Большой план апокалипсиса. Земля на пороге Конца Света - Ярослав Зуев

Большая часть перечисленных выше подтасовок и подтяжек были узаконены в Никее в 325 г. на так называемом Первом Вселенском соборе, когда три сотни высших церковных иерархов в присутствии императора провозгласили Спасителя сыном ветхозаветного бога Яхве, а заодно внесли в литургический церковный календарь праздник еврейской Пасхи,[404]по случаю которой Синедрион помиловал мятежника Варавву, осудив на смерть Иисуса Христа.

Правда, споры о том, кем же был Иисус Христос, не прекратились и после Первого Никейского собора. Ожесточенные схватки за право обладания истиной об Иисусе Христе сотрясали Церковь и позднее, порой случались расколы и кровавые конфликты, оппоненты не единожды предавались анафеме, объявлялись еретиками, ссылались и казнились. Сомневаюсь, что Иисус был бы в восторге от всего этого безобразия.

Ну и хватит пока, нам пора возвращаться во Францию. Якобинцев там переловили и поубивали. Однако мучения народа на том не кончились. Отнюдь…

Мир управляется совсем другими людьми, чем воображают себе те, чей взгляд не способен проникнуть за кулисы.

Бенджамин Дизраэли

Почему на реформы во Франции нужно было израсходовать 4 миллиарда франков и пятьдесят тысяч жизней, когда Людовик XVI предлагал это же совершенно бесплатно?![405]

Л. Н. Кей. «Мировой заговор»

Наполеон Бонапарт — фигура как минимум наполовину мистическая, и это при том, что жил он, по историческим меркам, совсем недавно. Каких только легенд не сложилось вокруг этого персонажа, обладавшего и нечеловеческой работоспособностью, и бесспорным военным гением, который, впрочем, иногда самым загадочным образом иссякал. По поводу происхождения великого императора французов по сей день не затухают споры, сторонники теории заговора зовут его протеже масонов, да что там говорить, редко какой другой политический деятель удостаивался сомнительной чести еще при жизни быть объявленным Антихристом. И не без оснований, скажем прямо. Войны, которые Наполеон вел фактически беспрестанно, пребывая у власти, обернулись шокирующими человеческими потерями, количество погибших исчисляется семизначными цифрами, ничего сопоставимого по масштабам человечество никогда прежде не знало. Куда реже озвучиваются финансовые затраты британцев на борьбу с «корсиканским чудовищем», а ведь от них тоже захватывает дух. Размер государственного долга Британии на момент, когда неугомонное «чудовище», наконец, заточили на острове-темнице, принадлежавшем, к слову, все той же Ост-Индской компании, тоже был просто неслыханным. Кто ж ей, спрашивается, ссудил? Вестимо кто, родной английский банк. Правда, историки не часто упоминают имена финансистов. У них принято считать, история пишется генералами…

27 июля (9 термидора) 1794 г. якобинская диктатура пала. Робеспьер и его ближайшие соратники были арестованы прямо на заседании Конвента, Неподкупный только собрался произнести очередную обличающую коррупционеров речь, как ему выстрелили прямо в лицо. Обезвреженных террористов поволокли в тюрьму, а на следующий же день казнили. Обезглавили и похоронили в одной большой безымянной могиле. По легенде, сверху сначала установили табличку с многозначительной надписью: «Прохожий, не печалься над моей судьбой: ты был бы мертв, когда б я был живой», но потом сняли: к чему плодить сказания об убиенных злодеях, чего доброго, станут красивой легендой. Тем более что новая французская власть вызывала симпатии лишь у тех, кто с ней сроднился. Это была плутократия, хорошо приспособленная лишь к одному — воровать.

Считается, будто террор после гибели якобинцев сошел на нет, но бедствия Франции — только начинались. Самое страшное еще было впереди, так что я не напрасно вынес в качестве эпиграфа вполне резонный вопрос, заданный в свое время Л. Кеем: «Почему на реформы во Франции нужно было израсходовать 4 миллиарда франков и пятьдесят тысяч жизней, когда Людовик XVI предлагал это же совершенно бесплатно?» Казалось бы, у Франции были все шансы превратиться в конституционную монархию наподобие Англии и без кровавой вакханалии. Но она так и не превратилась. Напротив, как выразился Джеффри Стейнберг, «после трехлетней кровавой оргии, устроенной агентами Бентама во Франции, Уильям Питт, ученик лорда Шелберна, объединил против нее континентальные державы в трех последовательных коалициях».[406]

Это так и есть, судите сами. Да, Наполеоновские войны не получили название мировых, но что с того, они вне сомнений были именно таковыми, поскольку, помимо всех без исключения сверхдержав (Франции, России, Англии, Австрии и Пруссии), участие в них приняли Пьемонт и Нидерланды, Испания и Польша, германские княжества и итальянские государства, Османская империя, Португалия, Швейцария и США, последние, правда, отдельной строкой, они воевали с Англией. С 1792 по 1800 г., то есть в эпоху так называемых Революционных войн, а затем во времена походов Наполеона Бонапарта (1800–1815) европейские народы понесли невиданные доселе потери. Они заплатили кровавую дань, и очень правильный вопрос — кому?

Точно не солдатам, улегшимся в могилы, тут ни у кого ни малейших сомнений.

Жатвы много, а делателей мало.

Спаситель

Но спят усачи-гренадеры

В долине, где Эльба шумит,

В снегах необъятной России,

Под знойным песком пирамид.

И маршалы зова не слышат:

Иные погибли в бою…

Михаил Лермонтов

Кого-кого, а тех, кто станет жать кровавую жатву, в человеческой истории всегда хватало. Даже — через край.

Если в крупнейших сражениях прошедшего, XVIII столетия общее число участников кровопролитий никогда не превышало двухсот тысяч бойцов, то при Наполеоне Бонапарте случился резкий скачок, и количественные показатели возросли вдвое, а то и втрое. Например, в знаменитой битве при Лейпциге, ее еще зовут Битвой народов, 16–19 октября 1813 г. участвовало более полумиллиона человек. При этом суммарные потери одними убитыми составили около ста пятидесяти тысяч, не кисло, да? Это ведь всего за трое суток. А сопоставимых по размаху сражений в ту пору произошло немало, возьмите хотя бы Аустерлиц (1805) или наше Бородино (1812). Если даже учитывать одни только боевые операции, в которых было убито не менее двух тысяч человек (вы уж простите меня, друзья, за подобную убойную арифметику, но это важно), то количество таких сражений за временной интервал с 1803 по 1815 г. уже переваливает за две сотни, так что спящих повсюду усачей-гренадеров Михаил Юрьевич Лермонтов упомянул в своем «Воздушном корабле» не для красного словца. Слов нет, Наполеон был наделен даром гениального полководца, да и личной храбрости ему было не занимать, один только Аркольский мост (1796) уже сделал бы его имя бессмертным. Как непревзойденный командир, он, конечно, солдатскими жизнями старался не разбрасываться, даром своих бойцов не гробил (не в пример нашим советским маршалам), а в быту вообще не ленился демонстрировать самое теплое отношение к солдатам. Многих действительно знал по именам (особенно из Старой гвардии). Любил поболтать с ними у солдатского костерка, прихлебывая из закопченного котелка и вспоминая славные былые денечки. Одно его ставшее крылатым выражение «В ранце каждого солдата лежит маршальский жезл» чего стоит. Естественно, солдаты отвечали императору безграничной преданностью, таких командиров в армии уважают, Наполеон это понимал и учитывал.