Жизнь за трицератопса - Кир Булычев

– Даже если мы в это не верим? – спросила Марина.

– Милая девочка, – сказал профессор Минц, – ученые по своей сути люди неверующие. Они стараются проверить все, что говорят им фанатики, сплетники, жулики или бывшие математики. Понятие «опыт» как критерий истины для нас всего дороже. Если я вам докажу на опыте, что вода может помнить, это предположение перейдет в область фактов.

– Я вас поняла, Лев Христофорович, – откликнулась Марина.

– Память воды – вот ключ к воссозданию динозавров. Но одно дело – запомнить запах. А способна ли вода запомнить форму?

– Чепуха! – сказал Удалов.

– Совершенно с тобой согласен, – откликнулся Минц. – Обычная вода формы не запомнит. Надо ей помочь. И вот тогда я синтезировал формалгидрозол-компакт. Как вам идея?

Все согласились, что идея отличная, хоть ничего и не поняли.

– Если к ста объемам воды прибавить ноль целых две сотых объема формалгидрозол-компакта, то вода приобретет свойство вспоминать и воспроизводить форму сосуда, в котором она находилась прежде… Проверим эту гипотезу.

Минц достал из спичечного коробка комок прозрачного пластика, развернул его в пакетик и велел Удалову перелить в него воду из бутылки. Затем ловко перехватил пакет вверху и завязал узелком. Получился прозрачный пакет, полный воды.

– Смотрите, друзья! – воскликнул Минц.

Друзья смотрели, не отводя глаз.

Подумав минуты две, пакет с водой вдруг начал менять форму, задрожал, задергался, мало-помалу принялся вытягиваться кверху, становясь все более похожим на грушу. На этом он не остановился и все тянулся, пока не превратился в точную копию бутылки.

В комнате раздались аплодисменты.

На глазах у свидетелей родилось очередное великое изобретение профессора Минца.

Лев Христофорович был несколько смущен.

– Ну, полно, – произнес он, – это все пустяки.

Однако было видно, что он польщен признанием.

– Итак, что мы делаем дальше? – спросил профессор.

– Если наполнить памятливой водой пещеру, – сказала догадливая Марина, – а затем воду слить и наполнить ею некий подвижный и пластичный мешок, то он примет форму динозавра.

– Ну и что? – спросил Аркадий. – Так и будем держать животное в мешке?

– Нет! – возгласил профессор. – После обработки мешок потеряет мягкость, станет твердым и прочным, то есть пустотелым динозавром! Подобный химический процесс мною тоже разработан.

С этими словами профессор побрызгал из маленького пульверизатора на мягкую бутылку с памятливой водой. Через две минуты оболочка бутылки помутнела. Минц щелкнул по ней ногтем. Оболочка отозвалась звоном, словно тонкое стекло.

Затем Минц взял с полки кусачки и одним ловким движением срезал верх горлышка.

Он опрокинул бутылку над стоявшим на рабочем столе оцинкованным тазом, и вода полилась в таз с легким приятным журчанием.

Убедившись в том, что бутылка пуста, Лев Христофорович пустил ее по кругу.

Бутылка оказалась легкой, словно была сделана из бумаги. Скорее, как подумал Удалов, материал напоминал оболочку осиного гнезда.

– Осторожнее, коллеги, – попросил Минц. – Не раздавите ее. Пока эта бутылка – единственное доказательство моей правоты.

– Нелегко будет, – сказал практичный Удалов. – Это ж сколько воды надо привезти к холму.

– Надо будет с пожарными поговорить, – предложил Аркадий. – Патриоты они или так просто в городе живут?

– Тогда не трать даром время! – сказал Минц. – Иди к пожарным.

К пожарным все-таки послали Марину.

Марина побаивалась этих строгих и мужественных людей.

Когда она вошла, пожарные играли в карты, а некоторые отдыхали в ожидании вызова.

– Друзья мои, – произнесла красивая девушка Марина, – от ваших действий зависит честь и слава нашего города.

Пожарные бросили играть в карты, перестали отдыхать и обернулись к Марине.

– В холме Боярская Могила заключены изображения динозавров, которых нет больше нигде в мире. Их надо спасти.

И далее Марина изложила суть дела, включая открытие профессора Минца.

Пожарные смотрели на Марину доверчиво и внимательно. Бывают девушки, которым хочется верить.

Особенно неизгладимое впечатление произвела девушка на лейтенанта Попова Владимира, того самого, кто получил благодарность по области за умелые действия по организации тушения коровника в Тютькове.

А когда Марина, чтобы подкрепить свое выступление, стала показывать альбом академика Буерака «Палеонтология не для всех» и репродукцию картины Карла Брюллова «Последний день Помпеи», лейтенант Попов приблизился к ней на расстояние локтя и стал пожирать глазами. Он не очень прислушивался к содержанию ее слов, но был готов потушить ради нее вулкан Ключевская сопка или даже зажечь что-нибудь совершенно негорючее.

После исполнения миссии в пожарной команде Марина пошла на набережную гулять с Аркадием, где она призналась в том, что ей понравился один пожарный лейтенант, но не в смысле любви, а в смысле уважения.

И тогда Аркадию этот лейтенант не понравился. И он был прав.

Потому что именно в эти минуты второй расчет лейтенанта Попова мчался по дороге к известному нам холму.

Лейтенант Попов приказал остановиться у холма и послал сержанта Чилингарова, из горных магометан, обследовать крутые склоны с целью найти вход в пещеру, где таится оболочка динозавра. Тем временем другие сотрудники пожарной команды разматывали шланги, устанавливали насос и налаживали связь с ручьем, который протекал неподалеку от холма.

Лейтенант спешил, надеясь, что, совершив подвиг и наполнив водой пещеру-динозавра, он добьется благосклонности Марины.

Весь вечер пожарный расчет качал воду из ручья в пещеру № 3, которая представляла собой внутренность уникального тираннозавра. Вода текла, но не заполняла пещеру, потому что в пещере были отверстия.

Когда стемнело, расчет потребовал соблюдения Кодекса о труде, раз уж нет загорания и опасности для жизни населения.

– Слушай, лейтенант, – от имени расчета сказал Чилингаров. – Завтра с утра приедем и еще накачаем.

Несмотря на возражения лейтенанта, пожарная машина укатила.

Все пошли по домам. А холостой лейтенант Попов пошел гулять по улицам в надежде встретить Марину.

И надо же – встретил!

Холодно расставшись с Аркадием, она как раз возвращалась домой в прискорбном настроении. В конце концов, Аркадий не имел никакого морального права ревновать ее к совершенно безвинному лейтенанту!

И тут лейтенант встретил ее на тихой вечерней улице.