Пасынки фортуны - Эльмира Нетесова

— Негодяй! — покрылось пятнами лицо лейтенанта.

— Успокойся, — повернулся к нему Руслан. И, глянув на вора, сказал: — Мы тоже не вас там ждали, а…

— Шефа?! — догадался вор.

— Именно его, — подтвердил следователь.

— Ну и зря ждали.

— Почему же? — деланно удивился Машуков.

— Он на такие мелкие дела не ходит, — буркнул Кудрин.

— Верно, такое он шестеркам поручает, — не сдержался Сергей.

— Ну и дамочка у вас, гражданин начальник. Никакого понятия о нас не имеет. Да кто ж из шестерок в законе ходит? Эх-х, темнота! Вот у нас был Дамочка…

— А за что ему эту кличку «малина» дала? — Руслан был само внимание.

— Тоже переоделся. Бабой. Не хуже этого. Ну, и взял на примету. Почтамт. Под Новый год. Дождался своего часа. Подвалил к старику. Прикинулся бабой. Тот инкассаторов ждал. Ну, а тут… Развесил уши. Дамочка хлоп его по башке! И ходу. Денег приволок кучу. За то и кличку получил. Удачно провернул дело. Везучий был. А этот, ваш, с чего в бабу обрядился? Ни червонца за позор, за срам свой мужичий не имел. Эх, Зина! В любой «малине» за такое бесстыдство с пустым карманом тебя бы в пацаны вывели, — качал Дубина лохматой головой. И продолжил: — Нет нашего Дамочки, потому и рассказал я о том, что с ним было. Подучиться иным у него стоило, — стрельнул он взглядом в лейтенанта.

— У каждого своя цель. Кому деньги, кому — их добытчики, — отпарировал тот.

Дубина умолк. Да и что на это ответишь? Вор тяжело вздохнул.

— Так где ж теперь твой Шеф? — повторил вопрос лейтенант.

— Скоро узнаете. Сами. Только его вам никогда не взять. Он — не я, — куражился Дубина.

— Ничего, у всякой веревочки есть конец, — заметил Сергей.

— Э, руки у вас устанут эту веревку тянуть.

— С чего бы? Нас много. А Шеф теперь лишь с Власом остался. Тот — старик. На что способен? Придется скоро главарю в одиночку самого себя кормить. А одному легко ли? На стреме и то некого оставить. Так что один у него путь — в домушники. Иль в карманщики. А на этом долго не поработает, — говорил Руслан. Очень хотелось, чтобы вор проговорился, сколько у «Шефа» осталось сообщников.

— Шефу — в домушники? Ну и насмешили! Хоть и много вы наших замели, да ведь и вернуться кое-кто должен. После срока куда пойдет? К Шефу. Другого пути нет. Так что «малина» будет всегда. А то как же? Иначе куда ж мне потом… — вор осекся, выдав затаенное.

В это время в кабинет зашел прокурор. Он подсел к столу. Заглянул в протокол допроса.

«Сколько человек у Шефа? Кого ждет он к себе? Уж не Дядю ли?», — вспомнил Руслан разговор с родителями Дамочки. «Кто этот Дядя?»

— Не знаю. Ничего не знаю, — замкнулся Кудрин.

— Где живет Шеф?

— Где встречаетесь?

— Где «общак» прячете? Сколько награбили?

— Где Влас?

— Кто был с Дамочкой, когда сельмаг ограбить хотели?

— Кто участвовал в налете на универмаг?

— Кто убил сторожа? Кто стоял на стреме?

— Знал ли ты о сейфе? Кто его взламывал? Шефу в этом кто-нибудь помогал?

— Какие дела еще Шеф замышляет?..

Начался активный перекрестный допрос: ни Руслан, ни прокурор не скупились на вопросы. А Кудрин отвечал однозначно: «Не знаю», «Не помню», «Докажите сначала» и, наконец, «В гробу я все это видал…».

— Ладно, подпишите свои показания, — предложил Машуков, когда прокурор, многозначительно посмотрев на часы, вышел.

Дубина взял протокол. Стал читать внимательно. Потом вернул Машукову.

— Брехня тут все, гражданин начальник. Ничего такого я не говорил. Зачем мне на самого себя клепать? Не работал я с Шефом. Я не кент ему. Я сам по себе.

— Значит, отказываетесь от своих показаний, данных до прихода прокурора?

— А я их и не давал, — ухмылялся вор.

— Ну и тип! — удивился Сергей.

— Шефа вы, как бандита, рецидивиста ловите. И меня к нему пристегнуть норовите! Но не выйдет! Я его не знаю. Слышал о нем. И все. А говорят мало ли что! Я ни за кого не ответчик! — умолк Кудрин.

Его увели.

— Снова срыв. И этот, видишь, кое-что сказал, а подписать отказался. Как выйти на этого Шефа, ума не приложу.

Сергей молчал, наморщив лоб. О своем думал и плохо слушал Машукова.

— Сергей, — окликнул Руслан. Но лейтенант уголовного розыска не слышал. Он смотрел перед собой и ничего не видел.

— Сергей, где ты? — повысил голос следователь. Лейтенант вздрогнул. Извинился и заговорил спокойно:

— А мне кажется, Руслан, что мы один след упустили. Но на него опять нужно выйти. Не все так мрачно. Не все потеряно.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Руслан.

— Видишь ли… Ты знаешь, я — горец. И леса у нас… Короче, когда я охотился, ходил по следу зверя…

— Давай сразу к делу, — перебил Машуков.

— Здесь нельзя без аналогии. Так вот, чем ближе я подходил к зверю, тем хитрее он становился. Петлял. Путал следы. А медведи и лисы так те даже восьмерку делали. Идешь по следу, думаешь: вот настигнешь! Ан, глянешь, ты на прежнем месте, откуда след взял. А зверь уже за твоей спиной оказался. И не страшен уже ты ему, — умолк Арамисов.

— А в чем аналогия? — не понял Руслан. И добавил: — Ведь троих воров мы взяли. И каких! Думаю, что хребет «малине» Шефа мы уже сломали.

— Эти трое нас со следа сбивают. С основного. Лиса тоже может вывести на зайца. Или прикинуться хромой, чтобы от норы увести.

— Да говори ты нормально, как работник угрозыска. Меня охота не интересует.

— А зря. Так вот для Блохи, Крохи и Дубины легче пойти под суд по «мокрому делу», чем выдать Шефа. Их нора — это награбленное годами, общак. Выдав Шефа, они лишаются надежды, вернувшись после заключения, найти общую воровскую кассу если и не пополненной, то хотя бы целой. А ведь в ней — солидная доля каждого…

— А знаешь, ты, пожалуй, прав! Наивными мы с тобой были психологами. Ведь стена молчания вокруг Шефа — это не страх перед ним. А страховка, — согласился Руслан. — Значит, допросы ничего не дадут и впредь: Шеф с этой стороны неуязвим пока…

— Вот именно, — оживился Сергей. — Да наши душеспасительные беседы с Дубиной о пенсии, которой не будет, ему смешны. Пока Шеф на свободе, он спокоен за свою старость. Душу из Шефа вытрясет, а возьмет свое.

— Что ты предлагаешь?

— Нужно найти самое главное звено. В этой цепи круговой поруки воров. Помнишь, я говорил тебе о стороже кладбища? Ты тогда не придал значения, отмахнулся…

— Уж не решился ли ты переквалифицироваться в могильщика? — улыбнулся следователь.