Психология воли - Евгений Ильин

Наряду с этими можно отметить и другие трудности.

Поскольку эмоции и воля большей частью тесно связаны между собой, перед исследователем возникает нелегкая задача найти пути для измерения степени выраженности силы воли в отдельности от степени выраженности у человека положительного или отрицательного эмоционального фона, который в одних случаях будет облегчать проявление того или иного волевого качества, а в других случаях — затруднять.

Эмоции и степень их выраженности в основном фиксируют по вегетативным показателям. Такая же тенденция наблюдается и при диагностике состояний человека. При этом в психологии сложилось странное положение, при котором имеет место недоверие к субъективным показателям состояний и эмоциональных переживаний. Например, в ряде психологических работ отмечается, что нельзя полагаться на чувство усталости при вынесении суждения о том, развилось у человека состояние утомления или нет.

В то же время при изучении волевых качеств положение прямо противоположное: многие исследователи уверовали в диагностическую силу опросников и мало заботятся о том, чтобы диагностика волевых проявлений велась объективными методами в лабораторных условиях.

Очевидно, что для диагностики волевых качеств необходимо использовать как субъективные критерии, получаемые при опросе (метод самооценок) и наблюдении за субъектами, так и объективные критерии, вытекающие из лабораторного тестирования. Использование только первых часто приводит к ошибочным выводам, так как у наблюдателя и опрашиваемого человека создается общее мнение о волевой сфере опрашиваемого. При этом ошибка порой состоит не столько в том, что неверно определяется конкретное волевое проявление, сколько в том, что на основании проявления одного волевого качества делается заключение о развитии у данного человека силы воли «вообще», т. е. осуществляется перенос наблюдаемого поведения и на другие виды затруднений. С необыкновенной легкостью к субъекту приклеивается ярлык «волевого» или «неволевого». В действительности же при различных видах затруднений сила воли проявляется по-разному. Это требует дифференцированного подхода к диагностике волевых качеств с помощью соответствующих методик.

Другая причина ошибочных заключений о волевой сфере личности при опросе состоит в том, что часто опрашиваемый не оказывался в такой ситуации, которая требует проявления определенного волевого качества (например, при оценке у себя мужества). Кроме того, одни лица склонны к переоценке своих качеств, другие — к недооценке. Поэтому может наблюдаться искаженная самооценка степени развития своей волевой сферы.

Отсюда возникает задача создавать методики, которые позволяли бы моделировать ситуации, требующие проявления того или иного волевого качества, и, например, количественно измерять, с одной стороны, степень выраженности возникшего страха, а с другой — степень развития у данного субъекта волевого качества смелости. Не узнав первое, можно сделать ошибочное заключение о втором.

Но и это еще не все. Необходимо выделять показатели, истинно характеризующие проявление данным субъектом силы воли, т. е. того или иного волевого качества.

Например, до недавнего времени способность к длительному поддержанию усилия (терпеливость) оценивалась по общему времени удержания мышечного усилия или по общему времени сохранения темпа работы. В действительности сила воли (терпеливость) начинает проявляться с момента возникновения трудности в выполнении задания (т. е. появления чувства усталости). Общее же время работы характеризует выносливость — понятие, не тождественное терпеливости, так как значительное время человек работает, не испытывая затруднений и не прилагая дополнительного волевого усилия.

Точно так же обстоит дело и с другими волевыми качествами, в частности с решительностью. Нередко о ней судят по общему времени решения проблемной ситуации. Но общее время такого решения зависит от получения и переработки информации (создания ориентировочной основы деятельности), т. е. от интеллектуальных и сенсорно-перцептивных процессов, а не только от того, сколько времени тратит субъект на собственно принятие решения и начало осуществления действия. Поэтому при измерении решительности важно выделить в чистом виде время, уходящее именно на принятие решения (уже при наличии информации), а не время, потраченное на поиск информации. Кроме того, в эксперименте нужно создать значимую ситуацию, вызывающую у субъекта некоторую неуверенность в правильности принимаемого решения. Сделать это в лабораторных условиях не так просто, поэтому предпочтительнее выявлять решительность в условиях соревнования между испытуемыми.

Вопрос о соотношении силы воли и силы мотивов сложен и не всегда решается однозначно, а порой и адекватно. Делаются попытки подменить силу воли силой мотива. Действительно, наличие волевых проявлений в значительной мере определяется силой мотива: просто так человек не будет проявлять свою силу воли. Однако сводить волю к мотивам — значит не видеть реально существующих фактов, особенно ярко выражающихся в спортивной деятельности. Желание стать победителем есть у многих, а приложение силы воли — разное. Не случайно лучшие результаты в беге на средние и длинные дистанции (при одинаковом тренировочном процессе) имеют те, у кого волевое качество терпеливости, измеренное в лабораторных условиях, выражено больше (В. И. Умнов). Дело, следовательно, не только в силе мотива, но и в том волевом базисе, на котором она проявляется. Многие спортсмены, несмотря на желание заниматься экстремальным видом спорта, бросают занятия изза того, что у них не хватает смелости.

С другой стороны, диагностика волевых качеств требует организации сильного мотива, но тут возникает неразрешимая пока трудность — как создать одинаковую у всех силу мотива и как зафиксировать эту силу. Правда, в ряде случаев последнюю можно определять через выраженность у испытуемых эмоций, сопровождающих, например, соревновательный мотив. Однако здесь тоже возникает трудность в объяснении получаемых результатов: за счет чего возросла терпеливость, решительность, смелость — за счет волевого компонента или эмоционального всплеска, приводящего к росту общей активации.

Имеются и чисто практические трудности в диагностике некоторых волевых качеств. Например, если настойчивость рассматривать как стремление человека достичь отдаленную цель, то никакое однократное диагностирование не будет адекватным; о настойчивости человека следует судить, только наблюдая его в течение длительного времени. С этой точки зрения, можно сомневаться в пригодности различных проб, связанных с решением неразрешимых вариантов задач (например, в игре «пятнадцать», когда, пользуясь свободной клеточкой, надо разместить фишки с цифрами в возрастающем порядке от 1 до 15; имеется два варианта исходного положения фишек, при которых задача не решается), для диагностирования волевого качества настойчивости. Во-первых, в этой пробе нет отдаленной цели, во-вторых, испытуемые часто переходят на механическое повторение одного и того же варианта, не желая «сдаваться».

Для многих волевых проявлений тесты вообще не разработаны, поэтому перед исследователями воли стоит еще много методических задач. Их решение зависит и от того, как успешно будут решены другие задачи — вскрытие сущности того или иного волевого проявления и классификация волевых качеств.