Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Крылья империи - Владимир Коваленко

Крылья империи - Владимир Коваленко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 89 90 91 92 93 94 95 96 97 ... 124
Перейти на страницу:

Наконец император лично приказал им перейти на зимнюю форму одежды. И вот теперь, среди снега и льда, Баглир страдал от жары. Даже заломив утепленную каску. Даже распахнув песцовую шубу настежь.

— Летом и то лучше, — ворчал он. — Вот переселюсь от вас к себе на Нижнюю Тунгуску… Там хоть нормальные морозы бывают. А тут — чуть прохладой повеяло, сразу шубу напяливай! Вот плащ по нынешней погоде в самый раз, чтоб ветром не пробивало. А зачем мне две шубы, когда одна — своя?

Рядом растирал уши наследник престола.

— Михаил Петрович, неужели тебе действительно жарко?

— Когда я тебе врал?

— Врать не врал, а вот шутил — было. У меня вот уши дерет.

— А у меня не дерет. Потому что не только под перьями, они под каской. Хуже, чем под Килитбахиром. Там море рядом было. Ветерок. Они у меня потом обливаются.

— Маленькие и стоячие. Помню. Не верил, пока не пощупал. А руки?

— А руки пусть мерзнут. Должно же тепло из организма как-то отводиться. Я бы и язык вывалил — но несолидно получается. Генерал-фельдмаршал, и эдак по-собачьи.

Баглир уже давно согласился прочитать несколько лекций в Морском корпусе перед кадетами и гардемаринами. Везение и умение Полянского под Копенгагеном, хитрость и стойкость Грейга при Тенедосе, гений и героизм Ушакова в Дарданеллах создали ему репутацию непобедимого флотоводца. И чем больше скромности проявлял теперь уже светлейший князь Тембенчинский, выставляя на первый план подчиненных ему адмиралов, чем яростнее британцы кричали о везении, турки — о техническом превосходстве, французы — о мощи заранее приготовленной позиции, тем чаще сравнивали его с великими. Русский де Рёйтер — говорили голландцы. Второй Дориа — восхищались итальянцы. Такая же сволочь, как Сюффрен, заявляли французы. С ним мог бы драться разве Джервис — сокрушались англичане.

Зато дипломатические способности князя после Лондонского конгресса кто только не пинал. Молчала только Османская империя, готовно ухваченная за горло тяжелыми и нежными лапами русского флота. В Лондоне и Париже князя склоняли за неуступчивость, на родине — наоборот. Европейцам желалось от русских капитуляции, русским же вдруг захотелось крестового похода. Кадеты перед выпуском ходили точить шпаги о порог французского посольства. Князь же уступил ровно столько, чтобы мир был хоть сколько-нибудь прочным. И заплатил за это очередной отставкой. Правда, донельзя почетной — с мундиром и пожалованиями. Как получилась эта отставка — знал только он сам и несколько высших лиц государства.

Слухи, разумеется, ползали. Новое задание? Взаправдашняя опала?

Морякам на это было наплевать. Пусть Суворов поворачивается к бывшему начальнику задом, чтобы не здороваться, и, убей его бог, не видит никакого князя. Даже если Тембенчинский и потерпел поражение где-то на лакированном паркете — какое это имеет отношение к славе флотоводца? На море свой счет.

Была и еще одна причина. Именно Морской корпус приютил кирасирский и квартирмейстерский факультеты. И как-то так получилось, что все выпускники оказались мечены новым временем. Директор корпуса Голенищев-Кутузов, за глаза давно получивший имя Начкора, корпус-то, собственно, создал заново. Начал с библиотеки — а там понеслось. Баглир ненавязчиво подталкивал желательные проекты, помог с деньгами на обсерваторию, оборудовал лаборатории, выписал — через Эйлера и Ломоносова — в преподаватели европейских светил. Те отчитывали свои дисциплины — и поспешно уезжали или переводились в какой-нибудь из трех имперских университетов. Трудно читать лекции веселым и доброжелательным, схватывающим все на лету людям, в глазах у которых крушение привычного вам мира.

Баглир выпрыгнул из коляски — да, в столице снег с улиц разгребали, и в сани для дальней поездки приходилось пересаживаться у застав, — взбежал под портик, подпираемый коринфскими колоннами, отбросил, не глядя, шубу и каску назад, в чьи-то готовные руки, мягкой рысцой взбежал по лестнице до первого пролета.

Мазнул невнимательно по громадной картине. Остановился. Сделал три шага назад. Склонил голову набок. Хмыкнул. Недоуменно поднял перья на голове. И его лающий смех залил все здание корпуса.

Наверх он шел, придерживаясь за перила и на каждом шаге похихикивая. Уже перед самой дверью в лекционный зал сдержался, нацепил серьезную мину. И вышел к слушателям внушительный и величественный. Величественным жестом усадил вскочивший навытяжку зал. С удовольствием заметил на многих слушателях орденские кресты степеней из второго десятка. Высший допуск, можно сказать. Тут все были свои. Новенькое зубастое поколение. Все ждут науки побеждать. А вот вам ушат холодной водицы!

— Вы ждете, что я вас буду учить побеждать. Вас тут всех готовят к победам. Учат быть непобедимыми. Это правильно. Но — так поступают везде. Это вбивают в головы англичане, французы, турки. Вот у вас на лестнице портрет. Как бы мой, ха-ха. Не вдаваясь в прочие детали — там, у меня за спиной, костер из кораблей. У этих эскадр были хорошие адмиралы, у этих кораблей были отличные капитаны. Их, как и вас, учили победам. А их жрет камбала. Они сделали все, что смогли. Но погибли без пользы. Потому лишь, что их никто не учил проигрывать.

Начнем мы с того, что каждое поражение имеет свой уровень. Внутри него оно абсолютно, то есть если мы хотим непременно оперировать этим уровнем, то все, что нам остается, — это стойкость, спокойствие и решимость переломить хребет року. Иногда это удается, и приходится говорить о победах, вырванных из пасти поражения. Такое поведение оправданно не всегда, потому что заключает в себе риск чрезмерных потерь. Как с практической, так и с этической точки зрения. Запомните: каждый командир обязан мыслить на этаж выше своей колокольни. Кроме всего прочего — полезно для карьеры, позволяет при нужде легко заменить убитого начальника. Но мы остановимся на эффекте, который подобное расширение кругозора окажет на принятие решений при неудаче.

Именно при неудаче. Когда все идет по плану — а планы, как правило, довольно оптимистичны, — командиру не приходится сушить голову ни над чем, кроме выполнения поставленных перед ним задач. Эрсте, так сказать, колонне марширен. Но вот все планы пошли прахом. Что делать дальше? Во-первых, сообразить, какие из намеченных целей все еще выполнимы. Хотя бы теоретически. При этом чудес, вроде внезапного подкрепления, учитывать не следует. Тут всегда будут возможны варианты. Надо представить действия, которые приказом не предусмотрены, но в случае невыполнения запланированного могут быть полезны уровнем выше. Только одним уровнем.

Почему всего одним? А потому, что интересы разных уровней часто входят в противоречие. Например, если единственный корабль авангарда встречается с перетяжеленным головным порядком неприятельской колонны, адмиралтейству выгодно сохранить корабль. А ведущей бой эскадре — связать боем несколько вражеских, пусть и пожертвовав один свой. Так вот, если капитан решил оперировать уровнем адмиралтейства, он может вывести судно из боя, нанеся тем самым гораздо больший урон своей эскадре, которой отхватят голову, а через это — и адмиралтейству, и всей империи.

1 ... 89 90 91 92 93 94 95 96 97 ... 124
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?