Жизнь после жизни - Александра Маринина

— Такой, как на фотографии в вашем бумажнике? —спросила Настя.

— А вы видели это фото, да? — радостно улыбнулсяЯрцев. — Правда же, Аллочка на этом снимке невозможно красивая? И такаясчастливая! Это она в Англию ездила, ее подруга, бывшая сокурсница, пригласилапогостить, она там замужем за англичанином. Вот Алла и поехала. Ей такпонравилось за границей! Здесь, дома, я никогда не видел ее такой спокойной исчастливой, как на этой фотографии. Она даже стала поговаривать о том, что,может быть, переехать на постоянное жительство куда-нибудь в Европу.

— Ну, это дорогое удовольствие, — заметилаНастя, — на это нужны большие деньги.

Вот она и подобралась к тому, что ее интересовало. Чтобынанять киллера, ему нужно заплатить деньги. Были ли у Аллы собственныесредства, которыми она могла бы распоряжаться без контроля со стороны мужа? Илиона незадолго до убийства Павловой попросила у Романа денег на какие-нибудькрупные расходы? Или Роман сам дал ей эти деньги, прекрасно зная, для чего онипредназначены?

— Да деньги-то у Аллы были, — махнул рукойЯрцев. — Она получила наследство от своего дяди — крупного банкира изКрасноярска, дядюшка ей приличную сумму отписал, он Аллочку очень любил. Этобыли ее личные деньги, она их в семейный бюджет не вкладывала, положила надепозит и даже проценты не снимала.

Ну, этого-то ты, положим, знать не можешь, раз деньги былиличной собственностью Аллы, то она могла делать с ними все, что угодно. Мало личто она тебе напела…

— Много денег-то было? — как можно равнодушнееспросила Настя, пытаясь сделать вид, что этот вопрос интересует ее в самуюпоследнюю очередь.

— Не знаю, — ответил Ярцев, — Алла точнуюсумму не называла, но говорила, что больше восьмисот тысяч евро. Она всемечтала, как мы удочерим Полинку и девочка будет учиться за границей в самыхлучших школах, колледжах и университетах. Скорее всего, в Англии, очень уж тамАллочке понравилось…

Последние реплики Ярцева доходили до Насти с трудом. Онавнезапно поняла, что именно так сильно беспокоило ее все последние дни.

Но этого просто не может быть. Так не бывает. Потому чтоесли это правда, то это ужасно. А может быть, она опять ошибается?

* * *

Нетерпение сжигало ее, она даже не остановилась у магазина,чтобы, как обычно, купить себе и Подружке «нормальной» еды. Влетела в свойномер, на ходу сбрасывая куртку, включила компьютер, вошла в Интернет, набралав поисковике слово «Стоунхендж» и впилась глазами в появившиеся на экранефотографии. Вот что ныло в ее голове, как натертая мозоль: камень, на фонекоторого был снят Дмитрий Федулов. Камень, состоящий как будто из двух частей ипохожий на латинскую букву V, в которой одна сторона длиннее, вторая — короче.Такого камня Настя никогда и нигде не видела, но вот сама фактура этого камня что-тоей напоминала, и только когда Ярцев дважды упомянул про Англию, она вспомнила.Стоунхендж. Каменный круг в Солсберийской долине. Настя сама там не была, ночитала про него и видела множество фотографий. Она не припоминала никакогоV-образного камня, но…

Она листала фотографии на сайте. Каменный круг был снят сразных ракурсов, и наконец Настя нашла то, что искала. Вот они, два камня,стоящие рядом на относительно небольшом расстоянии друг от друга, один строговертикальный, другой наклонен приблизительно градусов на 60 к земле. И еслиснимать вот с этой точки, то получится, что оба они имеют общее основание ивыглядят как единый монолит. Настя просмотрела все снимки и убедилась в том,что вполне возможно, не нарушая правил и не заходя за загородку, снять эти двакамня так, что весь каменный круг останется за кадром и возникнет впечатлениестранной каменной фигуры, одиноко стоящей посреди огромного зеленого поля,вдалеке окаймленного деревьями. Значит, ты, Митенька Федулов, ездил в Англию, асвоей семье наврал, что отправился на рыбалку на Байкал. Нехорошо, некрасиво.Зачем же ты наврал? Ну ясен пень, ты же с Аллой ездил, которая тоже мужу правдуне сказала. Стало быть, вы были любовниками? Ай-яй-яй, Митя.

Настя позвонила Вторушину. Она привыкла все проверять доконца.

— Илья, вы, как я поняла, большой любитель путешествий.Вы, случайно, в Англии не были?

— Был, конечно, бабуля всю жизнь мечтала посмотреть наТауэр и погулять по набережной Темзы. А что?

— А в Стоунхендж вы ее не возили?

— Возил, это обязательно. Как же можно съездить вАнглию и не посмотреть знаменитый каменный круг. А почему вы спрашиваете?

Но объяснять не хотелось. Не было времени.

— Илья, вы не могли бы принести мне фотографии изСтоунхенджа?

— Мог бы, если вы объясните мне, что происходит, —сердито ответил он. — Не нужно делать из нас с Димкой мальчиков напобегушках, которые что прикажут — то и выполняют, а знать им ничего неположено.

Настя смутилась. Ну вот, опять она ведет себя как на службе.А ведь здесь у нее нет подчиненных, она не имеет права отдавать приказы, авыполнять ее просьбы тоже никто не обязан.

— Простите, Илья. Я нашла в вещах Ярцева фотографиюАллы, Ярцев утверждает, что снимок сделан в Англии, в Стоунхендже, а язасомневалась и хочу проверить, — солгала она.

Но не говорить же Вторушину, что она подозревает егоколлегу. Кто знает, как он к этому отнесется? Особой любви между оперативникамиона не заметила, но ведь никогда не знаешь, как человек себя поведет.

— Так бы сразу и сказали, — проворчал капитан. —Снимки есть у меня на флэшке, я завтра принесу.

— Сегодня, — попросила Настя.

— Но она у меня дома. Вы что, хотите, чтобы я всебросил и кинулся домой за флэшкой?

Само собой, именно этого она и хотела. Но это уже переходиловсе границы приличия.

— Илья, я готова подождать до вечера, когда выосвободитесь. Но я хочу посмотреть фотографии обязательно сегодня.

Настя понимала, что нельзя терять ни минуты. Она слишкомблизко подобралась к Федулову, и если он пока не выказывает признаковбеспокойства, то это вовсе не означает, что он этого самого беспокойства неиспытывает. Он может спохватиться в любой момент, как только Ярцев расскажетему в деталях про разговор с Настей. А уж если Илья передаст ему Настанупросьбу принести фотографии Стоунхенджа, то вообще пиши пропало. Загнанный вугол, Дмитрий Федулов может оказаться способным на все, что угодно.

— И еще одна просьба, возможно, нескольконеобычная, — продолжала она. — Не говорите, пожалуйста, Дмитрию омоей просьбе.

— Почему?

— Я вас прошу. Пожалуйста. Так надо. Просто поверьтемне, — твердо сказала Настя.

— Хорошо, — недоуменно протянул Вторушин. —Не понимаю, в какие игры вы играете. Мне это не нравится.

— Мне тоже, — вздохнула Настя. — Давайте так:вы мне вечером даете флэшку, я при вас ее смотрю, и если я права, то я сразу жевам все расскажу. Идет?