По слову Блистательного Дома - Эльберд Гаглоев

– Вот кому спасибо скажи, что живой. – И крепкая ладонь степного с шумом вошла во взаимодействие с плечом вновь прибывшего. – Он тебе жизнь сберег. Пока. Так что наш колдун лучше.

– Отважный Ярмуллак, твои воины ждут тебя и не приступают к праздничной трапезе, – проговорил тот, не обратив ни малейшего внимания на увесистую плюху.

– Ха! Пойду я!

– Я же побеседую с твоим пленником.

– Хоть до утра говори. А утром уже не поговоришь, – расхохотался во всю глотку степной.

– Я не буду желать тебе доброго дня, ибо день твой сегодня не был добрым. Я не буду желать тебе здравствовать, ибо то, будешь ли здравствовать, зависит от того, чем ты ответишь на мое предложение. Но я приветствую тебя.

В глотке пересохло, невыносимо болела голова, и Тивас, с трудом разомкнув запекшиеся губы, спросил:

– Что за предложение?

– Я знал, что человек вы трезвомыслящий. Предложение следующее. Мне нужно сотрудничество.

– А ты кто?

– Неважно. Хватит того, что я знаю, с кем говорю.

– И с кем же?

– Ты премьер-агент Института парадоксальной истории. Но если думаешь, что это как-то повлияет на твою дальнейшую судьбу, то жестоко ошибаешься. Представь себе, что мое предложение – это просто жест доброй воли. Ведь тебя уже нет. В Столице уже присутствует другой Маг и Колдун, тоже, кстати, Тивас. И когда ты увидишь его, то решишь, что смотришься в зеркало. Но это не единственная неприятная для тебя новость. На следующий день после твоего отъезда политика Империи серьезно изменилась. Теперь это будет жестко монархическое государство без всяких глупых вольностей.

– А для чего тебе это надо?

– Прогресс, друг мой, прогресс. Нам нужна эта планета. А в том виде, в котором она ныне существует, – он помолчал, – она нас не устраивает. Твоя контора устроила тут заповедник. А зачем нам заповедник, который не приносит денег? Мы устроим здесь единую Империю, глава которой захочет с нами дружить. Он, скорее всего, не откажет своим друзьям в строительстве терминала.

– Ты не посмеешь. Эта планета уникальна.

– Именно в этом-то все дело. Она уникальна своим расположением. И этим же интересна для нас.

– Да нет же. Она уникальна расами, которые здесь проживают.

– А вот эти расы как раз таки ни к чему. Зачем здесь всякая нелюдь. Тем более, умеющая влезать в системы дальней связи. Не нужна нам такая нелюдь. А вот ты нужен. Соглашайся. Всего несколько слов в рекодер. Нам гораздо проще договориться с тобой, чем с твоим возможным преемником.

Определенные дыры в логическом построении присутствовали.

– Ну а если я вас обману?

– Не беспокойся. Мы тебя так обмажем дрянью, что ты и не захочешь возвращаться в свой Институт. Соглашайся. И ты свободен. Нет. Дожидайся утра. Мне, в общем-то, все равно. Нам, конечно, нужен твой опыт, умение, связи, но все это, как ты понимаешь, дело наживное. А незаменимых людей нет.

Тивас почему-то сразу поверил ему насчет своего двойника. И насчет того, что этот тип и его товарищи захватили власть в Империи. Все было логично.

Но убедиться все же стоило.

– А как вам удалось изменить политику Империи? Ведь Императрица…

– Ты здесь совсем одичал, – перебил его незнакомец. – Помнишь Золотого оленя, что подарили ей Фандо? Вспомни, как эта девчонка не могла расстаться с игрушкой. Полгода, как не расстается. Ну понял?

– Понял. Гипноизлучатель.

– Умница. Так что в Блистательном Доме скоро многое изменится. А ты нам нужен, чтобы пока твои Институт не совал палки в колеса. Пойми, во всех мирах, где живут люди, они доминируют. И экспансию Империи, гонения на нелюдь вполне можно представить как очередную ступень развития местного человечества. А когда вся эта дрянь исчезнет, то пусть твой Институт возмущается сколько угодно. А ты пока поуспокаиваешь свою контору, а потом уедешь. С солидным, очень солидным счетом в банке. Соглашайся. Неужели тебе так дороги все эти уродцы?

Собеседник не знал, насколько эти уродцы были дороги Тивасу. Он просто предлагал ему убить свое дитя, не зная или не желая знать, сколько сил Тивас и его коллеги положили на создание этого уникального общества. Он просто все мерил на деньги. В этом была его сила. В этом была его слабость.

– Мне надо подумать.

– Думай. Но недолго. У меня много дел, и вскоре я собираюсь покинуть эту уютную полянку. Полчасика тебе хватит? Думай. Назир! Присмотри за нашим гостем.

Из темноты появился степной с копьем в руках. Уселся на корточки и сразу, наверное с целью проверки, легонько ткнул Тиваса острием в бедро.

С этим всем пора было кончать. По голове дали, привязали. Не верят, что Маг. Умный организм уже вошел в норму, позамазал дыры там, где надо.

А степняк увидел коня. Красавца коня. Он даже не задумался, почему не услышал стука копыт, так был зачарован вышедшей из темноты красотой.

Кисть руки хрустнула и легко скользнула сквозь узел жесткой веревки. Другая. Ступни ног. Тивас встал. Степняк завороженно смотрел в темноту. От несильного толчка в основание носа он завалился набок. Тивас взял в одну руку копье, в другую секиру и пошел к веселящимся.

Тогда он убил всех. Стоило все же помнить, хотя бы тому в черном, что он не только Маг и Колдун, но и премьер-агент. Кстати, а вернее, совсем некстати, этот в черном бежал. Пока степные лезли на Тиваса, как собаки на медведя, разжег что-то в небольшой чаше, шагнул в столб дыма и исчез.

А теперь опять этот дым, эти в черном. И уже не единицы бегут, а сотни и сотни валят из его клубов.

Беседа с пленными дала многое. Не заговор это был. Оккупация. Тивас в сердцах сплюнул. Политика. Но не верилось ему в то, что Институту противостоит хотя и мощная, но корпорация. Нет. Здесь прямо-таки воняло государством. Не пахло. Воняло.

Учинить переворот в отдаленном, хотя и уникальном мирке – это еще куда ни шло. Власть захватить – тоже. Но переть против могущественнейшей государственной структуры Федерации. Да от одной такой перспективы любого лидера любого концерна уж если не в понос, то уж в испарину бросило бы точно. А в данном случае не наблюдается испарина. Хоть ты тресни, не наблюдается.

И дядечки эти в черном очень уж быстро оклемались. Сначала, когда их быстренько побили и принесли, мужчинки поплыли, но не надолго. Окрепли. А крепнут так люди лишь тогда, когда уверены, что их вытащат, причем скоро. Убивать их, конечно же, не было никакой необходимости, да в общем-то и желания. Однако уж очень быстро они это почувствовали. Польза же от них могла быть несомненная.

Тивас не знал, откуда эти пожарники наоборот взялись. Но голову наотрез мог дать, что о методиках косвенного получения информации его контрагенты слыхом не слыхивали, да и об умениях премьер-агентов Института весьма отдаленно ознакомлены. И это в то время, когда вся Сеть Федерации забита сказочками о героических буднях сотрудников Института. Ходилки-рубилки-стрелялки, фильмы, голо– и прочая дребедень. А когда Тивас беседовал с этими, у него сложилось впечатление, что им об Институте что-то говорили, но так, далеко, вскользь. Самого Тиваса они, несомненно, боялись как Мага и Колдуна Великого. А вот Институт не вызывал у них абсолютно никаких панических, да что там панических, негативных реакций. Ну вроде как у тинэйджера на бабайку.