Генеральская правда. 1941-1945 - Юрий Рубцов

От «тишайшего» Николая Александровича досталось и морякам. По свидетельству бывшего наркома и главкома ВМФ Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова, Булганин оказался буквально «злым гением» в тех крутых поворотах, которые пережил флотоводец: отдаче под суд в 1948 г. и увольнении в отставку в 1956 г.

Сразу после войны, будучи первым заместителем Сталина по Министерству Вооруженных Сил, он не пожелал разумно решить вопрос с размещением служб ВМФ, а когда получил за это замечание вождя, то затаил мелкую, но опасную мстительность. И как только выпала возможность — с поступлением доноса о «непатриотичном» поведении руководства флотом в годы войны — свел с Кузнецовым счеты.

По словам адмирала, получив в свои руки донос о якобы имевшей место незаконной передаче союзникам-англичанам парашютной торпеды, образцов боеприпасов и навигационных карт, «Булганин подхватил это и, воодушевившись, сделал все возможное, чтобы «раздуть кадило». В тех условиях это было нетрудно сделать... Он был плохой политик, но хороший политикан»[312].

В результате четверо адмиралов — Н.Г. Кузнецов, Л.М. Галлер, В.А. Алафузов и Г.А. Степанов были подвергнуты сначала «суду чести», а затем и уголовному суду, обернувшемуся для трех подсудимых реальными сроками заключения, а для Кузнецова — снятием с должности и снижением в воинском звании на три ступени.

Огромный опыт закулисной борьбы, бюрократических уловок и интриг помог Булганину — не в пример тем же Жукову и Кузнецову — преуспеть в сталинском, а затем и хрущевском окружении. Уйдя в 1949 г. с поста министра Вооруженных Сил на повышение в Совет министров, он вернулся на этот пост (министра обороны) сразу после смерти Сталина и в свои заместители заполучил — кого бы вы думали — Жукова. Подлинный профессионал вновь оказался на подхвате у невежды в погонах с маршальскими звездами.

Более или менее сносно руководить Министерством обороны Булганину удавалось за счет труда как раз профессионалов: его первым заместителем был выдающийся стратег маршал А.М. Василевский, а начальником Генерального штаба — генерал армии С.М. Штеменко. Флот возглавлял тоже непревзойденный знаток своего дела — адмирал Н.Г. Кузнецов.

Борьба за место рядом с вождем (а в 1948 г. Булганин вошел в состав Политбюро ЦК) требовала постоянно быть настороже. В 1952 г. интригу против Николая Александровича затеял Берия. Своим орудием он сделал начальника Генерального штаба С.М. Штеменко, получившего эту должность не без поддержки Берии. Однако инициированное Генштабом обсуждение вопроса, почему в Совмине не решаются многие важные для Вооруженных Сил вопросы, пошло на заседании Политбюро ЦК совсем не в том русле, какое было задумано интриганом в пенсне. Бросить тень на Булганина, курировавшего в правительстве военные вопросы, не удалось, возможно, еще и потому, что Сталин в это время уже стал подозрительно приглядываться к самому Лаврентию.

Грызня в сталинской элите нарастала по мере старения и дряхления вождя. По существу, уже при жизни Сталина началась ревизия созданных им властных конструкций.

5 марта в 8 часов вечера (то есть когда жизнь лидера партии и государства еще теплилась) состоялось совместное заседание пленума ЦК КПСС, Совета Министров и Президиума Верховного Совета СССР, на котором была определена новая конфигурация властных структур и их персональный состав. «В связи с тем, что в руководстве партией и страной отсутствует товарищ Сталин», по предложению Берии пост главы правительства СССР занял Маленков. Стало быть, еще живой Сталин был лишен своих полномочий. У «верных учеников» вождя даже не хватило терпения, чтобы дождаться его кончины, хотя все знали, что он уже агонизирует. Берия, Маленков, Хрущев все время ждали звонка от Булганина, которого оставили у постели уходившего в иной мир диктатора. Звонка все не было (Сталин скончался в 21 час 50 минут), и заседание началось. «Ученики» рвались к переделу власти, ссылаясь на необходимость «обеспечения бесперебойного и правильного руководства всей жизнью страны».

Прежде чем из Кунцево раздался столь ожидаемый телефонный звонок, в Кремле успели поделить все ключевые посты. Первыми заместителями председателя Совета Министров стали Л.П. Берия, В.М. Молотов, Н.А. Булганин и Л.М. Каганович. Вместе с «обычными» заместителями главы правительства — членами Президиума ЦК А.И. Микояном, М.Г. Первухиным и М.З. Сабуровым — они составили президиум Совета министров.

Изменения были внесены и в организацию высших партийных органов. Президиум ЦК (так с октября 1952 г. стало называться Политбюро) «в целях большей оперативности» сократили до 11 человек. Хрущев оставил пост руководителя Московского горкома партии и «сосредоточился» на работе в Центральном комитете, иначе говоря, он должен был заменить Сталина как руководителя партии (что вскоре и произошло).

Судьба распорядилась так, что из членов высшего руководства именно Булганин единственным оказался у смертного одра вождя. Что думал, что чувствовал Николай Александрович в момент ухода человека, которому он был всецело обязан своим возвышением? Увы, мы уже никогда об этом не узнаем, разве что каким-нибудь чудесным образом в каком-нибудь закрытом архиве окажутся его записки.

Кончина Сталина обострила борьбу за освободившийся «трон». Лидером государства хотели стать и Хрущев, и Маленков, и Берия, да, вероятно, не только они одни. Булганин не заявлял претензий на самостоятельную роль, но и уходить на задний план не собирался. Главное, что он сохранил свое членство в Президиуме ЦК КПСС и остался в должности одного из первых заместителей главы правительства, став одновременно вновь министром обороны.

Главную роль в возвращении Николая Александровича в военное ведомство сыграл Хрущев, которого связывали с Булганиным дружеские чувства. Но не только личная дружба, но и прагматические соображения заставляли Хрущева искать политического союза со своим приятелем. Никита Сергеевич хорошо понимал, что без опоры на армию ему не удастся реализовать свои честолюбивые замыслы. Показательно, что в переломный момент партийно-государственная элита вновь предпочла видеть во главе Вооруженных Сил не профессионала, а партократа. В этом была своя логика, ибо использовать армию в политических играх профессионал наверняка бы отказался (как позднее, собственно, и произошло с маршалом Жуковым).

Претендентов на лидерство в партии и стране объединял страх перед Берией. Все прекрасно знали истинный облик этого человека, и пока он был жив, тем более у власти, не могли чувствовать себя спокойно. Именно ненависть и страх перед многолетним руководителем спецслужб породили заговор высших руководителей против своего коллеги по Президиуму ЦК и правительству.

Немалую роль в заговоре сыграл Булганин. Именно он с согласия Хрущева предварительно договорился со своим первым заместителем маршалом Г.К. Жуковым и генерал-полковником К.С. Москаленко, командующим войсками Московского округа ПВО, об их личном участии в аресте Берии. Жуков возглавил группу генералов, которые с оружием приехали на территорию Кремля вместе с Булганиным в его служебной машине, не вызвав тем самым никаких подозрений у охраны.