Война с Големом - Максим Калашников

В Коношском районе со времен советской мелиорации летом нет воды. Стали искать выход. Вспомнили: есть артезианская скважина, но надо построить водонапорную башню. Она стоит миллион рублей. У муниципалитета таких денег нет. Но людям нечем поить скот и поливать. И они решили собрать водонапорную башню из трех старых. Разработали проект, район помог им с инженерным обеспечением. Трудились деревенские бесплатно. Закупили только новые трубы, разводные ключи — вся стройка обошлась в 50 тыс. рублей.

И теперь вода здесь есть!

* * *

В соседней деревне Фоминской такая же беда с водой. Жители решили расчистить родники, причем, сделать из них местную достопримечательность. Поставили бетонные кольца для водозабора, срубы, беседку в традиционном русском стиле, декоративную ограду. И стали заманивать туристов. Как? Родники были названы родниками любви и поцелуев. В местном ЗАГСе оставили рекламу. И новобрачные поехали. Родилась традиция. Сейчас там каждое воскресенье свадьба. Едут с райцентра. Каждая свадьба оставляет 500 рублей. Для деревни это деньги. Уже и новые русские приезжают отдохнуть — там начали площадку для шашлыков отделывать.

Тамошний ТОС отстоял лес от вырубки, добились льгот своим ветеранам, взяли на себя обмен паспортов и многие другие дела, о которых прежде и думать не могли.

* * *

В деревне Хозьмино Вельского района идея была другая — благоустроить два дома для ветеранов войны. Поначалу это казалось сомнительным. Почему этим двум? И в чем тут развитие? Их аргумент: «Мы сделаем более красивым поселок». Эффект был невероятным. За 250 долларов, выделенных по гранту, они обшили вагонкой два дома, покрасили и украсили резными карнизами и наличниками. Живущие рядом посмотрели и задумались: надо или свои дома сделать не хуже, или… Так возникла целая «музейная» улица домов, украшенных с невероятной фантазией. Следующий проект был более практичный — решили перепахать все общественные сенокосы и засадить травой, которая даст гораздо больше зеленой массы. После этого решили модернизировать изношенную систему отопления поселка, при которой нещадно мерзли зимой и постоянно висела угроза размораживания. Первых 16 домов перевели на автономные печи и миникотельные, а освободившиеся теплоресурсы направили на школу, клуб, больницу. Эффект: 80 000 рублей в год экономии бюджетных денег. По завершении проекта — 600 тыс. рублей. Теперь хозьминцы взялись восстанавливать церковь ХVIII века…

В деревне Леушинской, рядом с Хозьмино, группа женщин, создав ТОС, взяла здание запущенной котельной. Такая мертвая индустриальная коробка из кирпича, заполненная громадами ржавых котлов и труб, в которых выл ветер и напивались алкаши. Тосовки придумали сделать там шейпинг-зал. Подняли мужиков, вытащили железо, крышу, полы настелили, все покрасили, печь поставили, и теперь у них там прекрасный спортзал, вокруг которого начала роиться молодежь, которая прежде болталась без дела. А район под новый спортцентр дал полставки руководителя спортивных секций.

* * *

В соседней деревне Берег масса безработных женщин. Они решили выращивать капусту. Создали производственный кооператив. Им дали безвозвратный грант. Они капусту вырастили, продали, на полученные деньги благоустроили медпункт, обстановку, спортплощадку для детей. И в принципе изменили ситуацию в деревне. Сейчас провели ремонт в клубе и собираются создать там информационный центр ремесел.

* * *

В старинном селе Ошевенск в 40 километрах от Каргополя, места живописнейшие, много старины, но все в разрушенном состоянии, нет работы, все пьют. Тосовцы взяли заброшенный купеческий дом XIX века и за 2 года восстановили его исторический интерьер. Так возникал замечательная маленькая гостиница–музей. Когда Тосовцы начинали, деревня не верила: «Какой у нас туризм?!» Но когда проект успешно довели до конца, деревенские стали проситься: «Ну, если у вас еще что-нибудь будет, вы уж нас возьмите!» Сюда уже приезжали архангельский Владыко, туристы из Москвы и даже из Америки.

* * *

В деревне Заозерье Мезенского района на самом севере области осталось всего двое ребятишек — школу собирались закрывать. Все производства закрыли. И это при почти полной изоляции от областного центра: разбитая дорога есть только зимой — 550 километров муки. За что тут браться? Стали думать, спорить. Увидели: в районе много одиноких стариков. Им нужна помощь. А что если открыть для них дом престарелых? Нет помещения? Перевезти огромное здание закрытого детского сада из соседней деревни! Взялись и за три года сделали!

В январе 2004 года открыли дом престарелых на 14 мест. У многих местных появилась работа, место сбыта сельскохозяйственной продукции. Чтобы привлечь сюда медсестру (головная боль даже для многих благополучных деревень), тосовцы отремонтировали заброшенную квартиру в общежитии и дали объявления в газетах по всей России: «Требуется медсестра. Желательно с детьми. Благоустроенная квартира предоставляется». Претенденток оказалось столько, что можно было выбирать. Оказалось, что в стране полно женщин, которые мечтают уйти от пьющего мужа, да некуда. И к ним приехала одна такая — с двумя детьми–школьниками. А это значит, что и дом престарелых обеспечен медпомощью, и еще школьников добавилось. Значит, школу не закроют.

* * *

В пинежской деревне Йоркино ТОСовские женщины уговорили деревенских мужиков поставить мост через канаву в центре села, подсыпать дорогу. Потом деревня взялась за освещение улиц, укрепление берегов от паводков, летом организовали детский лагерь для учеников художественной школы из райцентра, отреставрировали старинную избу и сделали там музей народного быта и центр ремесел для детей и взрослых.

«Опыт позитивного отношения к жизни. Взгляд из Нью-Йоркино» — так называется книга Глеба Тюрина, которую он написал обо всем, что я попыталась рассказать в короткой газетной версии.

С «подачи» Тюрина в Архангельской области было создано 40 ТОСов — зарегистрированных групп неравнодушных к собственной жизни людей. Реальных органов власти. Архангельский опыт начинают активно применять и в других .российских регионах…»

Я знаю Глеба. Фактически он — социальный конструктор, реаниматор поселений. Врач для групп людей, коих Голем по гитлеровской матрице обрек на вымирание среди холодных руин. Он работает в самой гиблой русской губернии, где ежегодно в могилу уходит 3 процента населения. И добивается успехов!

В любом нормальном государстве Глеба губернаторы на части бы рвали. Еще бы! Ведь он может экономить бюджетные средства. Селения оживают — а значит, не нужно больше вкачивать в них деньги из губернской казны, не надо тратиться на спасение людей в холодные зимы. Но только Тюрин на гроши живет, каждую копейку считает. Не торопятся к нему власти за помощью. В планы Голема не входит спасение умирающей глубинки. РФ по его разумению обречена превратиться в мертвую полутундру, утыканную покосившимися крестами нищих кладбищ, а обслуга сырьевой «трубы» должна жить в городах. К чему спасать тех, кто не нужен глобализованному миру? Ост-индская компания, грабя Индию, разве занималась развитием туземных сел?

Но вот вам шанс, оппозиция и церковь! Можно взять Тюрина и его институт общественных и гуманитарных инициатив под патронаж, помочь ему небольшими (по сравнению с бездарными политкампаниями) средствами. А через сетевое телевидение рассказать о тюринских чудесах всей стране. И сказать: «Будем мы править страной — спасем тысячи сел! Подготовим сотни учеников Тюрина!».