Тёмные всадники - Тифен Сиовель

– Мессир Бодуэн Эбрар! – воскликнул глашатай. – Вы должны вернуться в седло…

– В чьих телах? – воскликнул Бенджи, тряся ее за воротник.

– Они помогают мне выиграть, херувимы помогают мне, почему?

– Брисеида! Я хочу знать! В чьих телах?

– Трупов!

– Ну, это для того, чтобы воссоздать историю такой, какая она есть. Как вы собираетесь ее скорректировать? Как вы собираетесь воссоздать рубин вуивра, который вы хотите отправить обратно в Цитадель?

– Откуда ты знаешь…

– Я провел свое исследование по Ольховому королю.

Брисеида задумалась, прежде чем ответить.

Она никогда не говорила Бенджи, что они намерены внести изменения в историю. И когда они решили использовать ее подвеску для обозначения камня, Брисеида уже знала, что херувимы шпионят за ними. Поэтому она старалась держать это в тайне… Это была единственная информация, которую херувимы упустили из их плана.

– Почему ты хочешь знать все прямо сейчас? Это херувимы хотят знать, так? Что они намерены делать?

Сильнейшая вспышка ослепила его одновременно с огромным раскатом грома, потрясшим землю. Ее конь испуганно взревел. Дождь лил сплошной стеной. Бодуэн все еще лежал на земле, окруженный дюжиной людей. Толпа пряталась на трибунах, защищенных от дождя. Повернувшись к повозке, Брисеида увидела девять фигур в капюшонах, бегущих к Менгу, как зомби из фильма ужасов, с протянутыми вперед руками. Менг столкнулся с первым, забравшимся на телегу, схватил его за воротник, всадил лезвие меча в его тело и бросил его в чан с водой, а затем развернулся как раз вовремя, чтобы напасть на второго. Еще одна вспышка молнии. На мгновение на крышах трибун появились кошмарные фигуры. Чудовища, покрытые чешуей, со злыми глазами и острыми клыками. Гаргульи. Элита вытащила все свои карты. Справа от нее раздался крик. Леонель направлялся к трибунам пешком, держа рыцарское копье наперевес. Он бежал на помощь Энею, пойманному в ловушку горгульей, которая вот-вот готова была прыгнуть навстречу…

– Мне все равно, что хотят знать херувимы! Они всего лишь бедные маленькие химеры, служащие Элите, служащие Альфам!

– БЕНДЖИ!

– Служат мне! Я хочу знать, что ты и твои маленькие друзья-сопротивленцы затеяли за моей спиной!

Брисеида со всей силой бросилась на Бенджи. Она рассчитывала на свою невидимость, чтобы одержать верх. Но она никогда в жизни не дралась, у нее не было опыта в этом деле. Бенджи, похоже, много дрался. После первых двух ударов ему удалось схватить ее за запястья, и бой был окончен. Он повалил ее на землю, чтобы убедиться, что контролирует ситуацию.

– Мы ничего не затеяли! Мы на одной стороне, Бенджи!

– Мне нужно кольцо Дю Мулена, Брисеида! Почему ты притворяешься, что не можешь его получить?

– Я не притворяюсь! Кто внушил тебе такие мысли? Херувимы?

Его молчание – достаточный ответ.

– Херувимы? – повторила она, с трудом веря в это. – Это херувимы заставили так думать?

– Нет, конечно, я никогда с ними не разговаривал, я просто подслушал разговор, который не должен был слышать, когда шел сюда…

– Если хочешь знать мое мнение, – выругалась Брисеида, пылая гневом от собственной беспомощности, – все специально подстроено для тебя.

Нерешительность Бенджи заставила его ослабить хватку. Воспользовавшись случаем, она передвинула руку настолько, что смогла вцепиться в перо Бенджи зубами и выдернуть его из его руки. Порыв ветра пронесся между трибунами, сильно раскачивая флаги вокруг арены. Восемь мертвых тел лежали на дне тележки, рядом со все еще находящейся без сознания Лиз. Последний кобольд вышел из чана с водой с короной из цветов на голове. Сзади него Менг крутил мечом, отбиваясь от четырех горгулий, которые набирали высоту. Толпа, слишком ошеломленная, чтобы двигаться, наблюдала за происходящим с трибун. Леонель подвел лошадь с труй-де-нуй поближе к телеге и положил руки по обе стороны от ее лица, чтобы не видеть ничего, кроме химеры. Эней разворачивал раму, через которую Брисеида должна была бросить свой камень в Менга. Брисеида вцепилась в поводья, сняла с запястья кулон и с боевым кличем пришпорила своего коня. Еще несколько мгновений, и шоу закончится. Вуивр должен был изобразить конец истории и отдать свой рубин Ольховому королю, чтобы тот передал его дьяволу…

Внезапно огромный порыв ветра превратил тяжелое облако над их головами в гигантскую воронку, которая устремилась в сторону Брисеиды. Она натянула поводья, чтобы избежать его, но белый, серый, розовый и зеленый торнадо изменили свою траекторию. Они уже собирались отбросить Брисеиду и ее коня от повозки, когда сквозь него пролетела стрела. Торнадо извивалось, как змея, принимая ее облик. Оно широко раскрыло пасть, обнажив огромные клыки из тумана, глаза прорезала молния, и оно бросилось к Оанко, балансировавшему на крыше, его следующая стрела, обмакнутая в святую воду, уже лежала на натянутом луке…

А потом все исчезло.

– Я поймал! – воскликнул Бенджи, размахивая пером у нее под носом, все еще стоя на четвереньках над ней.

Брисеида бросилась вперед, чтобы укусить его за щеку. Он вскрикнул, а она схватила стул за одну ножку и со всей силы швырнула на него. Он бросил перо, и она увидела себя скачущей по полю для поединков, с вытянутой рукой, держащей оранжевый кулон, и мчащейся к Энею, который высоко держал пустую раму. Ей оставалось сделать всего несколько шагов, но гигантская струя пламени преградила ей путь. Ее конь взбрыкнул, встав перед вуивром, который хлопал своими чудовищными крыльями над лугом. Прижавшись к шее жеребца, Брисеида увидела сквозь козырек силуэт старого рыцаря, появившегося с другой стороны, на площадке для поединков.

Его длинные седые волосы развевались на ветру, а на бледном лице и в пустых глазах плясали отблески величайшей печали. Он протянул руку к вуивру, и тот ответил страшным ревом, обезумев от ярости. Кобольды поднялись на ноги и помогали Менгу отбиваться от горгулий, которые без устали нападали. Буревестники продолжали свою резню, уклоняясь от стрел Оанко, проносясь по поляне разрушительными порывами и громовыми взрывами, которые усиливали ярость вуивра в десятки раз. Последний широко открыл рот, и в его горле образовался огненный шар. В любой момент он мог выпустить пламя на своего возлюбленного, который не двигался, лишь умолял взглядом. Брисеида должна была закончить историю, прямо сейчас. Химера преграждала ей путь к раме, но она летела высоко. Брисеида направила свою лошадь вперед. Она услышала крик вуивра, почувствовала, как воздух закружился вокруг нее, когда монстр перенастроил свой полет, увидела сквозь шлем, как Леонель широко раскрыл глаза, резко разрезал привязь, державшую труй-де-нуй, и пробежал мимо нее в сторону Ольхового короля. Эней все еще держал раму вертикально над собой, а Менг, увидев ее приближение, отошел назад, готовый принять камень. Но Брисеида повернула голову, отвлеченная поведением Леонеля, и слишком поздно заметила хвост вуивра, взметнувшийся в воздух в ее сторону. Слишком удивленная, чтобы скорректировать траекторию, она легла вперед, протянув руку к раме, молясь дотянуться до нее прежде, чем…

– Боже мой, какими упрямыми могут быть девушки!

– Нет!

Брисеида была готова задушить его.

– Но что ты ищешь на самом деле? – кричала она, борясь изо всех сил.

– У вас неправильные приоритеты! Вам надоело гоняться за какой-то бедной маленькой химерой, безмозглым вуивром, в одной ситуации, в одном временном пространсве, вы мечетесь по пустякам, а я пытаюсь найти истину! Я не пытаюсь ворошить теневые углы, я иду прямо к рубильнику и включаю свет! И если мне придется испортить твой