The Телки. Повесть о ненастоящей любви - Сергей Минаев

Я мечусь по квартире с рюкзаком в руках и судорожно запихиваю в него все, что мне кажется необходимым: документы, заначку в полторы штуки долларов, ноутбук, два блокнота, три футболки, джинсы, кроссовки, свитер. В итоге обнаруживаю, что забыл самое необходимое: зубную пасту, зубную щетку, бритву, крем для бритья, одеколон и дезодорант. Выкинул из рюкзака кроссовки и положил весь этот скарб путешественника на высвободившееся место. Все это я делал при свете дисплея телефона (из которого предусмотрительно извлек, сломал и выкинул в окно sim-карту) — свет в квартире включать опасно, сразу выпалят, если приедут. Чтобы хоть как-то отвлечься от состояния стрема, я включаю «i-Pod», выбираю альбом КАЧ «Касса», и вот уже в моих наушниках звучит резкий бит:

Питер — ебаный андеграунд,

Я вещаю отсюда.

Валя — таун.

Под кинжальным огнем из ТиВи амбразур

Я иду по трупам чужих культур…

Каждую минуту я подбегаю к окнам посмотреть, не мелькнут ли во дворе фары гребаного джипа или другого авто. Интересно, сколько у меня времени? Час? Два? И это за минусом сорока минут, потраченных на дорогу из «Паризьена» до дома. Антон с Ваней сдадут мой адрес если не сразу, то через полчаса, после первых побоев, нанесенных охраной этого «бетонного» упыря. Их сложно винить, я бы так же поступил. Не факт, что кому-то из них сейчас ствол в рот не засунули. Что им мой адрес по сравнению с собственным здоровьем?! Тоже мне, государственная тайна!

Тишину моего уютного дворика нарушает визг шин. Придурки начали выполнение спецоперации настолько рьяно, что даже не озаботились легкой конспирацией. Нигде нет профессионалов, одни молодцеватые дебилы, только и умеющие, что трогаться «с буксом». Тем лучше. Я осторожно выглядываю из окна — так и есть: во дворе два джипа «Toyota Land Cruiser 100», из которых выпрыгивают резиновые «игрушки», задирают головы вверх, с ходу пытаясь определить мое местонахождение по горящему в окнах свету. Ага, сейчас! Из второй машины две гориллы вытаскивают моих приятелей… sorry, guys, я, честное слово, не хотел. Это маленькая сучка Рита нас подставила. В общем, потом объясню, если увидимся. Я делаю музыку чуть громче:

Враг идет, ухмыляясь от бедра,

Его «вау» заглушают мои «ура»,

В одиночку биться не так-то просто

Против армии клонов гламурного холокоста…

В прихожей напоследок оглядываю свое жилище, которое внезапно стало выглядеть брошенным, шепчу сакраментальное «I'll be bаск», закрываю дверь, делаю три поворота ключом в замке и на цыпочках бегу на седьмой этаж, туда, где спасительный выход на чердак. Я ощущаю время спрессованным в одном кадре, чистое «Криминальное чтиво». Вопроса, собственно, два: мое хладнокровие — временное? Антон или Ваня когда-нибудь бывали со мной на крыше? На оба вопроса ответ отрицательный. Потянув на себя дверь на крышу, я слышу, как подъезд стремительно наполняется грохотом. Хлопают двери, кто-то отдает команды, кто-то матерится. Они здесь. Подтянувшись, я попадаю на чердак, аккуратно закрываю за собой дверь, прохожу пару шагов, толкаю следующую, и вот я наверху.

Вечеринка, дозняк, автопати, кома.

Повоюешь со мной — насмотришься не такого.

Вижу: молод, и не догоняешь слегка,

Так подноси патроны, будешь сыном полка.

На крыше становится легче. Воздух тут какой-то не по-московски свежий. Или я уже почувствовал себя в Питере? Ладно, двигаем дальше. Наш двор образован тремя прилегающими друг к другу домами. Мой стоит посредине. Осмотревшись, я сгибаюсь в три погибели и двигаюсь вперед, на крышу дома, стоящего слева. Надеюсь, искать меня там им уж точно в голову не придет. Нажав на паузу i-Poda, я маленькими шажками продвигаюсь по крыше, стараясь не шуметь. Слава богу, крыша покрыта толем, а не жестью — московские домоуправы своевременно латают кровли. Достигнув конца следующего дома, тяну на себя дверь, ведущую на чердак, но она не поддается. Еще раз — закрыто! Черт, об этом я не подумал. Интересно, здесь чего, только мой чердак открыт? Так не бывает! Если где-то сломан замок, он наверняка сломан и в другом месте. Это же Москва. Валю обратно. Безуспешно пытаюсь открыть двери двух следующих чердаков, впадаю в отчаяние при мысли, что мне придется прыгать вниз или лезть по водосточной трубе, или… или меня запросто скинут с крыши, но на мое счастье, на счастье всех поклонников гангста-рэпа, дверь третьего чердака поддается. Выход в подъезд тоже не заперт. Я спасен.

Выходить на улицу сейчас слишком опасно, могут заметить оставшиеся в машинах водилы, если не спят. Но проверять их бдительность мне как-то не хочется, поэтому я занимаю самую выгодную позицию — наполовину высовываюсь из двери чердака, что позволяет мне одновременно слышать происходящее в подъезде и своевременно увидеть быков, если те вломятся на крышу.

Я смотрю на часы мобильного: в томительном ожидании прошло больше пятидесяти минут. Ничего не происходит. Отчаянно хочется курить, сердце бьется где-то в области кадыка, а мокрую от пота футболку можно выжимать. Услышав хлопок двери, я вылезаю из своей амбразуры, по-пластунски подползаю к краю крыши и смотрю вниз: из двора выезжают обе машины. Во дворе никого не видно, Я поднимаюсь, бегу к чердаку, открываю дверь, впрыгиваю в подъезд и мчусь вниз по лестнице. На пятом этаже останавливаюсь, выглядываю в окно, чтобы еще раз удостовериться в отсутствии гостей, и продолжаю свой побег.

Из подъезда выхожу аккуратно, сразу сваливаю под окна и кустами пробираюсь к торцу дома. Уже завернув за угол, я снова слышу визг резины: одна из машин вернулась. Типа засаду устроили, да только поздновато. Я снова врубаю i-Pod. КАЧя воспринимаю уже как саундтрек к моей жизни:

Я творю историю здесь и сейчас.

Каждый день, минуту, мегабайт, пиксель, час.

Где мои фронтовые сто грамм?

Ну-ка, Валя, начисли-ка мне стакан!

Бери на бас!

Бери на бас!!

Бери на бас!!!

Либо мы этих пидоров,

Либо они нас!

Бери на бас…

Чтобы сбить возможных преследователей с толку, иду дворами по направлению к метро «Сокол». Там я задерживаться не планирую, сяду у «Войковской» в первую маршрутку, доеду до «Тимирязевской» и оттуда уже махну до Ленинградского вокзала.

Светало. Москву озаряло утро среды. Одинокий прохожий довольно быстро шел вдоль Ленинградского шоссе. Он постоянно вертел головой, будто искал кого-то, иногда останавливался, заходил в тень близлежащих дворов, выкуривал сигарету и возвращался на тротуар. Завидев патрульные машины или медленно едущие в правом ряду авто, он прижимался к домам, нырял в кусты или прятался за павильоны автобусных остановок. Этим прохожим был я — Андрей Миркин, начинавший свой путь в город Санкт-Петербург. Без подруг, беременных девушек, друзей, работы и любви. Я так и не успел никого полюбить, зато пока никого не убил, а главное — пока еще не убили меня. Я расставался с прошлым, вырывался из настоящего, а на будущее боялся даже надеяться. В общем, дальнейшие перспективы выглядели туманно. Как-то сложно все…