Олимпийские игры. Очень личное - Елена Вайцеховская

Когда Исинбаева только начинала осваивать шест, знаменитый в прошлом специалист Витольд Креер попросил Трофимова показать ему все тестовые раскладки, которые имелись на Исинбаеву. Он посмотрел их и сказал: «С такими данными выше 4,70 не прыгнуть». Трофимова это не смутило. Он был одержим идеей придумать под ученицу такую технику, которая позволила бы обратить ее недостатки в достоинства. Эта мысль пришла тренеру в голову в общем-то случайно: Исинбаева пришла в легкую атлетику из гимнастики, и у нее очень часто болели стопы. Вот наставник и начал размышлять: каким образом, не перегружая ноги, можно сделать нужный объем прыжков и довести все навыки до автоматизма. И придумал упругую наклонную дорожку.

Такая дорожка создавала при разбеге правильную темповую структуру. На легкоатлетическом языке это называется «бежать в шест». Если спортсмен умеет это делать, сразу появляется возможность ставить правильный ритм прыжка и делать очень длинную «верхушку».

– В прыжках с шестом техникой всегда управляет слабое звено – точно так же, как скорость на дороге всегда определяет наиболее узкий участок, – объяснял мне Трофимов. – Если, допустим, спортсмен не очень хорошо готов в плечевом поясе, ему приходится выполнять мах через группировку. А группировка – это торможение центра тяжести. Преимущество Исинбаевой всегда заключалось в том, что при достаточно средних качествах у нее не было слабых звеньев. Плюс – хорошее здоровье и феноменально устойчивая психика. Каким бы сильным ни был стресс, она могла лечь спать и уснуть за тридцать секунд.

У Трофимова Лена научилась прыгать так, как не умела ни одна женщина в мире. У мужчин-шестовиков во все времена существовал внутренний страх перед шестиметровой высотой, точно так же, как у женщин – перед пятиметровой. У Исинбаевой такого барьера не было в принципе. Собственно, это тоже было объяснимо: ориентировалась она не на соперниц. А на Сергея Бубку. Он же был ее кумиром. И стал тем самым человеком, который по сути увел спортсменку у тренера.

Вспоминая события афинской Олимпиады, Трофимов рассказывал:

– После того как Лена победила в Афинах, мы как-то отправились обедать с Бубкой. И он сказал Лене: «Ты сейчас стала чемпионкой, и вокруг тебя непременно возникнут с просьбами и предложениями самые разные люди. Посылай их подальше…»

Я тогда, помню, стал рассказывать Бубке, что Лена – очень хорошая, добрая и доверчивая девочка – однажды на улице даже отдала все свои деньги плачущей женщине-нищенке. Кто ж знал тогда, что все так обернется? Для меня всегда было важно, чтобы Лена обретала психологическую уверенность в тренировках. Чтобы, выходя на старт, она уже ни от чего не зависела. И ни от кого. Но в обычной жизни она всегда была «ведомой».

Слухи о том, что Исинбаеву вовсю «сватают» к Петрову, до меня доходили, – продолжал тренер. – В глубине души я был уверен, что Лена не уйдет. Надеялся, что у нее хватит благоразумия. Никто ведь не меняет тренера от хорошей жизни. У нас никогда не было никакого диктата с моей стороны, никакого чрезмерного нажима, от которого спортсменка могла бы устать, я всегда чувствовал ту грань, за которую нельзя заступать. Да и результаты постоянно росли. За время нашей совместной работы Лена установила девятнадцать мировых рекордов. Девять – как раз в тот год. Преодолела пятиметровый рубеж, прыгнула 5,01 в Хельсинки с двадцатисантиметровым запасом. Поэтому для нас с супругой и стал таким шоком ее уход…

Когда Трофимов в очередной раз услышал, что Лена может уйти к Петрову, он позвонил и спросил напрямую: «Виталий, это правда, что ты собираешься взять к себе Исинбаеву?» Но тот не стал разговаривать, повесил трубку.

Тогда Евгений Васильевич впервые в жизни решился форсировать события. Он никогда не торопил ученицу, понимая, что рекордные результаты никуда от нее не денутся. А в 2005-м на турнире в Лондоне, когда спортсменка взяла высоту 4,96, установив очередной мировой рекорд, неожиданно сказал: мол, кто знает, что будет завтра? Но раз уж готовность так высока, может, попробуем прыгнуть на пять метров? Нет никакого смысла продолжать откладывать «исторический» прыжок, подбираясь к нему по сантиметру.

Высоту пять метров Исинбаева взяла с первой попытки.

* * *

В Лондоне спортсменка была звездой. Соревнования с ее участием напоминали хорошо подготовленное шоу, в котором продуман и срежиссирован каждый шаг, каждая деталь. На всех соревнованиях сезона фотографы караулили тот момент, когда Исинбаева выполнит первую попытку (обычно Лена появлялась в секторе, когда большинство участниц уже выбывали из борьбы), садилась на синтетическое покрытие и с головой накрывалась одеялами. Одеял обычно было три: белое, синее и красное. В цвет российского флага.

В интервью я спросила, в чем спортсменка видит мотивацию, чтобы продолжать выступления? Она без колебаний ответила:

– Быть в центре внимания, добиваться успеха. В спорте мне осталось продержаться всего четыре года. Напоследок ка-ак шарахну – и уйду. Хочу, чтобы мой рекорд простоял сто лет!

Тогда я, помню, подумала, что Лена стала напоминать своего кумира даже в мелочах. Бубка, как говорили мне в легкоатлетических кругах, в свое время крайне болезненно относился к мысли о том, что принадлежащий ему рекорд может быть кем-то перекрыт. И став членом Международной федерации легкой атлетики, даже якобы поспособствовал тому, чтобы изменить конструкцию крепежа планки, сделать ее более уязвимой, слетающей от любого касания.

На вопрос, не боится ли она проиграть, Исинбаева сказала:

– Сильные люди не думают о поражениях. Вот и я не думаю.

Проиграла она спустя год, причем сокрушительно: выйдя в финал чемпионата мира-2009 в Берлине, не сумела взять ни одной высоты. Еще через год Лена вернулась к Трофимову.

После того как она проиграла в Лондоне, я спросила тренера, что заставило его принять ученицу обратно? Ведь ее уход к Петрову стал, хоть и косвенно, причиной тяжелейшего онкологического заболевания супруги тренера – та слишком сильно и глубоко переживала случившееся. Более того, Лена сама как-то сказала о том, что знает свою вину и глубоко переживает ее. Трофимов же ответил:

– Нам всем много чего пришлось пережить в связи с этой историей. Главное, что мы простили друг друга. Могу сказать честно: когда я увидел Ленку на пороге, у меня внутри все оборвалось. Все обиды ушли именно в тот момент. Осталось только понимание, что Ленка – это наш ребенок. Которого судьба так нахлобучила, что нужно просто возвращать его к жизни, а не рассуждать, кто был прав, а кто виноват. Тем более что, вернувшись, она у всех попросила прощения, покаялась. А на это способен только очень сильный человек…

Проиграла Исинбаева обидно. В свое время именно Трофимов научил ее забираться на соревнованиях под одеяло – так было проще сосредоточиться и избежать какого бы то ни было воздействия со стороны. В Лондоне спортсменка тоже сидела под одеялом, готовясь к очередной попытке, но когда вышла прыгать, соревнования чуть задержали – из-за награждения. Пока Лена стояла на ветру под дождем и готовилась к разбегу, она успела порядком замерзнуть и сбила планку на первой попытке. После чего снова спряталась ото всех, привычно накрывшись одеялом.