на дрянной паркет серой дрянью вытекал мозг.

Денис некоторое время тупо глядел на весь этот кошмар, а потом машинально обхватил руками лицо. Руки были все в крови.

– О господи, – сказал Денис, – о господи. Он же наверняка с магнитофоном.

Гриша тронул его за плечо.

– Молодец, что не стал стрелять, – сказал Гриша, – весь поселок бы переполошили…

Денис даже не понял, что ему говорят. Он не стал стрелять потому, что забыл, что из пистолета можно стрелять. Он вообще забыл все на свете.

Потом Денис, тяжело шатаясь, встал и пошел в туалет, и там его начало выворачивать наизнанку.

Когда Денис вернулся, Гриша Епишкин сидел на диване в гостиной и нервно курил. Труп Крамера лежал прямо перед ним, и пол-гостиной было забрызгано кровью.

Денис никогда не видел столько свежей крови.

Денис поднялся на второй этаж, распахнул балконную дверь и вышел наружу. На улице было по-прежнему темно и холодно. Где-то за речкой протяжно мычала корова, и в свежем воздухе стоял какой-то странный металлический запах. Многие после наводнения уверяли, что чувствовали вкус металла на губах: Денис считал это брехней, а вот сейчас и у него самого запершило в горле.

Гостевой дом, отданный Епишкиным, располагался у самого периметра поселка. В пяти метрах от участка начинался общий забор, опутанный колючей проволокой, а дальше – лес, крутой косогор и река. Эта часть Павлогорска была не затронута наводнением: дома на соседних участках стояли грустно, как воробьи под первым снегом, окруженные ломкими скелетиками декоративных кустов и собранными в пучки прутьями малины. Казалось невероятным, что в двух километрах от этой раннебуржуазной идиллии горят костры и люди в камуфляже копают траншеи.

Группы захвата нигде не было видно. Вообще было странно, как она пробралась сквозь посты. На часах было семь пятнадцать – драка с Крамером заняла не больше полутора минут.

Денис вернулся в гостиную.

Гриша стоял у стола, спиной к трупу, и жадно пил минералку. Рубашка его была вся в крови.

Денис сел на диван и стал тупо ждать. Он до сих пор был убежден, что Крамер приехал с ментами, и не понимал только одного – почему штурмовая группа до сих пор не ввалилась внутрь. «В любом случае, – хладнокровно подумал Денис, – мне лучше сознаться, что я заказывал Крамеру Цоя. По карьерным соображениям, Славка об этом не знал».

Однако штурмовая группа все не прибегала и не прибегала, и тогда Денис опустился на колени и стал сдирать с покойника одежду. Магнитофона нигде не было. Денис перетряхнул окровавленные шмотки еще раз. Потом внимательно осмотрел мобильный Крамера. Чисто.

Больше всего Денису хотелось встать и уйти из дома, но уходить было нельзя. Денис не знал, наследил ли Крамер, стреляя в Цоя, но, судя по его состоянию, следовало предполагать самое худшее. Следовало предполагать, что Лешу Крамера как исполнителя вычислят в течение ближайших суток. И если при этом его найдут мертвым в служебной квартире начальника службы безопасности Павлогорского ГОКа, то все будут уверены, что его убили заказчики покушения. А если Крамер бесследно исчезнет, то всегда будет шанс, что он сбежал. И что никакого заказчика не было, а был один озлобленный бандюк, просидевший в тюрьме два года.

Черяга вышел из дома и обошел участок. Никого. Когда Денис вернулся, покойник уже лежал в ванной. Гриша деловито обрывал с него одежду. Тут же, в ванной валялся большой раскрытый чемодан, и Денису с первого взгляда стало ясно, что целиком Крамер в этот чемодан не влезет.

Денис понял, что через час ему надо ехать на совещание к губернатору, и за это время им Крамера надежно не спрятать. А в одиночку с целым Крамером Гриша не управится. Денис сообразил, что им предстоит, и стал зеленый. Гриша внимательно посмотрел на него.

– Иди отсюда, – сказал Гриша, – я сам этим займусь. Вон, кровь замой в гостиной.

Денис стоял молча. Ему хотелось уйти в гостиную. Ему хотелось вообще с громким визгом бросить пистолет и убежать прочь из этого дома. Из транса его вывел телефонный звонок. Денис механически нажал «ответить». Звонил водитель.

– Денис Федорович, – сказал водитель, – вы просили разбудить вас в семь тридцать. И еще вечером звонил помошник губернатора, сказал, что совещание у Алексея Геннадьевича переносится с полдвенадцатого на полпервого.

– Понял, – сказал Денис.