Путеводная звезда - Коллектив авторов

– Не могу. Кому-то нужно ухаживать за бабушкой: маме и так пришлось брать без содержания, чтобы подменить меня.

Вот так всегда, счастье только поманит и ты снова один.

– А ты? Ты не мог бы приехать ко мне?

Рита живет в Воронеже ― почти рядом с моим домом. Точнее, с домом отца.

– Я постараюсь.

Напоследок она легонько клюнула меня в губы и сказала одно слово: «Пиши». Что, применительно ко мне, выглядит немного двусмысленно.

Ожидания

Домой я ехал долго. От станции метро «Черная речка» нужно пилить минут сорок на электробусе, чтобы только добраться до своей улицы. Вокруг метро небольшой городок из рынков и супермаркетов, а потом идут пустыри, перемежающиеся высотками, заводами, эстакадами газопроводов и чьими-то дворцами ― Питер все-таки. Выйдя из метро, я для маскировки забежал на рынок прикупить свежих продуктов. Хотя все можно найти в супермаркете возле дома. В моих действиях появилась непонятная нервозность. Я что-то делал, не отдавая себе отчета ― что и зачем. Накупил дорогих продуктов, потратив кучу денег. Опоздал на свой рейс, и пришлось ждать почти полчаса следующий. В общем, домой попал к обеду. Мои сокамерники уже вернулись. Вовка увлеченно играл на мобильнике. Надежда проверяла контрольные.

– Ты сегодня какой-то не такой. Может, заболел? ― спросила жена, не отрываясь от тетради.

– Это аллергия, ― отмазался я.

Сгрузил продукты в холодильник. Спросил:

– Обедать будете?

Ответом стало дружное: «Да!» На ближайший час я оказался занят делом. Потом по спортивному каналу показывали женский гандбол. Как такое пропустить? Потом еще что-то. В общем, ни работать, ни думать не хотелось. Пока ехал к дому, хотел немедленно объявить о разводе. Но, добравшись до уютной берлоги, ― заробел. Решил отложить назавтра. И сразу возненавидел себя за это. Меня мучил жестокий когнитивный диссонанс. С писателями такое случается часто. Напиться, что ли?

Я хочу домой. Жить в Питере почти невозможно. За двенадцать лет я так и не прижился в нем. Здесь холодно и сыро. И пусто. Несмотря на суету огромного города. А дома хорошо, там почти юг, и нормальное лето. Дожди идут, когда положено. А какие сады!

Я чувствую себя опустошенным и полным сил одновременно. В кои-то веки появилась какая-то перспектива. И все осталось по-прежнему. Наверно, стоит вернуться к отцу, и стать обычным человеком. Жить в маленьком городе; устроиться работать сторожем, по выходным ходить на рыбалку… Но я уже вкусил отравы хоть какого-то признания. Давно известно ― жизнь в российской провинции чище, лучше и правильнее, чем в испорченных столицах. Но это ― путь в безвестность. Казалось бы, выбор простой. Но мало кто возвращается по доброй воле.

К ночи я так и не определился. Спать ушел на кухню ― дома уже привыкли, я частенько работаю по ночам, много хожу по комнате. Но сегодня не работалось и не читалось. Мутное ожидание вяло плескалось во мне, словно кофейная гуща на дне кружки. Лег уже под утро и долго ворочался без сна. А когда наконец-то уснул, начались кошмары.

Увы, мне снился не Понтий Пилат, скачущий в плаще с кровавым подбоем, а вездесущий Сага, произносивший доклад о пользе читак на очередной литературной конференции. Докладчик выступал без брюк, но никто не обращал внимания на столь пикантную подробность: слушатели, как один, уткнулись в экраны. Потом участники сборища, вдруг, как это бывает только во сне, переместились в баню. А я бегал на подхвате, поднося им пиво и закуски, а руки мои, с трудом державшие засыпанный снедью поднос, чернели татуировками.

– Люди сегодня торопливы и поверхностны. Спросишь знакомого: «Ну, как: понравилась моя книга?» А он ничего толком и сказать не может. Мнется, увиливает от ответа. А бот такого понапишет, до чего ни за что не додумался бы.

Кем бысть человеце? Жертва в плену вкусовщины, моды и собственных животных желаний. Только прога способна объективно оценить ценность твоего текста: частоту слов и букв; правильность фраз и грамматики; обратить внимание на каждый повтор и несогласованное предложение; гендерные шоры и подсознательные мотивы. ИИ может посоветовать не только, как писать, но и как жить. Например, какое лекарство следует принять, и во сколько ложиться спать, чтобы не хватил апоплексический удар, или что следует предпринять правительству, если люди вдруг начали писать такое.

Потом все переместились в сумасшедший дом, под присмотр робо-врачей. Я вдруг заметил, что в компанию обычных, дегенеративных писателей из Слюрса затесались совсем странные личности: один худой и длинный, в клетчатом костюме, а другой походил на большого кота с примусом под мышкой. Кого-то они напоминали.

– Скажите спасибо, что семь лет назад приняли закон, по которому писать могут только люди. А то бы нам совсем кранты! ― заговорщицки подмигнул зампред и отвинтил себе голову.

Боты зааплодировали. Оказалось, что он и сам механизм: из шеи торчали проводки, выпадали шестеренки. Вместо старой головы Сага прикрутил новую, более молодую, с модной прической и кислотным цветом волос. Оказалось, что голова ― Вовкина.

– Ну, что, синапсы, не ждали? ― торжествующе изрек гибрид, и тут тягостный сон грубо прервали.

Светлая полоса

Из забытья меня вырвал, словно факир кролика, ранний звонок. Звонил Борис. Голос друга источал отвратительную бодрость:

– Привет, Вить! Извини, что разбудил. Я тут обо всем договорился. Бросай нафиг своего Пердуновича ― двое знакомых программеров хотят запустить бета версию искусственного покупателя. Им все равно, на чем обкатывать: я уговорил их модифицировать модель под читательский интерфейс. Думаю, на форуме сильно проверять не будут.

«Надо же, какой молодец», ― отстраненно подумал я. Теперь стало понятно, что почувствовал Будда, узнав о рождении сына. Я замер, как буриданов осел.

– Ты чего молчишь? ― удивился Борис.

– Боря, ты настоящий друг. Я перед тобой в неоплатном долгу, ― несколько деревянным голосом сказал я. ― Просто не спал всю ночь. Вечером перезвоню.

И зевнул для убедительности.

– Ага, ну давай, мне тоже некогда, ― не растерял оптимизма Борька.

И вот теперь я сижу и думаю, как поступить. Знаю только, что через неделю я уеду, но вот куда ― еще не решил. На форум за границу, к возможному успеху; или ― в провинцию, к возможной любви и забвению? Если не поеду на форум ― меня больше никуда не пригласят. А если не поеду к Рите ― вернется ее жених. В любом случае, меня ждет новая жизнь. Нужно только выбрать ― какая. Блин!

Быль и сказка

Юрий Радуга