Пробужденный - Коллин Хоук

Я уже просовывала голову в ворот туники, когда Амон прочистил горло.

– Наверное, тебе следует знать, что я тебя вижу.

– Что? – я резко обернулась, и рукава блузы взметнулись следом. – Как такое возможно?

– Хассан вернул мне Око Гора.

– Но я думала, оно лишь позволяет читать мысли… И отыскивать тайные тропы…

– Око может служить множеством способов – включая такие, о которых мы и не догадываемся.

– Тогда выключи его, пока я не оденусь.

– Картинка уже пропала. Можешь одеваться спокойно.

Хотя Амон заверил меня, что не подглядывает, уголки его губ все равно были изогнуты в легкой улыбке. Я решила, что приличия – наименьшая из моих нынешних проблем, быстро натянула брюки и полезла под кровать за сандалиями.

– И как же тебе удалось его настроить?

– Ты не поняла. Я не могу видеть. Око лишь показало мне картинку вроде тех, которые делает твой… телефон.

– Тогда поздравляю с приобретением. А теперь, если не возражаешь, я пойду поищу еду.

– Лилия.

Услышав это имя, я невольно примерзла к месту. Амон встал и пошарил рукой в воздухе, пока не уперся в стену. Затем он медленно двинулся ко мне. Когда между нами оставалось с полметра, его ноздри затрепетали, и парень остановился. Очень осторожно он вытянул ладонь и коснулся моих волос.

– У меня не было намерения тебя смутить или доставить неудобство, – пробормотал он. – Око откликается на желания владельца. Доктор Хассан хотел получить ответы на свои вопросы, и Око открыло их ему.

– Значит, ты хотел…

Амон провел пальцами по моим волосам, и еще несколько прядей, вспыхнув золотыми искрами, окрасились в светлый медовый оттенок.

Парень вздохнул и отступил на шаг.

– Еще раз увидеть тебя, прежде чем я покину этот мир.

Я выждала пару ударов сердца, надеясь на продолжение, но Амон молчал. Внутри у меня яростно боролись Лили и Лилиана. Не знаю, кто победил в итоге. Та часть меня, которая желала понять и простить, была слабой или сильной? Это Лилии не давала покоя незавершенность истории с Амоном – или Лилиана в глубине души надеялась значить что-то большее для человека вроде него?

В любом случае я решила отпустить его с миром. В конце концов, этот самый мир был обязан своим выживанием именно ему. Не хватало только навязываться, как типичная девочка-подросток.

– Можно взглянуть? Ну, на твои глаза?

После секундного колебания Амон покачал головой.

– Я не хочу, чтобы ты запомнила меня таким.

– Думаешь, я испугаюсь?

– Тебя чуть не стошнило при пробуждении Астена.

– Гм, да. Но ведь это было мое первое воскрешение мумии! Видел бы ты меня у Амоза. Там я держалась молодцом.

Амон улыбнулся, и я поняла, что он тоже не хочет расставаться на грустной ноте.

– Ты должна мне об этом рассказать.

– Ты уже поел?

– Я надеялся разделить последний пир с тобой.

– Тогда я рада, что могу сделать для тебя хотя бы это. Позвоним в обслуживание номеров и закажем грандиозный пир. Надеюсь, они сервируют завтраки в такой час.

– Как думаешь, у них есть те круглые лепешки с медом и фруктами?

– Блинчики? Я спрошу.

Внешне мы вернулись к привычному дружескому общению, хотя между нами все равно сквозило невысказанное напряжение. Я вслушивалась в каждое слово в поисках второго смысла. Каждое прикосновение обжигало кожу, будто к ней приложили кочергу. Эмоции бурлили и захлестывали меня с головой, готовясь вот-вот прорваться наружу.

Когда нам привезли еду, Амон немного воспрянул духом. Мы позавтракали в моей спальне, причем Амон подталкивал ко мне тарелку за тарелкой, склонив голову к плечу и чутко вслушиваясь, правда ли я жую или только делаю вид. Попутно я рассказывала, как мы провалились в зыбучий песок и нашли саркофаг Амоза. Наконец я поняла, что сейчас лопну, отложила вилку и застонала.

– Кажется, я съела носорога.

– Не может быть, – Амон добрался до последнего блинчика и разрезал его пополам, чтобы со мной поделиться. – Тогда из тебя торчал бы рог.

Я рассмеялась – хотя и не слишком весело. Мне не давало покоя ощущение, как с каждой секундой утекает наше время вдвоем.

– Откуда ты знаешь, что он не торчит?

Я тут же пожалела о своих словах. Не самый удачный вопрос слепому человеку.

Однако Амон ничуть не обиделся.

– Я не знаю. Но знаю, как это проверить.

– Да ну, – ответила я с сомнением. – И как же?

Амон взял меня за руку и, подняв на ноги, мягко повел пальцами от запястья выше, к плечу. Добравшись до локтя, он слегка помедлил.

– Чешуйчатый, как кожа носорога, но рог должен быть острее.

Я улыбнулась и мысленно сделала пометку в следующий раз купить лосьон подороже. Амон пробежался пальцами по моим плечам, шее и с уморительной серьезностью ощупал щеки и нос. Мы не выдержали и оба рассмеялись. Затем теплые ладони переместились мне на спину и, опустившись к талии, коснулись полоски кожи между туникой и поясом штанов. Амон легко помассировал мне поясницу подушечками пальцев, а затем скользнул на живот, к пупку. Я почувствовала, как по коже растекаются искры солнечного света, и невольно задержала дыхание.

– Такая мягкая, – прошептал Амон, и его руки, снова вернувшись на спину, притянули меня ближе.

Я с готовностью обняла его за шею и заглянула в лицо. Так странно было видеть вместо теплых ореховых глаз непроницаемые черные очки с собственным отражением. Я затаила дыхание, предчувствуя долгожданный поцелуй, но парень лишь коснулся губами моего лба.

– Я буду скучать.

Во мне что-то надломилось. Эти тихие слова поразили меня сильнее, чем все невозможные чудеса, сотворенные Амоном. Пять драгоценных слогов были исполнены доброты, в которой я так нуждалась – но до нынешнего момента даже не представляла, как отчаянно.

– И я буду скучать, – мои глаза снова наполнились слезами. Кажется, я в жизни столько не плакала, сколько за прошедшую неделю. Неудивительно, что почти все песни сложены о любви. Моих чувств к Амону хватило бы на эпическую балладу.

Должно быть, он услышал, как я шмыгаю носом, потому что накрыл мои щеки ладонями и осушил слезы своим солнечным теплом.

– Лилия?

– Да? – ответила я, часто моргая.

– Я должен с сожалением сообщить, что внимательно тебя осмотрел и не обнаружил ни малейших признаков съеденного носорога.

Я рассмеялась – и сразу расплакалась еще сильнее. Амон виновато улыбнулся.

– Пора будить братьев. Доктор Хассан посадит тебя в самолет, а потом присоединится к нам у пирамид. Прости, что не смогу отправить тебя песчаным вихрем, как обещал. Если бы у меня было больше сил, я бы обязательно обратил время вспять, чтобы твои родители ни о чем не узнали.