Те же и Скунс-2 - Мария Семенова

Деревья по правую руку неожиданно расступились, и по снегу заскользили тени всадников и коней, а совсем рядом со Стаськой полетела луна – большая, яркая, круглая, окружённая серебряными облаками и драгоценными россыпями созвездий…

Они с Хеопсом проскакали галопом целых двести метров, и когда догнали переднюю лошадь и волей-неволей пришлось переходить на рысь, Стаське было даже жаль, что всё так скоро закончилось.

Сегодня у Наташи был выходной, и она приехала к брату, чтобы самолично вывезти его на дневную прогулку. Клиника Ассаргадона не зря находилась в курортном посёлке: при ней имелся участок с хорошим садиком и видом на море. Коле так нравилось, когда его вывозили наружу, нравилось зимнее солнце, дробившееся в ледяных каплях на ветках, нравился сырой ветер с залива и снежинки, таявшие на лице. Совсем не то что однообразно-тепловатый, пропитанный специфическими запахами воздух больницы, в которой он валялся до ноября.

Вот если бы от этих прогулок ему ещё и была какая-то польза…

Наташа привычно закатила тележку на пандус, потом в коридор. Гуляли они всегда в одно и то же время, и к моменту возвращения влажная уборка в Колиной палате обычно бывала уже завершена, даже пол успевал высохнуть, но в этот раз произошла какая-то накладка. Из двери высунулась молоденькая девушка с оранжевой импортной шваброй, извинилась и смущённо попросила чуть-чуть подождать.

– Хорошо, – послушно кивнула Наташа. Наверное, девушке здорово нагорело бы, узнай о её нерасторопности большое начальство. Порядки здесь царили вроде тех, которыми в своё время славилась глазная клиника Фёдорова. Там тоже самая последняя уборщица получала фантастическую по тогдашней жизни зарплату. Но зато и бросалась, как тигрица на добычу, со шваброй и горячей водой на малейшую грязючку, замеченную на стерильном полу.

Развернув каталку, Наташа вернулась с нею обратно на пост. Там, в эркере, были широкие окна, щедро пропускавшие дневной свет. А возле окон – настоящие, живые, не искусственные растения, и пахло от них влагой и зеленью.

Ещё на посту имелся компьютер. Его задачей было обрабатывать информацию с медицинских приборов, установленных в каждой палате, и выдавать справочные данные и рекомендации, а то и тревожный сигнал. Компьютер был мощным быстродействующим агрегатом, но, как однажды выразился Коля, «пока устройство из магазина несёшь, фирма уже десять новых придумала». То есть даже и такую машину надо время от времени модернизировать. Приводить в соответствие с новыми требованиями. Которые сами тут же начинают стремительно устаревать…

Вот так и совпало, что на посту красовался обширный передвижной стол, с процессорного блока машины был снят кожух, а в электронной начинке ковырялся компьютерный гений.

За процессом восторженно и опасливо наблюдали медсестра и врачиха.

– Всё просто, – небрежно комментировал гений. – Берём отверточку, отвинчиваем вот здесь…

В отличие от своих собеседниц он был не просто молод – он выглядел неприлично, вызывающе юным. Тощий, нескладный, он носил длинные волосы, расчёсанные на пробор. Волосы мешали ему, и он убирал их за уши.

– Ничего себе просто, – поёжилась медсестра. – Меня озолоти, чтобы я за это взялась!

– То ли дело с человеком! – поддержала врачиха. – Посмотришь, и сразу всё ясно. Открыл, почистил, зашил… А тут!..

Наташу, помимо желания слушавшую их разговор, тут же одолели мысли о собственном несовершенстве. Она-то ничего толком не понимала ни в медицине, ни в технике. Ну, там, азы первой помощи, которым научили в «Эгиде»… и азы программирования, которым научил Коля. Она посмотрела на брата.

Коля изо всех сил скашивал глаза, стараясь рассмотреть, что же там происходило. Голова по-прежнему не двигалась, а попросить, чтобы его повернули, мешала дурацкая гордость. Наташа слегка толкнула тележку и притворилась, что сделала это случайно.

Гений не глядя сунул в приёмный лоток радужную пластинку оптического диска:

– А теперь включаем и…

– Диск-то поправь, чучело, – неожиданно сказал Коля. – Заклинит сейчас!

Гений вскинул патлатую голову и устремил на непрошеного советчика весьма выразительный взгляд. Он пребывал именно в том возрасте, когда любое постороннее мнение кажется посягательством на суверенитет. Лоток между тем начал втягиваться внутрь, небрежно положенный диск выехал из гнезда и оказался зажат между подвижной и неподвижной частями. Машину, как и предсказывал Коля, заклинило, дисплей обиженно запищал, и на экране возникла красная надпись. Гений оглянулся и убрал её нажатием клавиши, но она выскочила опять, сопровождаемая пронзительным звуковым сигналом. Гений снова ударил по клавиатуре. Истошный писк прекратился, но лишь на секунду.

– Это что такое? – перепугалась врачиха. – Всё сломалось?..

– Ну что ты ему под руку, – сказала медсестра. – И так, видишь, не получается.

Уши гения начали приобретать малиновый цвет. Он дёргал сопротивлявшийся лоток, боясь повредить нежную технику и безуспешно пытаясь вытащить диск.

– Ткни «Reset», – потребовал Коля. Гений зло покосился на него и принципиально выключил питание компьютера. Потом снова включил.

– Едут в машине новый русский, инженер и программист, – ядовито проговорил Коля. – Вдруг авто мобиль дыр-дыр – и ни с места. Новый русский хватается за «трубу», ща, говорит, братков вызову, новув тачку пригонят. Инженер ему: погоди, мол, надо сперва под капот глянуть, может, сами управимся? А программист: давайте-ка, ребята, для начала все выйдем, а потом снова загрузимся…

Наташа этот анекдот уже слышала, но всё-таки фыркнула, чтобы угодить брату. Медички недоумённо покосились на них. С таким же успехом можно рассказывать врачебные анекдоты в аудитории, более чем далёкой от медицины. Тоже никакого юмора не поймут.

Компьютер тем временем послушно моргнул и пискнул несколько раз, отрабатывая последовательность запуска, и на экране установилась картинка. Но из-за чехарды с выключением-включением питания съехали настройки системы: электронный мозг пришёл к выводу, что случилась авария, и на всякий случай установил сам себе параметры подубовей. У него была своя логика – безопасность сначала, потом уже красота! В результате экран приобрёл довольно уродливый вид: растянутое изображение, крупные, точно в азбуке для дебилов, шрифты…

– Техника в руках дикаря, – проворчал Коля брезгливо. В его личном словаре имелось только одно выражение для ещё худшей степени технического убожества. А именно – «жопа с ручкой». Так он обозвал однажды Наташу, когда она взялась чинить настольную лампу и аккуратно обмотала изолентой… обе жилы сетевого провода вместе.

Гений прошипел что-то себе под нос, наверное, считая ниже своего достоинства переругиваться с болящим. Начнёшь спорить, а тому ещё худо станет от расстройства, – сам крайний окажешься. Нет уж! Его пальцы замелькали над клавиатурой с нечеловеческой скоростью – он вызвал настроечную систему видеоплаты и восстанавливал утраченное. Изящно, надо сказать, восстанавливал. Потом, выдержав артистическую паузу, нажал «ввод». Дисплей компьютера отреагировал лёгким электрическим потрескиванием, какое порой издаёт выключаемый телевизор. Изображение дрогнуло и свернулось в одну горизонтальную черту посередине экрана. В центре черты горела яркая точка. Гений мгновенно ткнул кнопочку перезапуска…