Фальдийская восьмерка - Андрей Андросов

– Сука. – выдохнул сероглазый, ударив кулаком по колену.

– Я уже неплохо поднаторел в местных названиях, – пожал плечами Брак, заканчивая крепить ствол крохотного скраппера. – Ляпай что угодно про реки – не ошибешься.

– Еще водопады и озера. Но мы плывем к летрийцам, там получше. Фактория называется "Лингора Фол-Шетри", что вносит приятное разнообразие в это лесное болото. Надеюсь, шарки их еще не сожрали.

– Гхм. А знаешь, как это переводится со староимперского? – вновь донеслось из подсобки.

– Раскон, не смей! – воскликнул Кандар, вскинув руку в умоляющем жесте.

– "Маленький торговый пост у лесной реки".

Брак невольно улыбнулся, глядя на пыхтящего механика. Настроение сероглазого опять переключилось, словно кто-то дернул невидимый рычаг, развернув эйносы в его голове в обратном направлении. Такой Кандар нравился калеке куда больше нахохлившегося, мрачного скептика, которым тот был в начале вечера.

Хотя, надо признаться, Брак во многом был с ним согласен. Сероглазый тоже не склонен был идеализировать, хлебнув в жизни дерьма полной ложкой, но до тупой ненависти не скатывался. Как говорил пьяненький Джус, когда глядишь на мир сквозь донышко бутылки, трудно разглядеть картину целиком. Кандар с этим как-то справлялся.

Протез, который калека машинально пытался заставить двигаться, вдруг шевельнулся. Самую малость, в той тонкой части, где на нормальной ноге располагаются пальцы. Шевельнулся – и затих, когда ошеломленный произошедшим Брак потянулся вниз к сапогу, чтобы удостовериться.

Передняя часть подошвы заметно загибалась вверх.

– Все, я решил, – разглагольствовал Кандар, привстав со своего кресла и обращаясь к аудитории. И хотя назвать аудиторией Жерданов можно было с большой натяжкой, куда большей, чем обозвать мелкую лесную ящерку грандаргашем, сероглазого это не смущало. – Раскон, ты можешь быть против, но чинить горжу у летрийцев я не буду. И Брак тоже. Там два кабака…

– Три, – поправил его Старший Жердан, слушая с явным интересом.

– Там три кабака и мы намерены посетить их все. Насвинячимся до беспамятства, затеем пару драк… Пусть будет три дня, по числу кабаков…

– Два, – бухнуло из подсобки. – Еще расторговаться надо.

– Два с половиной…

Брак их не слышал, всецело поглощенный видом грязного сапога из черной, лакированной кожи. Он отложил в сторону незаконченную фигурку, долил эйра в плошку и глубоко дышал над ней, чувствуя, как легкие заполняются синим, а во рту становится кисло.

–...ам продавай свои усы.

– Усы не трогаем.

– Сгниют же.

– Чини морозильник.

Затихший было дождь отдохнул, и с новой силой забарабанил по кровянке.

Брак напрягся, вспоминая ощущение и изо всех сил пытаясь не допустить нагревания металла протеза. Отмахнулся от прожужжавшей над ухом жирной, ошалевшей от ливня стрекозы, закрыл глаза…

И почувствовал, как мысок железной ноги медленно возвращается на свое привычное место.

Глава 21

Лингора умела производить впечатление на диких лесовиков, делая это с непринужденностью высокородной сари в излишне открытом вечернем платье, невесть какими путями забредшей в припортовые районы. При виде нее сразу появлялось смутное желание либо неловко раскланяться, сбивчиво пробормотав все три известных тебе вежливых слова, либо ограбить – но со всем возможным тактом и почтением.

Правда, единственным диким лесовиком на горже оказался как раз тот, кто в первый раз оказался в лесу от силы пару месяцев назад, и всеми силами пытался показать свое безразличие. Остальные позевывали, поплевывали, чесали пузо под расшитым золотой нитью халатом невероятно яркой расцветки, да и в целом куда больше радовались первому за неделю солнечному утру, чем выплывшей из-за очередного поворота фактории летрийцев. Сушащееся на паутинках разномастное белье добавляло "Карге" ту малую толику домашнего уюта, которая и отличает трак кочевников от банального грузовика северян – если, конечно, не учитывать два пальца брони, кузов с тяжелым скраппером и здоровенный шипастый отвал, украшенный черепами кровных врагов.

Островитяне к выбору места под свой поселок подошли со вкусом, явно пожертвовав практичностью в угоду красоте. Пологий скалистый холм – готовая, казалось бы, причальная площадка для цепов – вместо этого оказался плотно застроен приземистыми двухэтажными домиками из белого камня, ярко сияющими начищенной медной чешуей крыш. Вершину холма, на которой криво возвышался солидных размеров утес, опоясывала широкая спираль забранной в металлические перила лестницы, ведущей прямиком к вершине. Выглядело это все настолько величественно и неподходяще для диких западных лесов, что Брак нисколько бы не удивился, венчай широкую площадку вершины утеса какая-нибудь идиотская статуя покровителя торговли или любимого песика местного доми. Летрийцы, однако, повода заподозрить себя в сумасшествии не дали, ограничившись лишь стремлением показать свое богатство и силу – на вершине стояла самая настоящая баданга. Крохотная, по меркам гигатраков, но, несомненно, способная с пары метких залпов разнести на ржавый лом любую горжу на озере. Да и драки от Лингоры наверняка держались в стороне.

Баданга, двойное кольцо белоснежных стен вокруг холма, каменная кладка, местами уже успевшая заменить частокол из чем-то пропитанных стволов гиура – все в поселке буквально кричало о том, что островитяне здесь надолго. Нашли, застолбили место, заякорились и уходить никуда не собираются. Наоборот, с каждым годом расширяются, отщипывая у леса вокруг все новые участки. Даже реку, плавно огибающую поселок, и ту расширили и перегородили плотиной, оставив лишь широкий, запертый толстенной цепью проход. Вышло что-то среднее между рекой и маленьким озером, прорезанным с обоих сторон длинными дорожками причалов, между которыми покачивались принайтованные горжи разной степени ржавости.

Раскон доверять неопытному рулевому столь ответственное дело, как проход через плотину, не стал, лично встав с утра за рычаги во всем своем попугайском величии – усы завиты кольцами и воинственно топорщатся вверх, халат сияет на солнце, а темные очки таинственно поблескивают. Еще от него невыносимо приторно пахло чем-то цветочным, а перстней на пальцах, казалось, стало еще больше. Брак пожал плечами, сел на стоящее рядом кресло и продолжил доводить до ума латунную фигурку, искоса поглядывая на реку.

– Может, все-таки куплю? – в который раз спросил фальдиец, аккуратно перекидывая рули на левый борт. – Две синьки дам.

– Нет, – коротко ответил Брак.

Фигурка горжи, с карикатурно большим скраппером и воинственно вскинувшим руки стариком, вышла у него настолько ладно, что он сомневался в успехе попытки ее повторить. Даже фигурка самой Карталейны