Незавершенная месть. Среди безумия - Жаклин Уинспир

Мейси кивнула:

– Вы правы, прежде чем сделать заключение, нужна экспертиза.

– Да кто бы совершил такой чудовищный поступок? Какой безумец наказал бы ни в чем не повинное животное оружием войны, притом особо ужасным? Наш приют – место, где брошенные собаки и кошки обретают временное убежище, а затем, как мы все рассчитываем, и хороший дом. – Ходжес задумался, обводя взглядом распластанный на операционном столе труп пса. – Огромное количество собак используется на военной службе, и это очень печально. Немало их участвовало и в войне – доставляли ценные сведения, перевязочные пакеты, работали в патруле и в целом поднимали боевой дух солдат. Я бы лично разобрался с тем, кто совершил это преступление!

Лицо ветеринара выражало боль, вокруг глаз собрались морщинки. Мейси коснулась его рукава.

– Не волнуйтесь, я найду преступника. Пожалуйста, постарайтесь, чтобы новость об этих смертях не вышла за пределы приюта, и проведите экспертизу. Надеюсь, вы не будете против, если я попрошу вас пока что подобрать другой диагноз, дающий сходные симптомы.

– Да, я понимаю, о чем вы. Видимо, придется заявить в полицию, – сказал Ходжес, укрывая труп животного пеленкой.

– Я сама проинформирую полицию, мистер Ходжес. Обычно я работаю частным образом, но в настоящий момент сотрудничаю со Скотленд-Ярдом. – Мейси достала из кармана визитную карточку и протянула ее ветеринару. – Можете связаться со мной по этому телефону, если у вас возникнут еще какие-нибудь интересные соображения, ну а если не застанете меня в конторе, шлите открытку или телеграмму на мой адрес. И прошу, помните: инцидент необходимо сохранить в тайне.

Постукивая ребром визитной карточки о стол, Ходжес посмотрел в глаза Мейси.

– Если кто-то умертвил таким способом животное, то в следующий раз способен сделать то же самое с людьми, верно?

– Очень надеюсь, что до этого не дойдет. Скотленд-Ярд привлечет к расследованию лучших детективов. Они обязательно побеседуют с вами после того, как я представлю рапорт. – Мейси повернулась к выходу. – Пожалуйста, не рассказывайте никому о своих подозрениях. В Лондоне и в лучшие времена было небезопасно, не стоит усугублять риск.

– Не беспокойтесь, я буду держать рот на замке.

– Ну и запахи в этом приюте, – заметил Билли, когда они вышли.

– Люди в нем занимаются благородным делом, стараются, как могут.

– А по мне, чудно́ это, мисс, когда в стране столько ртов недоедает, заботиться о котах да собаках.

Они шли по улице к машине Мейси, защищенные от стужи и ветра теплой одеждой: пальто, шарфами и головными уборами.

– Согласна, так может показаться со стороны… – Мейси собиралась развить мысль, но одернула себя. Она хотела сказать, что проявление заботы о тварях божьих и любви ко всему живому вообще – особенно когда сам испытываешь нужду, – помогает сохранять собственное достоинство, не терять уважения к себе, что нередко происходит в тяжелые времена, однако она понимала, что сейчас подобные рассуждения неуместны, тем более в обществе человека, который ежедневно добирается на работу из лондонских трущоб и едва сводит концы с концами. – Думаю, люди, которые добры к животным, склонны проявлять больше сочувствия и к своим собратьям.

– Только это ничего нам не дает насчет убивца собак, так ведь?

– Так, Билли.

– Вы, помнится, говорили, что в каждом преступнике сидит жертва, но мне, уж извините, как-то трудно это переварить.

Мейси понимающе кивнула:

– Во время работы с доктором Бланшем я всего раз или два встречала законченных негодяев. У них и во взгляде что-то особое… Они словно инвалиды от рождения, как будто явились с этим пороком на свет, а не стали такими.

– Мисс, у меня от ваших слов прямо мурашки по коже.

– И не только у вас. Скажу больше: черную натуру не переделать, не исправить.

– А как же все остальные, что творят ужасные вещи, – у них, выходит, натура не черная? Что их толкнуло на скользкую дорожку?

Мейси вновь пожала плечами и на секунду остановилась.

– В каждом случае все по-разному, но если смотреть в корень, мне кажется, дело… во внимании. Люди не чувствуют, что они нужны, не ощущают себя полноправными личностями. Чаще всего они просто невидимы. Впрочем, это лишь мое мнение, а не истина в последней инстанции. – Мейси нетерпеливо топнула. – Идемте же, а то совсем замерзнем.

Мейси снова высадила Билли у метро «Ковент-Гарден». Поручив помощнику заняться поиском Берта Шортера, она прибавила, что позже увидится с Билли в конторе. Сама же Мейси собиралась вернуться на Фицрой-сквер и позвонить Страттону, а если того не будет, попросить к телефону Макфарлейна. После этого она позвонит Морису Бланшу. Да, Мейси хотела поговорить с Морисом, потому что ей требовалось попасть в одно очень закрытое заведение. Только там ее просветят, где штатский мог раздобыть боевое отравляющее вещество и, более того, научиться его применять. Мейси много слышала об этом месте, но ни разу в нем не была: Малберри-Пойнт, военная лаборатория, в которой проводят испытания химического оружия, неподалеку от деревушки Литтл-Малберри в Беркшире.

– Морис?

– Мейси, как я рад! Жаль, что в Челстоне у тебя не было времени заглянуть ко мне. Твой отец сказал, что наши друзья из Скотленд-Ярда вызвали тебя в Лондон еще вчера утром, в самую рань.

– Да. Кажется, Рождество прошло давным-давно. В следующий приезд я непременно вас навещу.

– Что ж, ловлю на слове. Ну-с, перейдем к делу. Едва ли ты позвонила, чтобы рассказать, как соскучилась по старику. Чем могу помочь?

– Морис, у вас есть знакомства в Малберри-Пойнт?

На другом конце провода повисла пауза.

– Мейси, это одна из самых секретных лабораторий в стране, и, учитывая характер исследований, которые там проводят, меня беспокоит, что ты желаешь пообщаться с кем-то из сотрудников.

– Морис, дело не терпит отлагательства. Я разыскиваю, скажем так, очень непредсказуемого человека, у которого в придачу имеется доступ к одному из самых серьезных видов оружия.

– Ты говоришь об угрозе массового поражения?

– Да. Я действительно опасаюсь, что такая угроза существует, хотя не могу оценить ее степень.

Сейчас Морис достанет курительную трубку и постучит ею о каминную трубу рядом со своим любимым вольтеровским креслом. Он положит трубку на колено, свободной рукой возьмет кисет. Мейси прекрасно знала, что во время разговора Морис Бланш набивает трубку табаком, готовясь раскурить ее, как только закончит беседу по телефону.

– Вот как… Понимаю, все сложно. Что ж, тогда тебе лучше всего позвонить в Оксфордский университет и поговорить с профессором Джоном Гейлом, он и химик, и физик. Вдобавок в Малберри-Пойнт у него есть контактное лицо – пожалуй, назовем это так. Можно рассчитывать, что он сохранит ваш разговор в тайне. В войну он был связан с бригадами специального назначения. – Морис кашлянул. – После того как Германия впервые применила хлор-газ на поле боя, военные изрядно проредили ряды университетских специалистов, отбирая лучших физиков и инженеров-исследователей не только для того, чтобы разработать противоядие, но и ради создания собственного химического оружия. В этой области Британия катастрофически отставала от врага. У Джона – мы с ним старые друзья – также есть связи в «Импириэл кемикл индастриз»[20]. Как тебе известно, концерн был основан пять или шесть лет назад, в некотором роде, по следам применения химических веществ на войне.