Противоположности - Дарьяна Кадет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Горько улыбнувшись, Тайлер бросил окурок в подтаявший снежный ком грязи возле стены. Он благодарен Марку за понимание в глазах. Молчаливое, тихое понимание. И за то, что не прерывал.
— Ты всегда был странным, Тайлер, — по-доброму усмехнулся Маркус, похлопав приятеля по плечу.
— У каждого своя философия в жизни.
***
— Ты дебил, Нэйтен?! — негодовал Скот, ходя в пустой аудитории возле стола, за которым сидел Картер. — Нет. Не так. Ты дебил, Нэйтен! Ты хоть понимаешь, что это всё, решающий бой? Финишная прямая! Ты понимаешь, какие бабки там крутятся? Ты не можешь так подставить меня! Да вообще всех нас!
— Понимаю, — бросает Нэйтен, огревая Скота тяжёлым взглядом. Его уже подбешивают хождения парня и повторения одного и того же. Он и сам понимает, что это не выгодно — уходить перед финальным боем, фактически присвоив победу другому. Организаторы не будут в восторге от подобной выходки. Возможно, даже последует расплата. Но он дал слово своей девушке. Согласен, дурацкий довод. Но Николь ему дороже. Хоть за решение отстраниться придётся тоже прилично заплатить. И какова будет цена решения, тоже неизвестно. Вот одно блядь на уме. Потому что всё сложно.
— Картер, сука! Скажи честно, это всё из-за твоей бабы? — судя по нахмуренному взгляду и вспыхнувшей злости в глазах, ответ и так ясен. — Точно дебил! Кого ты слушаешь?! Теперь мы все окажемся в жопе из-за тебя, — стукнул кулаком по столу Скот.
— Хорош орать! — не сдержался Картер, резко встав из-за стола, опрокинув лавку. Она с громким стуком разнесла эхо по аудитории. — Как будто мы до этого были не в жопе! Да с самого начала вся эта афера была огромной задницей!
— Вот именно, Картер! Обратного пути уже нет. Подумай о том, что творишь.
Скот посмотрел на друга уничтожающе и покинул аудиторию, оставляя его одного. Тяжело дыша, понимание и так само давало о себе знать. Обратного пути нет. Как бы горечью это не отдавалось, но…
Он не знает, что делать. Где верное решение? Что предпринять? Где волшебный сигнал, решающий все вопросы по одному щелчку пальцев? Нэйтен тошнит от самого себя. Зачем он вляпался во все это? Дурацкая вспыльчивость!
Прорычав диким зверем, он пнул ещё и стол. Мебель скрипнула по полу, накренилась и с ещё большим грохотом рухнула на пол. Легче не стало, только лёгкие опять скрутило. Что делать? Хрен знает. Хоть разрушь здесь все предметы, ответ так и не придёт. Он снова на границе, ступив в неверную сторону, проиграет. Шаг влево… пустота. Шаг вправо… пустота. Нигде ничего не останется. Только он один. Или…
Вибрация в кармане отвлекла ненадолго.
Он посмотрел на экран телефона. Моментально тепло расплылось по телу от простых строк сообщения. Он не один.
«Я скучаю».
Выход же есть всегда. Но насколько он окажется верным…
Глава 31
А вы готовы молчать с человеком и при этом чувствовать себя комфортно? В молчании порой больше смысла, чем в непрерывной болтовне. Необходимо уметь наслаждаться малым. Что человек просто есть. Он смотрит на вас. Улыбается вам, а ваше сердце реагирует на улыбку, зарождая чувство бесконечного счастья. Такие маленькие, казалось бы, незначительные детали складывают целую эру обычных человеческих чувств. А громкие крики звучат раз и канут в пустоту, забываясь временем.
Ники нравится, что Нэйтен тих. Нравится, как его палец оглаживает её тыльную сторону ладони. В этом движении что-то было особенное, интимное. Только для них двоих. Сидя в кафе, недалеко от её дома, куда они заглянули просто погреться и ещё немного времени провести вместе, ей нравилось общее молчание. Уютное, немного терпкое, подправленное его глубоким взглядом. Ей и не нужны слова от него, то, как он переплетает их пальцы, так мягко, словно боясь оцарапать собственной ладонью, означало для неё чуть больше — через прикосновения проходило его сердце. Он впитывал его в неё, отдавал целиком и полностью, совершенно не жалея.
Нэйтен сидел напротив, чуть ссутулившись, и периодически поглядывал, когда официант принесёт заказ. Хочется выпить чего-нибудь горячего и согреться изнутри. И самое приятное — это чувствовать, как согреваются ладони от касаний. Тепло становится общим и настоящим. Губы Нэйта чуть обветрились и покрылись сухой корочкой, отчего он часто скользил по ним языком. Честно, Николь это заводило, и она часто искала встречи глазами с другими предметами на столе от щекочущего чувства — «Не смотри так на него, Тёрнер!» В баночке для зубочисток стоит тридцать пять палочек. А в салфетнице всего три салфетки, зато разного цвета. С каких пор она стала так остро реагировать на всё, что бы он ни делал? И, главное, желать его постоянно? Интересно, он чувствует, как волнуется, как подросток, постоянно пряча глаза?
— Нэйтен, — обратилась Николь. Ей не надо призывать о взгляде — он всё это время любовался ей. Её покрасневшими на морозе щёчками, делая её ещё милее, прямо как в детстве, — скажи честно, неужели я правда так важна для тебя?
Не знает, зачем спросила это. Наверно, разговор с Мэй так сильно повлиял и заселил смуту. Может, она себе напридумывала розовых облаков и витала в них, как великая фантазёрка. Но сейчас ей остро стало необходимо именно услышать от него важное. Чтобы она успокоилась, а не мучилась в кошмарах. Чтобы тревоги отпустили и перестали травмировать ещё не восстановившуюся душу. Ей не нужны лишние потрясения. Ещё не готова. Но готова верить Нэйтену. И ей важно каждое слово, любое, что он скажет, ответит. Она готова впитывать новый материал чувств, как губка. Как новый порыв знаний в общей теории. И самоотверженно отдаваться практике.
— Ты терпеть не можешь кофе. Ни с молоком, ни с какими любыми другими добавками. Ты предпочитаешь зелёный чай с долькой лимона. Не любишь сладкое, хотя лимонный пирог матери обожаешь. Предпочитаешь мясо, в основном говядину. Но если тебе предложить мясо или рыбу, предпочтение отдашь рыбе, но исключительно красной. Холод переносишь легче,
