Краткая история Франции - Джон Джулиус Норвич

Два дня спустя захват кладбища Пер-Лашез ознаменовал завершение semaine sanglante. С Коммуной было покончено, но казни продолжились. Никто не знает, сколько людей погибло: самое малое – 10 000, но весьма вероятно, и 20 000. Гюстав Флобер написал Жорж Санд: «Ни в Австрии не случилось революции после Садовы, ни в Италии после Новары… А наши добрые французы заторопились сносить свой дом, как только загорелся дымоход».

24 июля 1873 г. Национальная ассамблея проголосовала за возведение собора Сакре-Кёр на Монмартре, в самой высокой точке Парижа. Считается, что он посвящен памяти тех, кто потерял жизнь на Франко-прусской войне и во время осады столицы, и если бы он действительно был памятником, то замечательно исполнял бы эту роль – незабываемый и узнаваемый по очертаниям, видимый из любой точки города. Однако формально это совсем не памятник: декрет ассамблеи точно определяет, что цель его строительства – «искупление преступлений Парижской коммуны». Теперь, когда прошло сто пятьдесят лет, этот вопрос не имеет особого значения; мы можем лишь испытывать благодарность за то, что хотя бы что-то хорошее принесли печальные и постыдные годы, о которых пришлось рассказывать в этой главе.

Третья республика фактически начала свое существование 4 сентября 1870 г., когда ее провозгласил Гамбетта с балкона Парижской ратуши, но поскольку Франция медленно объединялась после войны, осады и коммуны, стало казаться, что республика долго не продержится. Тьер и Гамбетта, оба убежденные республиканцы, составляли вынужденный союз, но разрасталась проблема, и этой проблемой были монархисты. Долгое время они считали, что главным препятствием на пути реставрации монархии является соперничество между двумя ветвями династии Бурбонов. Граф де Шамбор, сын герцога Беррийского, рожденный после его смерти, и внук Карла X (он уже называл себя Генрихом V), не имел прямого потомства. Почему бы ему не занять престол, а наследником назначить графа Парижского из Орлеанского дома? Тьер был успешен и популярен, но монархисты вместе с бонапартистами решили от него избавиться. В конце концов их выбор пал на герцога де Бройли, чей отец служил министром при Луи-Филиппе, к тому же с материнской линии он являлся внуком мадам де Сталь. Он выставил свою кандидатуру против Тьера и 24 мая 1873 г. победил на выборах.

Тем же вечером старого маршала Мак-Магона выбрали президентом. Он полностью разделял устремления монархистов и не видел причин, почему бы Шамбору не стать королем Франции. Но причина была, и достаточно серьезная: Шамбор с самого начала дал понять, что стоит на позициях своего деда. Он никогда не пойдет на соглашения ни с какой ассамблеей и признает только белый флаг Бурбонов – все или ничего. Поэтому оказалось ничего. «Никто не будет отрицать, – заметил Тьер, – что основателем Третьей республики является месье граф де Шамбор». На этом этапе можно было бы ожидать, что монархисты обратятся к графу Парижскому, но они, очевидно, считали, что это можно делать только после кончины Шамбора[201], поэтому согласились принять Мак-Магона в качестве некоронованного монарха, «генерал-лейтенанта французского государства», который встанет над политическими раздорами разных партий. Срок его полномочий определили в семь лет с возможным переизбранием по окончании срока. Эту статью ассамблея приняла 353 голосами против 352. Таким образом, судьбу Третьей республики решил один голос. Эта республика просуществовала шестьдесят семь лет.

В 1886 г. премьер-министр Шарль де Фрейсине совершил большую ошибку, назначив на пост военного министра генерала Жоржа Буланже по рекомендации Жоржа Клемансо, с которым они вместе учились в Нантском лицее. Буланже был способным администратором, а также прирожденным шоуменом с огромным талантом к саморекламе. Недавно принятый закон запрещал въезд во Францию главам семейств, прежде правивших в стране. Запрещалось также другим членам этих семейств занимать государственные должности или руководящее положение в армии, однако изначально не имелось в виду применять этот закон к тем, кто уже находится на действительной военной службе. Соответственно стало своего рода сенсацией, когда Буланже вычеркнул из списка командного состава действующей армии и генерала герцога Омальского, пятого сына Луи-Филиппа, который тогда был генерал-инспектором французской армии, и герцога Шартрского, полковника 7-го егерского полка. Буланже также провел ряд радикальных реформ армии и завоевал репутацию радетеля интересов простого солдата, значительно улучшив его питание и условия жизни. Он был невыносимо надменным, но широкой публике нравился: многие действительно видели в нем нового Наполеона, который избавит Францию от череды несказанно безотрадных республиканских правительств и снова приведет страну к величию и славе.

В 1887 г. Буланже получил 100 000 голосов на выборах в департаменте Сена, несмотря на то что не выставлял своей кандидатуры. Его сторонники ликовали, выкрикивая: «В Елисейский дворец!» Однако многие члены ассамблеи смотрели на дело совсем иначе. Министра внутренних дел Шарля Флоке сейчас помнят только за его язвительное замечание, которое он сделал, когда Буланже вошел в палату: «В вашем возрасте, месье, Наполеон уже умер!» Эта и другие подобные насмешки, которые Буланже принимал близко к сердцу, в конце концов привели его к дуэли с Флоке, где тот нанес генералу незначительное ранение. Затем, совершенно неожиданно, уверенность в себе покинула Буланже. В частности, его серьезно (и, судя по всему, абсолютно безосновательно) напугали новые меры, введенные правительством для борьбы с угрозами безопасности государства. Он боялся ареста прежде всего потому, что в этом случае будет разлучен со своей дорогой любовницей, уже страдавшей туберкулезом, Маргаритой де Боннеман. 1 мая 1889 г. они вместе бежали в Брюссель. Карьера Буланже завершилась, буланжизм закончился. Когда в 1891 г. Маргарита умерла у него на руках, он был совершенно убит горем. Два месяца спустя он застрелился на ее могиле.

Затем случился панамский скандал. Фердинанд де Лессепс прекрасно справился с задачей по строительству Суэцкого канала, и, когда он объявил, что намеревается построить новый, через Панамский перешеек, недостатка в инвесторах не наблюдалось. Работы на месте начались в первый день нового 1881 г. Первоначально Лессепс намеревался строить канал на уровне моря, как в Суэце. Он несколько раз выезжал в Панаму для разведки местности, однако все его поездки происходили во время сухого сезона, который длится всего четыре месяца в году. Он и его люди, таким образом, оказались совершенно не готовы к восьмимесячным дождям, в течение которых река Чагрес становится неистовым потоком, поднимаясь на 35 футов [ок. 10,7 м] и вызывая постоянные оползни. Единственной надеждой спасти положение было строительство шлюзов, а это огромные дополнительные издержки. Джунгли, через которые приходилось прокладывать канал, кишели ядовитыми змеями и пауками. В 1884 г. малярия и желтая лихорадка уносили более двух сотен жизней ежемесячно, к тому же стальное оборудование ржавело практически сразу, как только его распаковывали. Все шло совсем не так, как в Суэце. Лессепс держал проект на плаву, сколько мог, но в декабре 1888 г. компанию Панамского канала объявили банкротом. Около 800 000 французов потеряли свои деньги – общая сумма достигала 1,8 миллиарда золотых франков.