Пробуждение - Нефер Митанни

Однако солнца было мало, чаще стояло пасмурно и хмуро, оттеняя и без того мрачную атмосферу Петербурга, который в эти дни скорбел, как никогда до того.Столица прощалась с императором. Александра любили, поэтому горе было действительно искренним. Смерть его была столь неожиданной и непонятной, что вызвала множество слухов. Ну в самом деле, уезжал в Таганрог здоровый зрелый человек, хоть и поживший, а главное - изрядно умудрённый той ношей, которую ему по рождению выпало нести, но далеко не старец, и вдруг – умер.

Крупнее - в приложении.

Слухи были один грандиознее другого. Императора отравили заговорщики, проникшие в его свиту – после трагических событий на Сенатской площади у этой версии появилось больше сторонников.

- Сегодня от дворника слыхал, государь, чтобы избежать смерти от рук заговорщиков, обменялся мундиром с часовым и встал на пост. Солдата убили вместо него, а государь, бросив ружье, бежал неизвестно куда, - Архип, большой любитель пересказывать городские слухи, сообщил Николаю, едва тот в один из дней переступил порог квартиры Петрушевских, – Неужто правда, Николай Ильич, разве ж может такое приключиться?

- Архип, тебе бы не слухи пересказывать, а делом заняться! – Синяев с укоризной посмотрел на старика и добавил: - Чем болтать попусту лучше петли у дверей смажь – скрипят же ужасно!

- Ну, смазать-то смажем, - кивнул Архип, - чего ж не смазать? Но а все ж таки?

- Враки это! – строго заверил Николай, - Бабская болтовня! И чтобы от тебя такого я больше не слышал!

И шёпотом, опасаясь, что их услышит Анна, добавил:

- Анну Александровну твои слова растревожить могут! Думал бы прежде, чем пересказывать эту чепуху, - для убедительности он постучал себя по лбу.

- Виноват, сударь мой! – вытянулся старик по-военному. – Не подумал маненько…

В это время в детской Варвара тихим голосом, чтобы не разбудить только что уснувшего Сашеньку, спросила у Анны:

- Анна Лександровна, нешто правда все эти слухи? Выходит, царь-батюшка бежал от супостатов, что убить его замышляли?

- Варвара, Господь с тобой! – откладывая пяльцы, отозвалась Анна, до этого вышивавшая сидя в кресле. – Опять Архипа слушала?!

- Нет, нет… - закачала головой нянька, - Сама слыхала на улице.

Она на мгновение задумалась, нахмурив лоб, а потом осторожно заговорила вновь:

- Вы простите меня, Бога ради, Анна Лександровна, но вот правда, что барин наш с теми заговорщиками знался?

- Варвара! – Анна строго взглянула на женщину, - Кто такое мог сказать тебе?

- Да, Авдотья, нянька соседей наших говаривала третьего дня, когда мы с детками гуляли. Не извольте беспокоиться, я ей ответила, что то всё есть пустая болтовня! И пригрозила, что хозяйке ейной скажу, что сплетни пустые распускает. Она за место больно держится, так что впредь сто раз подумает прежде, чем такое скажет! Но вот мне-то знать хочется. Нешто барин наш злодейство замышлял?

- Варвара, - Анна поднялась с кресла и подошла к окну, поправила занавеску, чтобы солнечный лучик не падал на лицо сына, - Ты правильно Авдотье сказала – пустое это! Барин за крестьян пострадал, хотел крепостное право отменить. А про живого государя – это всё сказки! Умер он! – она осенила себя крестом, - И нам надо помолиться об упокоении его души. А сплетничать плохо, о государе – тем паче, это есть неуважение к его памяти.

Вечером перед сном она по обыкновению молилась. Но сегодня молитва была особенной – Анна просила Господа упокоить душу умершего императора. Женщина, далёкая от политики и споров о судьбах мира, она была просто матерью и женой. И душа её болела о любимом муже и сыне. Но молитва об упокоении Александра была искренней. Анна с некоторых пор поняла, что её собственную жизнь изменила смерть этого человека: с ним ушли юность, счастливое замужество, безмятежная обыденность под крылом любящего заботливого мужа. Настали времена тяжёлые, будет ли просвет – кто знает? Но сейчас, в эту самую минуту ей казалось, что если она помолится за покойного императора, то этим поможет не только бедному, так неожиданно ушедшему в иной мир Александру, но и облегчит участь своего мужа, свою собственную участь.

***

Александр Павлович при жизни явился новатором во многом, но пожалуй, главным его «новшеством» стала сама смерть – он был первым русским императором, умершим вне столицы, в дальнем провинциальном городе, до него русские самодержцы умирали проще и в родных стенах, даже если и от «апоплексического» удара в висок. Эта же смерть столь неожиданная и странная создала не только политические неудобства, вызвавшие бунт на Сенатской площади, но и побудила наследников к значительным материальным затратам. На первоначальные похоронные расходы казна выделила пятьдесят тысяч рублей. Тело императора, скончавшегося 19 ноября 1925 года было забальзамировано и отправлено в Петербург. Это посмертное возвращение Александра Павловича в столицу заняло два месяца. И на дорожные расходы потребовалось ещё двести пятьдесят тысяч рублей. *

В столицу отправились 29 декабря 1825 года, только на сороковой день после печального события. Чем можно объяснить такую задержку? Принято считать, что все эти дни потребовались для процедуры бальзамирования. Императора везли как можно тайно, в свинцовом гробу. По пути пять раз осматривали тело, этим руководил граф Василий Васильевич Орлов-Денисов, возглавлявший траурный кортеж. В столице в это время отгремели выстрелы у Сената, раскручивался следственный маховик, общество с затаённой надеждой ожидало приговора бунтовщикам. Похороны императора Александра явились событием, которое отвлекло внимание общества от пересудов о недавнем бунте и участи его участников.

Вдова покойного, императрица Елизавета Алексеевна тело венценосного супруга не сопровождала. **

Официальное объяснение – её плохое состояние здоровья. Но обыватель мало этому верил, найдя иную причину – в гробу её супруга нет.

В ночь с 4 на 5 марта 1826 года гроб с телом покойного привезли в Царское Село. Там ночью с ним попрощалась венценосная семья и узкий круг приближённых. Сохранились свидетельства, что Орлов-Денисов, опираясь на рекомендации врачей, настаивал, что Императрице-матери, Марии Фёдоровне лучше бы не видеть покойного. Однако, когда Николай Павлович сообщил это матери, она заявила, что хочет хотя бы приоткрыть крышку гроба и поцеловать руку умершего сына. На покойного императора была возложена изготовленная для этого золотая корона, гроб с телом был помещён в залитый оловом гроб, и в одиннадцать утра траурная процессия двинулась в столицу по Кузьминской дороге. И снова народ высказывал сомнения. Почему прощались ночью?