Крым под пятой Гитлера. Немецкая оккупационная политика в Крыму 1941-1944 гг. - Олег Романько

Одним из таких архивов, фонды которого содержат значительный документальный материал по указанной проблеме, является Государственный архив в Автономной Республике Крым (ГААРК) в Симферополе. Этот материал весьма разнообразен и отличается по тематике, происхождению, качеству и количеству информации, по степени сохранности документов и сконцентрирован в основном в следующих фондах:

• П — 1 (Документальные материалы Крымского областного комитета Компартии Украины, 1936–1945);

• П — 151 (Документы Крымского штаба партизанского движения, 1941–1944);

• П — 156 (Дела Крымской комиссии по истории Великой Отечественной войны);

• Р — 652 (Совет Народных Комиссаров Крымской АССР, 1921–1945);

• Р — 1326 (Алуштинская районно-городская управа, 1941–1942);

• Р — 1457 (Керченская городская управа, 1941–1942);

• Р — 1458 (Феодосийская городская управа, 1941–1944).

Если проанализировать материал этих фондов по происхождению, то можно сделать вывод, что интересующая нас информация содержится в документах центральных органов Германии и СССР, документах местной оккупационной и советской администрации, документах партизанского движения и т. п.

Тематика вышеперечисленных документов весьма разнообразна, однако в целом из нее можно выделить информацию о следующих аспектах интересующей нас проблемы. Это: (а) общие вопросы истории иностранных добровольческих формирований; (б) органы полиции в оккупированном Крыму; (в) подразделения Восточных легионов на территории полуострова; (г) Русская освободительная армия (РОА); (д) крымско-татарские добровольческие формирования и ряд других, более мелких аспектов.

Так или иначе, но каждый из этих аспектов представляет, по целому ряду причин существенный интерес для историка, работающего над проблемой коллаборационизма. При этом следует подчеркнуть, что этот интерес может касаться как всей истории иностранных добровольческих формирований, так и истории последних на территории Крыма. Что же представляет собой эта проблема в отражении имеющихся в архиве документов? Охарактеризуем каждый из выделенных нами аспектов.

Общие вопросы истории иностранных добровольческих формирований.

Этот комплекс документов в количественном отношении самый незначительный. Однако он интересен уже тем, что представляет собой подлинные документы различных немецких военных и гражданских инстанций, которые попали в архив в качестве трофеев партизан или советских войск. В целом эти документы представляют собой: (а) общие указания по использованию добровольческих формирований из числа советских граждан; (б) указания по борьбе с партизанами, в которых обязательно присутствует раздел о том, для чего и как использовать местных добровольцев; (в) документы и инструкции по использованию добровольцев в других оккупированных регионах СССР, которые присылались в Крым в целях обмена опытом. Наиболее интересными эти документы являются с точки зрения того, какую роль отводило немецкое военно-политическое руководство иностранным добровольцам в войне против СССР, а также каким статусом внутри германских вооруженных сил они обладали.

Органы полиции в оккупированном Крыму.

В данном случае речь идет о городской и сельской полиции, которая была создана немцами в период оккупации полуострова. Здесь, как и в предыдущем комплексе, мы также имеем дело с немецкими трофейными документами. Главным образом они представляют собой всевозможные распоряжения о создании и использовании полиции, правах и обязанностях полицейских, приказы об их награждении, материальном обеспечении и т. п.

Следующей частью этого комплекса являются документы о дислокации и численности полиции в разные периоды оккупации и в разных районах Крыма. Как правило, это донесения партизанских связных или разведчиков своему командованию.

Еще одной частью этого комплекса является коллекция листовок, как написанных от имени оккупационных властей, так и советских. В первом случае немецкая администрация или местное самоуправление (часто от имени «русской полиции») призывало партизан сложить оружие и начать мирную жизнь. Иногда такие листовки выпускались по адресу населения с призывом не поддерживать партизан. Во втором же случае советские военнополитические органы или крымские партизаны обращались «к изменникам Родины и немецким прислужникам» из полиции, призывая их «вовремя одуматься и прекратить служить немцам». Призывы же к мирному населению зачастую сводились к тому, что оно должно саботировать все мероприятия оккупантов, идти в партизаны и ни в коем случае не идти в полицию, а если представится такая возможность, уничтожать полицейских и прочих «немецких прислужников». В принципе из листовок и с той, и с другой стороны нельзя почерпнуть сколько-нибудь конкретную информацию по интересующему нас вопросу, однако представление о методах психологического воздействия на население и ходе психологической войны они дают в полной мере.

И, наконец, последней частью этого комплекса являются материалы, речь в которых идет об отношении населения Крыма, партизан и советского военно-политического руководства к мероприятиям немцев по созданию полиции вообще и к полицейским, в частности. Следует отметить, что наиболее полная информация о том психологическом климате, который сложился на полуострове в годы оккупации, содержится в воспоминаниях и дневниках обычных мирных граждан, партизан и подпольщиков, которые были написаны после войны по просьбе Крымской комиссии по истории Великой Отечественной войны. Немало места в этих материалах уделено отношению обычных граждан к «новой власти» и полиции, как одному из ее проявлений и атрибутов. И, надо признать, что это отношение было не всегда отрицательным, как утверждалось в советской историографии.

Подразделения Восточных легионов на территории Крыма.

Это также не очень многочисленный комплекс документальных материалов. Тем не менее его значимость для изучения истории оккупированного Крыма очень велика. Сразу оговоримся: привлекая только эти документы, невозможно реконструировать все события, связанные с использованием немцами на территории Крыма этой категории иностранных добровольческих формирований. Однако и без них картина будет далеко не полной. Так, вне поля зрения могут остаться такие вопросы, как дислокация, численный и национальный состав этих подразделений. Последнее в данном случае является наиболее интересным моментом, так как только из этих документов (представляющих главным образом донесения партизанских связных и разведчиков) мы можем узнать, что на территории Крыма были дислоцированы подразделения, укомплектованные грузинами, армянами, азербайджанцами, а также представителями народов Кавказа и Средней Азии. Что же касается поволжско-приуральских народов — еще одной национальной группы этих легионов, то на полуострове их не было.

Значительный интерес для исследования представляют листовки советского военно-политического руководства и крымских партизан, адресованные бойцам Восточных легионов. Некоторые из них написаны на двух языках: русском и языке той национальной группы, которой эта листовка предназначалась. Например, имеются экземпляры на грузинском и азербайджанском языках. По содержанию они идентичны листовкам, адресованным служащим полиции, однако имеются и некоторые особенности. Если полицейским советское руководство просто грозило и взывало к их «советскому патриотизму», то по отношению к национальному контингенту использовался несколько другой прием, связанный, как правило, с обращением к истории того или иного народа.