Рассекречено? Правда об острых эпизодах советской эпохи - Владимир Воронов

Итак, «работодатель» вдруг вспомнил о своем агенте лишь через 20 лет после его казни. Хрестоматийная легенда гласит: Никита Сергеевич возбудился, посмотрев фильм Ива Чампи «Кто вы, доктор Зорге?». Правда, когда речь заходит о деталях пресловутого просмотра, очевидцы путаются в показаниях, расходясь во всем: датах, месте, времени, обстоятельствах и деталях исторического просмотра.

Журналист Всеволод Овчинников, работавший корреспондентом «Правды» в Токио, вспоминал: «Летом 1964 года в Японию прилетел политический обозреватель „Правды“ Виктор Маевский. Он рассказал, что на даче у Хрущева показывали французский детектив „Кто вы, доктор Зорге?“. После фильма Никита Сергеевич риторически изрек: „А разумно ли мы поступаем, что открещиваемся от такого выдающегося разведчика?“ Рассказав мне об этом, коллега из Москвы поинтересовался: знают ли о Зорге японцы? Я ответил, что, кроме наших соотечественников, о нем знают почти все. В Токио не сходит со сцены пьеса „Рихард Зорге“… Стала бестселлером автобиография, которую Зорге за три года написал в камере смертников».

«Дачной версии» придерживался и Борис Чехонин, работавший в Японии собкором уже «Известий». Вот что написал он в своей книге «Журналистика и разведка»: «Как-то опять вечером, часов в шесть, раздался новый звонок, на сей раз от самого Аджубея. „Боря, продиктуйте завтра на полосу материал о нашем разведчике и немецком журналисте Рихарде Зорге!“» Но, вспоминал Чехонин, «я не знал ничего о Зорге. Впоследствии выяснилось, ничего не знал о нем до поры до времени и сам Никита Сергеевич Хрущев. Как-то у себя на подмосковной даче он решил расслабиться, забыть хотя бы на время о государственных делах и заботах. Взял с собой жену, дочь, зятя и отправился в кинозал. Зарубежный фильм был о журналисте и советском разведчике Рихарде Зорге, немце по национальности, агенте ГРУ, работавшем в Японии с сентября 1933-го по октябрь 1941 года. Для Хрущева это было открытием. Он позвонил по „вертушке“ председателю КГБ и спросил: „Зорге — реальное лицо?“ Ему рассказали о заслугах советского разведчика, о том, что Сталин не любил его, не верил в правдивость информации „двойного немецкого агента“ о планах Гитлера напасть на СССР. А когда подтвердилась даже точная дата начала фашистской агрессии, вождь не мог простить, что не он, а „двойник“ оказался прав. …Хрущев увидел в этом еще один повод восстановить попранную Сталиным справедливость и тут же распорядился подготовить указ о присвоении советскому разведчику высшей боевой награды — золотой звезды Героя Советского Союза. „Правде“ и „Известиям“ поручили опубликовать соответствующие статьи». Но, как с оттенком зависти отметил Чехонин, «в распоряжении Виктора Маевского, политического обозревателя „Правды“, в Москве имелись секретные архивы ГРУ и другие материалы. В Токио у меня под рукой не было никаких сведений».

Выполняя распоряжения Москвы, Чехонин «обратился за помощью к послу и резиденту» (!). Но, увы, те «ничего не знали или сделали вид, что не знают о казненном в годы войны немецком журналисте и советском разведчике». Странно все это: советских корреспондентов в Токио аж целых две «штатные единицы», но «правдист» отчего-то прекрасно узнает про Зорге чуть ли не все — даже без помощи резидента, а «известинец» впервые узнал о нем… от своего главного редактора. При этом как раз именно «известинец» — профессиональный японист с большим стажем, да и работал он в Японии куда больше коллеги. При этом он ни о каком таком Зорге и знать ничего не знает, хотя, оказывается, в Токио о советском разведчике уже и пьесы ставили на каждом углу! Видимо, эти «журналисты» несли службу по разным ведомствам?

Еще есть версия Юлиана Семенова («Ненаписанные романы»). Согласное ей, когда фильм про Зорге как-то привезли Хрущеву на дачу, «посмотрев картину, Никита Сергеевич не без восхищения заметил:

— Вот как надо снимать! Сидишь как на иголках, а в наших фильмах сплошная тягомотина или барабанный бой, „ура-ура“, смотреть тошно!

Среди приглашенных на просмотр был и тот, кто знал правду о Зорге; он-то и заметил:

— Так ведь это не вымысел, товарищ Хрущев, а чистая правда.

Никита Сергеевич даже изменился в лице, огромный лоб свело морщинами, глаза погасли; помедлив мгновение, он поднялся и, не говоря ни слова, отправился к аппарату прямой связи; позвонил генералам армии Захарову[62] и Серову[63]; те подтвердили — да, правда, был такой Зорге; на составление подробной справки попросили время; Хрущев дал день; через неделю, не посоветовавшись ни с кем из коллег, продиктовал указ Президиума Верховного Совета: Зорге стал Героем Советского Союза, хотя подписали указ уже после того, как Хрущева скинули».

Красиво. Но тоже несостоятельно: действо по канонизации Зорге развернулось буквально в канун снятия Хрущева — летом-осенью 1964-го. Никакому Серову тогда первый секретарь ЦК КПСС тогда точно звонить уже не мог: генерал армии Иван Серов был с треском снят с должности начальника ГРУ еще 2 февраля 1963 года — в связи с делом Пеньковского. 7 марта того же года Серов разжалован в генерал-майоры, еще спустя пять дней лишен звания Героя Советского Союза и спроважен в ссылку — сначала в Ташкент, затем в Куйбышев. Так что если Хрущев и мог звонить Серову по «делу Зорге», то лишь до 22 октября 1962 года — дня ареста Пеньковского…

Ветеран госбезопасности Виталий Чернявский утверждал, что именно генерал госбезопасности Николай Захаров внес решающий вклад в «открытие» Зорге миру. По его версии, когда Ив Чампи в 1962 году предложил свою ленту для проката в СССР, руководство Министерства культуры отвергло ее. Но когда в 1963 году из Минкульта выделили Госкомитет по кинематографии, Чампи вновь решил предложить свою картину. В этот раз на закрытый просмотр пригласили сотрудников разведки КГБ, которым фильм якобы понравился. И вот тогда, мол, генерал Захаров позвонил председателю Госкино Алексею Романову: как, мол, фильм? Руководитель Госкино энтузиазма не выказал, и чекист предложил: «Ленту я заберу и покажу ее руководящему составу КГБ. Если фильм понравится, покажем его на субботнем просмотре членам Политбюро…».

Удивительно, но руководству КГБ фильм понравился настолько, что Захаров якобы просит начальника личной охраны Хрущева познакомить «охраняемое лицо» с аннотацией фильма. Как написал Чернявский, после просмотра ленты Хрущев высказал мнение: «А по-моему, фильм хороший. Мне, например, понравился». И поручил Захарову: «Передайте Романову: фильм нами одобрен. Его надо купить, перевести на русский язык, скорректировать отдельные эпизоды и выпустить на большой экран…». Так, мол, все и закрутилось. Вот только в мемуарах самого генерала Николая Захарова ни о каком просмотре Хрущевым эпохальной картины Ива Чампи нет ни слова: либо такого эпизода вовсе не было, либо сам Захаров к нему не имел отношения.

Тем паче доктор Зорге проходил совершенно по иному ведомству — с чего бы чекистам так радеть за невидимых героев «конкурирующей фирмы»? Да и как-то сомнительно, что высокопоставленным чекистам хрущевской эры, выросшим из бериевской шинели, действительно мог приглянуться разухабистый боевик Ива Чампи! Не соответствовал он ни их ментальности, ни официально культивируемому в КГБ представлению, каким должен быть советский разведчик. Знакомый полковник внешней разведки, внесший свою лепту в кампанию по канонизации Рихарда Зорге, рассказал мне, с каким изумлением он и его коллеги восприняли тогда приказ руководства: