Кровь Бога. Книга 2 - Марат Жанпейсов

— Ага. Фондаркбург принадлежит мне, а Мастер лишь мой наместник. Я решила, что будет неплохо сделать тебя вампиром, чтобы ты точно не имел возможности уйти от предназначенной роли. А еще перед твоим появлением я поссорилась с одним некромантом. Мы не приняли позицию друг друга и перешли к рукоприкладству. Я победила и заточила его в темницах Фондаркбурга. А потом он умер, потому что один юный вампир приказал всем в замке умереть. Знаешь, о ком я говорю?

— Значит, мэтр Вильгельм тоже работает на тебя… — В их первую встречу около деревни Аварлак некромант сказал, что его убили. Сареф никогда бы не подумал, что убийцей является он.

— Не по своей воле, но мы заключили договор: он помогает тебе до определенного момента, а после получает полную свободу. Ты никогда не задумывался, почему такой… такой… в твоем мире таких называют мизантропами, да? Короче, почему такой человек вдруг оказался настолько добрым к незнакомому вампиру? Ему приходилось изворачиваться, чтобы оказываться в нужном месте и в нужное время.

Сареф вспоминает все поступки мэтра Вильгельма. Тот нисколько не расстроился, когда Сареф помешал его восстановлению в кургане. Он помог скрыть вампирскую сущность в академии, обеспечил кровью и учил магии и жизни, будто своего сына. Часто интересовался делами и мыслями юноши, спас от эффекта переизбытка душ и помогал избавиться от последствий с помощью Палитры. Сареф всегда осознавал, что некромант делает всё не просто так, но только сейчас понимает, какую цель он преследовал.

— Хорошо. Что еще? — Сареф смотрит, как Фарат заканчивает с большой башней из песка.

— Да ничего особенного. Я дала тебе свободу выбора пути и наблюдала за ним с редким вмешательством.

По улице рядом проезжает телега, что смотрится очень странно в современном городе. Кузнец Кристофер из деревни Вармштайн приветственно машет рукой:

— Я рад, что мое снаряжение помогло тебе, Сареф. Береги его. — Бородатый кузнец растворяется в сумерках.

— Спасибо за доспех и меч. — Говорит Сареф, — Кузнец Кристофер действительно существовал?

— Так ли важно, был ли это реальный человек или нет? — Фарат отмахивается от благодарности. Под светом уличных фонарей показывается фигура в алом плаще и маске.

— Ты должен быть благодарен госпоже. Ты получил цель и средства. Немногие имеют в своей жизни и то и другое. — Мастер будто пришел с того света. После старший вампир низко поклонился Фарат и растворился в воздухе.

— Опа, Сареф. — Через ограду перепрыгивает Рим. Девушка подбегает к юноше. — Как дела?

— Я обязательно должен говорить с иллюзией? — Горько спрашивает Сареф. Даже знакомство с Рим произошло не просто так.

— Я с интересом смотрела, как ты решил стать авантюристом. Надеюсь, Рим хоть чем-то оказалась тебе полезной. — Фарат, похоже, строит настоящий замок из песка неведомым образом. Впрочем, иллюзорному миру необязательно быть правдоподобным.

Рим хлопает Сарефа по плечу и растворяется в тенях.

— Ну, она научила меня карточному шулерству и помогла во время одного рейда. — Сареф смотрит на дымку, оставшуюся от образа.

— На самом деле её помощь была куда больше. Она хотела вытащить тебя из панциря, как и я сейчас. Замечу важную деталь: она и её спутники не знали, что являются вампирами и выполняют какую-то миссию. Заклятье, которое полностью скрывает вампирскую сущность и силы, взамен забирает все воспоминания. Она тобой заинтересовалась вовсе не потому, что я приказала, мне нужно было лишь сделать так, чтобы вы встретились в Масдарене, а потом в Порт-Айзервице. Пришлось помочь ей попасть в Оружейную Часовню.

— Было ли вообще что-нибудь, к чему ты не приложила руку? — Сареф внешне остается спокойным.

— Конечно! — Кивает Фарат. — Распорядитель Микель. Авантюристы Стефан, Герда и Марк. Эти связи ты создал самостоятельно. А еще… Элизабет и Элин? Как думаешь, они со мной заодно или нет?

Высший вампир поднимает взгляд на Сарефа, который не знает ответа.

— Не знаю. Это важно? — Равнодушно пожимает плечами Сареф, но понимает, что кривит душой.

— Еще как важно! Когда понимаешь, что любой выбор был лишь иллюзией, то теряешь вкус жизни.

— Думаешь, он у меня вообще был? — Юноша присаживается на угол песочницы спиной к Фарат.

— Вряд ли. Ты попал в абсолютно чужой мир, и я, кстати, очень удивилась твоему знанию местного языка. Мне пришлось его учить в свое время. Потом ты угодил в темницу, стал вампиром, убил человека, убил вампира, потом снова убил человека, потом еще одного и еще одного. — Собеседница способна припомнить всё. — И список довольно длинный. Ты помнишь их всех?

Сареф помнит очень хорошо.

— Заслуженный охотник на вампиров. Ему повезло умереть, так и не узнав, что подопечная не смогла уйти от меня. Да и сама Мариэн Викар ненадолго его пережила. Кстати, выполнение её просьбы я одобряю, кто-то назовет твой выбор бесчеловечным, но по мне он был абсолютно рациональным. — Продолжает Фарат.

— Но если меня жестокость и убийства ни капли не волнуют, так как я родилась в мире, где подобной морали нет, то тебя это не пощадило. И да, не чувствую вины за то, что поставила тебя на этот путь. Я готова пожертвовать многим для достижения цели. — Девочка заканчивает с окнами песчаного замка.

Сареф продолжает молчать, поэтому слово снова берет Фарат.

— Потом Ганма. С ним ты понял, что мир тебя никогда не примет. Мой подарок в виде волшебной маски тебе очень пригодился, не так ли? И ты снова убил человека, не имея на это ни желания, ни мотива. Окажись на твоем месте другой человек, то он бы давно сдался. Ты же предпочел нарастить непробиваемый панцирь безразличия. Я склонна считать, что это один из естественных механизмов защиты человеческой психики: абстрагироваться, забыть, впасть в апатию, не принимать ничего близко к сердцу и держать любого на расстоянии.

Юноша внимательно слушает монолог и продолжает молчать, сосредоточив внимание на доме напротив игровой площадки.

— Но этот панцирь, чешуя, футляр, зови как хочешь, только создает видимость уверенности. Внутри же ждет бесконечная тревога и самокопание. Это подтверждает одна смерть, которую ты вполне мог избежать. Ты ведь часто о ней думаешь? — Фарат заканчивает с замком и подходит со спины. — Да, я о Луке. Добродушный авантюрист случайно увидел то, что видеть не должен был. И тут страх тебя сжал в тисках!

Фарат обнимает туловище Сарефа, но очень мягко и нежно.

— Ты уже давно не способен доверять людям, ты постоянно ищешь подвох. Всегда в напряжении и в поисках безопасности. Как загнанный зверь. Вопрос в том: кто тебя загнал? Высший вампир, для которого нет ничего святого? Или ты сам?

— Конечно, я сам. Ни один высший вампир не сравнится с моей мощью вредить себе. — Наконец отвечает Сареф, контролируя тон и громкость голоса.