Эреб - Урсула Познански

Что-то ударило его в спину. Толчок оказался очень сильным. В первую секунду Ник не сообразил, что случилось, только заметил, как круглая эмблема метро на противоположной стене вдруг стала накатывать прямо на него, услышал крики стоявших вокруг людей, почувствовал, как из-под ног уходит земля. Потом, словно в замедленной съемке, он увидел, как нога его проскальзывает по краю перрона. Внизу блеснули рельсы, и Ник понял, что сейчас упадет прямо на них.

Поезд грохотал уже совсем близко. Он попытался сохранить равновесие, но руки беспомощно ухватили лишь воздух. В темноте туннеля засверкали огни. Закричали люди.

«Вот-вот», — эхом пронеслась мысль, уже мелькавшая прежде в голове Ника. Только теперь она наполнилась новым, совершенно ужасным смыслом.

Что-то рванулось к нему. Поезд? Нет, рука. Его втащили назад, бросили на перрон; поезд уже с лязганьем втягивался на станцию.

Люди вокруг, много, много голосов.

— Его толкнули!

— Да нет, я бы увидел.

— Это из-за толчеи.

— Нет, все было намеренно! Этот тип опрометью убежал!

Ник с трудом пошевелился, и рослый мужчина в голубой спецодежде помог ему подняться на ноги.

— В последний момент, — устало переводя дыхание, произнес мужчина. — Боже правый, я будто уже видел тебя под поездом.

Ник не мог выдавить ни слова. Он пошатывался, и мужчина поддерживал его. Обеими руками Ник вцепился в рукав форменной куртки, заметив на голубой ткани белые пятна.

Большинство людей вошли в вагоны, и поезд тронулся. Появился полицейский в желтом бронежилете и стал задавать вопросы. Голос возвращался к Нику с трудом. Да, он думает, что его толкнули. Нет, он не видел, кто. Да, мужчина в рабочей куртке спас его. Нет, ему не нужна медицинская помощь.

Полицейский все зафиксировал, не забыв и про имена и адреса свидетелей, один из которых видел убегавшего юношу (его лицо было скрыто под капюшоном), — и пообещал позвонить, если запись, сделанная камерой наблюдения на перроне станции, будет сносного качества.

Пропустив еще один поезд, Ник наконец вошел в вагон. Он почти не чувствовал ног, а потому старался шагать очень осторожно. Только не думать пока о случившемся. Он потом подумает. Сейчас лучше всего просто дышать.

Ник уставился на схему метро, висевшую на стене вагона наискосок от него. Сейчас он рад был бы всему, что могло хоть немного его отвлечь. Знакомая картинка успокаивала и напоминала об игре в угадайку, которой он раньше увлекался, когда ездил с отцом в подземке. Центральная линия? Красная. Кольцевая? Желтая. Пикадилли? Синяя. Виктория? Голубая. Хаммерсмит-энд-Сити? Розовая.

Ник чувствовал, что его сердце успокаивается, а дыхание становится размереннее и глубже. Он не умер. Он даже не лежит в коме. А обо всем остальном он подумает позже.

— Кто-то пытался что? — Виктор за руку втянул Ника в комнату и захлопнул дверь. Бородка его дрожала, и Ник еле сдержал улыбку.

— Ничего же не произошло, — он смотрел в побелевшее, как мел, лицо Эмили. — Правда, мне все еще немного не по себе. Можно что-нибудь холодного попить?

Виктор побежал на кухню. Там у него, очевидно, что-то выпало из рук и со звяканьем разбилось. Ник с Эмили слышали, как он чертыхается, возится и подметает.

— Надо было нам вместе сюда ехать, — Эмили прижалась к Нику и обняла его.

— Нет. Тогда можно было бы распрощаться с твоей конспирацией. Они тебя не вычислили, и я очень этому рад.

— Моя конспирация в любом случае скоро потеряет смысл. Со следующим заданием я наверняка не справлюсь.

— А что там?

— Даже говорить сейчас не хочется; я все еще в шоке от того, что с тобой случилось.

Виктор вернулся, неся огромный стакан чая со льдом.

— Ты видел, кто это был? — спросил он.

— Нет. И даже представить не могу, что знаю его: я все время был начеку и оглядывался, пытаясь заметить кого-нибудь знакомого.

Какое-то время они сидели, ни о чем не разговаривая. Ник видел, что Виктор над чем-то размышлял, и его это здорово успокаивало. Со мной уже ничего не случится. Но можно ли сейчас быть в этом абсолютно уверенным?

Чтобы отвлечься от всех таких мыслей, он поинтересовался, почему сегодня нет Спиди.

— У него все нормально, он просто ждет, когда Кейт понадобится подыскать еще одного новичка, тогда он снова вступит в игру. Под чужим именем, конечно, — Виктор ткнул указательным пальцем с надетым на него кольцом в сторону компьютерной комнаты. — У меня шесть фальшивых интернет-профилей, и Спиди вполне может воспользоваться одним из них. Должно сработать: у этих виртуальных «я» даже почтовые адреса имеются. — Он высоко вздернул брови. — Тут мне кое-что пришло в голову. Знаешь, Ник, если хочешь, можешь тоже позаимствовать один из профилей и снова вступить в игру. Правда, придется подождать, пока Спиди-ІІ не понадобится кого-нибудь пригласить…

Хочет ли он этого? Ник попытался разобраться в себе и понял, что ответом на этот вопрос было твердое «нет». Игра его больше не привлекала, даже наоборот, отталкивала. Он был рад, что теперь остается лишь сторонним наблюдателем.

— Нет, Виктор, не стоит. Я больше об этом не думаю. Но вот новости мне действительно хотелось бы узнать. Как там сейчас идет игра?

— Лихорадочно. У меня создалось впечатление, что все обостряется чуть не с каждой минутой. Прошлой ночью состоялась битва с чудовищами, выбравшимися из-под земли; они стреляли из пушек человеческими головами, и при этом серьезно пострадала куча народа. А значит, понадобится много новичков.

— У меня такое же ощущение, — добавила Эмили. — Но меня на этом сражении с пушками не было, я обороняла плотину от речных духов.

Чудовища, выбирающиеся из-под земли. Речные духи. Головы из пушек. Пушки. Ник чувствовал, как заломило виски и что-то словно заскреблось в черепе. Тут что-то есть, что-то такое, на которое он никогда до сих пор не обращал внимания. В конце концов, недавно он уже был близок к чему-то такому, хоть и не довел тогда дело до конца. Ник чувствовал, что сегодня ощущение это тоже возникло совсем неспроста, хоть и отличалось от того, прежнего.

— А ты не поиграешь немного? — попросил он Виктора. — Хочется взглянуть со стороны.

— С Эребом немного не получится, — тяжело вздохнул тот. — Стоит начать, и как минимум пару часов я там точно проторчу, ты же знаешь. Значит, больше никакой дружеской болтовни с чаем и кексами. — Вдруг он просиял. — А с другой стороны, вы могли бы меня кормить! Просто рай на земле: играешь, и тебя при этом кормят!

Они решили создать рай и поставили у компьютера арахис, кексы, жевательный мармелад в форме медвежат и большой чайник. Виктор, по его выражению, «разбудил» Сквамато.

Человекоящер в гордом одиночестве стоял посреди ровного луга с пожухлой травой. Нигде вокруг не было видно ни одного участника игры.