По следу саламандры - Александр Бирюков

— Перемена участи, — сказал он, скрывая улыбку в бороде.

* * *

После паузы, вызванной подачей напитков, мастер Макс приступил к рассказу, несколько сбивчиво и торопливо, что выдавало величайшее волнение, так несвойственное этому степенному человеку, ведущему весьма регулярный и размеренный образ жизни.

И уж совсем странно было то, что портной поклялся девятью небесами, девятью домами богов и городом о двенадцати воротах в том, что его рассказ совершенно правдив, чужд преувеличений и попытки заинтриговать собеседника.

Кантор подумал по этому поводу, что, очевидно, если вы ведете слишком уж однообразную жизнь, то всякое приключение, пусть и самое малое, кажется событием космического масштаба, исполненным таинственных знаков, и рассказ о нем заслуживает как минимум возвышенных клятв. Ну а если вы при этом зачитываетесь историями о похождениях авантюристов в странах небывалых, то и стиль вашего рассказа о самом заурядном приключении сделается приподнятым.

Когда же портной покончил с драматизирующим вступлением, а его слушатель с наблюдениями за нюансами человеческой природы, то не замедлил последовать и рассказ.

Вообразите себе, сегодня утром, игнорируя график приема клиентов, в дверь Всемура Макса постучался таинственный посетитель. И возмущенный подобным поведением портной нашел в себе силы, в первую очередь мобилизованные именно раздражением, чтобы подойти к двери, отпереть, взглянуть в глаза неурочному гостю и дать достойный отпор посягательствам на священный отдых после завтрака.

Однако, открыв дверь, он увидел человека, столь странно одетого, одновременно смотрящего таким неподдельно самоуверенным взглядом, что решимости в портном поубавилось. О да! Как бы вы повели себя, увидев человека, который разгуливает по улицам в куртке механика дирижабля и штанах стюарда? В другой раз Максимилиан заклеймил бы позором столь явное безвкусие. Но незнакомец смерил портного оценивающим взглядом и улыбнулся совершенно обезоруживающе.

— Такой взгляд, — пояснил, поразмыслив, мастер Макс, — бывает у жестоких детей и, наверное, у хищников.

После чего продолжил рассказ, прихлебывая калиновку, дабы унять возбуждение.

В этот момент и Кантор тоже едва сдерживался, чтобы не наброситься на несчастного портного с расспросами о приметах его посетителя. Но понимал, что этого делать нельзя до тех пор, пока Макс не изложит последовательно всю историю. Иначе беднягу захлестнет волна неуправляемых эмоций.

«Это какая–то шутка, — твердил Кантор про себя, — не может быть, чтобы Ведущий Судьбу сводил меня раз за разом с одним и тем же демоном. Или придется признать, что это действительно не человек, а стихия — темное проявление природы».

…На прямой вопрос о том, как же привратник, знающий о строгом соблюдении времени приемов, пропустил его, этот человек ответил, что воззвал к той части натуры привратника, которая отвечает за человеколюбие.

Каково? Он так и сказал. И нельзя было не заметить, что абсурдное и ничего не значащее с точки зрения обыденных представлений «человеколюбие» незнакомец произносит не как вновь придуманный неологизм, а как некое привычное ему определение. Словом, прибыл он из таких краев, где подобное поведение нормально.

В какой–то момент почтенный Макс подумал, что речь идет о насилии над привратником, но отринул эту мысль, отчасти как не сообразующуюся со здравым смыслом, отчасти как…

— …идущую вразрез Традиции, — помог с формулировкой Кантор.

— Да, именно так, — подхватил портной.

Но что бы там ни думал мастер Макс, таинственный незнакомец в нелепом облачении сразу перешел к делу. Он протянул портному его же карточку, из тех, что выдаются постоянным клиентам.

О да, вроде той, что есть у господина сыщика. Разумеется, господин Кантор помнит, что если он кого–то захочет направить к мастеру Максу, то просто даст карточку, и это будет гарантией того, что Всемур Максимилиан позаботится о клиенте. Всемур Максимилиан доверяет вкусу своих постоянных клиентов и знает, что абы кого они к нему не пришлют.

Свой ранний визит таинственный незнакомец с нездешним взглядом мотивировал крайней срочностью заказа. Он, видите ли, только что добрался до столицы Мира, и ему нужно нанести несколько ответственных визитов, а в дороге с ним случилось несчастье. Он не захотел распространяться на эту тему, но было понятно, что именно с этим связан его нелепый наряд.

— Полагаю, он лишился всего своего гардероба в силу преступления, совершенного против него, или несчастного случая, — подытожил портной.

— Хотел бы я посмотреть на того, кто успешно осуществит преступление против этого путешественника, — проворчал Кантор.

— Ага! Вот и вы уловили суть! Я тоже подумал, что у этого человека есть какой–то мощный запас силы, для противостояния замыслам против него, — сказал портной, даже не догадываясь о том, насколько сильно и точно угодил в самое больное на данный момент место сыщика.

Словом, гостю немедленно нужен был костюм, который соответствовал бы его положению в обществе. И, разумеется Всемур Макс решил пойти ему навстречу, тем более что карточка, которую тот предъявил, способствовала самому внимательному отношению к клиенту.

Кантор едва удержался от того, чтобы спросить немедленно, от кого же была карточка. Он спросит об этом позже.

И вот теперь мастер Макс подходит к самому главному! Вас интересует, чем был больше всего удивителен незнакомец? Тем, что именно он заказал!

Суть заказа таинственного человека поразила воображение портного. Уязвила его профессиональное самолюбие. Поколебала в нем нерушимую преданность своему цеху.

Новшества в конструировании одежды — такая редкая вещь, как, чтобы господину сыщику было понятно, как новшества в конструкции спускового механизма драмгана. Оружие и одежда — вещи, всегда шествующие на самом пике развития человеческой мысли, но вместе с тем и самые консервативные. Никто не станет менять надежный, проверенный и хорошо зарекомендовавший себя узел в самовзводном ружье. Никто не станет менять положение вытачки по своей прихоти тогда, когда это положение удобно, проверено и как нельзя лучше соответствует анатомии человеческого тела.

Иными словами, если три поколения назад брюки застегивались на семь крючков, то и три поколения в будущем они будут застегиваться не на три и не на пять, а именно на семь крючков, если вдруг не будет изобретено что–то принципиально и гениально превосходящее крючки по удобству и надежности.

И вообразите себе, какое потрясение пережил опытный портной, когда ему предложили, под видом внесения некоторых корректив в конструкцию сюртучной тройки, по сути, заново сконструировать некоторые элементы мужской одежды. В частности, незнакомец предложил сделать не просто сплошной, не отстегивающийся ни в плече, ни у локтя рукав, но и совершенно заново нарисовал проймы! Да, сам и нарисовал.

Но нет! Прежде всего Максимилиан должен отвлечься от этой животрепещущей темы и сказать несколько слов о самом незнакомце. Точнее, о его фигуре. Портной видел на своем веку много человеческих тел, обмерял их и приспосабливал к ним одежду, скрывая недостатки, подчеркивая достоинства. О сколько хитростей для этого знает он! Подбивки, бортовки, подплечники, валики…