Лето с капитаном Грантом - Сергей Анатольевич Иванов

с бортами, с длинным носом и колечком на конце носа, к которому папа тут же привязал веревку. По-морскому веревка, простая веревка, называлась «конец».

— Лови конец, — приказывал папа, когда они причаливали к берегу. И Андрей ловил — ловко, сразу. Сначала не так ловко, а потом очень даже ловко. И привязывал конец к какой-нибудь коряге, чтобы течением не уносило их байдарку. И мама говорила:

— Хорошо, что два мужчины на борту. Я могу не думать теперь о разной матросской работе. Положила весло и пошла к своим продуктам.

Мама, действительно, клала на траву весло и шла к рюкзакам с крупой и макаронами, с тушенкой и горохом, солью и сахаром. Она напевала про себя: «У Жадюги дел немало, у Жадюги много дел…»

Но сегодня на озере, когда тяжелые волны налетали на «Салют», брызги летели на штормовку, вода заливалась в рукава и за воротник, Андрею уже не казалось, что байдарка — надежный корабль. Ему хотелось на берег. Как хорошо ступать ногой по твердой земле. Но до твердой земли надо было еще догрести, она была далеко, твердая земля. А грести против ветра — это совсем не то, что в тихую погоду, совсем-совсем не то. Когда Андрей опускал лопасть весла в непокорную волну, ветер налетал на другую лопасть, которая в это время оказывалась вверху. И она, эта лопасть, становилась как будто парусом, но только в парус дует так, что лодка идет вперед. Тут ее толкало назад.

С этим нужно было справляться, Андрей налегал на весло. Одному ему бы никогда не совладать с этими волнами, огромными и холодными. С этим ветром, напористым и тугим. Но впереди работает веслом отец, у него сильные плечи, большие руки. А позади — мама. У нее неширокие плечи и не такие уж сильные руки, зато у нее теплый голос.

— Андрюшка, ты молодец, ты мой смелый сын. И нисколько не испугался — вот какой у нас парень…

Папа забыл о вальсе в ритме дождя. Он покряхтывает от напряжения — немалых усилий требует сегодня волна, и ветер все сильнее.

— Ветер в морду, — говорит Адмирал и трясет кудрявой своей головой. — Ветер в морду, волна навстречу, все как в жизни. Андрюха, как ты там?

— Матрос в порядке, — отвечает за Андрея папа. — Он умеет надеяться на прочность своего корабля. Правда, матрос?

— Да, да, — отвечает Андрей, — я в порядке!

И он налегает на весло изо всех сил, сверх сил. Они все вместе — команда, каждый выкладывается до конца, никто не проезжается за чужой счет. Иначе какая же они команда? И Андрей — матрос. Они так назвали его сегодня в первый раз. Матрос, а не маленький мальчик. Андрей вдохновенно работает веслом, бугры мышц вздуваются на плечах. Никаких бугров особенных на самом деле нет, но ему самому кажется, что он очень сильный, очень смелый парень. Матрос.

Когда наконец причалили к берегу, Андрей почувствовал, что руки у него онемели, а спина не хочет распрямляться.

— Матрос и Судомойка пойдут за хворостом, — скомандовал Профессор.

И Андрей с тетей Мариной пошли. Разговаривать много не приходилось — все устали, озябли, ждали горячего ужина. Профессор, Адмирал, Андрюшина мама, дядя Павел ставили палатки.

Не каждый свою, а все помогали всем.

Они притащили много сухого хвороста.

— Тебе тяжело, давай понесу, Матрос, — предложила тетя Марина.

— Ничего не тяжело, у меня мускулы во! — ответил Андрей.

— Матрос, хочешь добавки компота? — спросила потом тетя Катя. Кто же не хочет добавки компота? Горячий компот — лучшее из всех блюд!

В тот день у Андрея появилось прозвище. Теперь его звали Матросом. Не так легко, оказывается, зарабатываются прозвища. Это он понял тогда — вместе с уважением он заслужил свое прозвище. И они все, значит, тоже. Не сразу Адмирал стал Адмиралом, Капитан — Капитаном, а Профессор — Профессором. Не сразу. Даже Жадюга и то не сразу.

До чего же хорошо, оказывается, называться Матросом!

И вот следующее утро — тихое, солнечное, роса высыхает, трава теплая и мягкая, босые ноги ступают по ней, и от каждого шага радостно.

— Такие дни что-то добавляют к биографии, — говорит Профессор. Он стоит у своей палатки и щурится на солнце.

— Биография во многом зависит от географии, — отвечает ему из своей голубой палатки Адмирал. — Я всегда это утверждал.

— То есть как? — подает голос из оранжевой палатки папа, — Почему от географии?

— Путешествовать надо, осваивать новые пространства. Это я называю жизнью. — И Адмирал начинает делать зарядку, наклоняется много раз подряд, потом прыгает, потом бежит вокруг поляны и сбегает к самой воде. Он мчится вдоль песчаного берега, на песке остаются следы босых ног. Папа вылетает из палатки и пускается следом. Потом — дядя Павел. И вот уже все бегут. Андрей бежит последним, но он не отстанет ни за что.

Однажды на красивом берегу, где на песке лежали огромные камни — валуны, произошел неприятный разговор. Андрей думал, что в походе таким разговорам вообще не место, но, оказывается, ошибся. И разговор произошел.

Он сидел на теплом сером камне, похожем на уснувшего бегемота, и смотрел, как за лесом садится солнце. Вот оно коснулось самых высоких вершин, вот стало не кругом, а полукругом. И скоро от него останется краюшка, а потом и она исчезнет. И камни только сначала кажутся серыми. Вон розоватый камень. А этот сиреневый, а тот как свернувшаяся черная пантера Багира из книги «Маугли». И сам Андрей в эту минуту — мальчик из джунглей, смелый, очень смелый и ловкий, очень ловкий, и быстрый, очень быстрый Маугли. Матрос Маугли. Разве плохо?

И тут к нему подходит мама. Она говорит:

— Андрей, я согрею воду. Будешь мыть ноги.

Ну при чем здесь ноги? И теплая вода? При чем?

— Мама, — начал он, и голос звучал справедливо и одновременно жалобно — так Андрею казалось. — Ну мама! Я купался сегодня раз сто. Зачем мыть ноги? Я же весь чистый!

Но у мам, даже таких необыкновенных, как мама Андрея, какая-то своя логика.

— Купанье — не мытье. — Мама с непреклонным видом повесила над костром котелок, полный воды. Андрей поворчал немного, потом вымыл ноги, но обиделся. Обидеться любой человек имеет право. Как что, так сразу показывают свою власть над ним. Это нечестно. Но обсуждать такие дела он не станет — обсуждать смешно и глупо. Андрей чувствовал. Дома он не сдался бы, но здесь — другое, здесь поход. Один раз можно уступить — женщинам надо уступать, если ты смелый и