Бури - Галина Мишарина

— А ничего, что я так на тебя облокотилась? — спохватилась она, поднимая голову.

Эдмана пленила её ласковая искренность. Он хотел одного: поцеловать Еву. Но сдержался.

— Ничего, Ева. Мне это нравится.

Она улыбнулась, глубоко и радостно вздохнула.

— А почему ты привёл меня именно сюда?

— Надеялся, что тебя это позабавит.

— Здесь здорово, Эдман! Они красивые, эти автопланы.

— Вон тот, тёмно-синий, как раз наших рук творение, — сказал Эдман, указывая на самый длинный и острый автоплан, сильно отличающийся от остальных.

— Он не похож на другие. Я бы дала ему имя «Опасный», — сказала Ева.

— «Север», — сказал Эдман. — так мы назвали его с братом.

Воспоминания об Андреасе вернули Эдмана на землю. Всё оставшееся время он молчал, и Ева чувствовала, что он думает о чём-то весьма и весьма плохом. И — решает свою судьбу. Не её, только свою.

Ева хотела показать, что может быть полезной, и настоять на своём при более удобных обстоятельствах. Она умела быть настойчивой. У неё получилось с Найаром, получится и теперь. Просто тогда она доводила Найара до белого каления с целью заставить признать её силу, теперь же ей хотелось убедить Эдмана отступить, чтобы сохранить ему жизнь. После похода на гонки она поняла, что его жизнь многое значит для неё.

Им пришлось долго ехать на поезде в дальний конец города. Ева сидела возле окна, но в окно не смотрела. На ней была нелепая одежда: она бы ни за что в жизни не надела этот ярко-розовый костюм и уродливую зелёную шляпу, если бы Эдман не попросил её. Этот облик был настолько несуразен, что отлично растворял её среди других таких же несуразно одетых людей, и это было её прикрытие. Правда, Эдман оделся как обычно. Он хмурился, устало глядя по сторонам.

Когда они, наконец, добрались до нужного места, Еве пришлось ждать его на улице.

— Я хочу пойти с тобой, — попробовала возразить она.

— Для тебя безопаснее быть подальше от меня, Ева, — ответил мужчина. — Ты упросила взять тебя, поэтому будь паинькой, останься на улице.

Она послушно встала возле лестницы и сцепила руки на груди.

— Ты внимательно слушала, о чём я говорил в поезде?

— Да, я всё поняла, — кивнула девушка.

— Хорошо. Тогда до скорого. Или нет, — закончил он спокойно.

Ева насторожилась, услышав его последние слова. Она ждала минут десять и не находила места от волнения. Она знала, что должна помочь Эдману, чувствовала, как что-то пошло не так. И, наплевав на его приказания, решительно зашла внутрь, открыв неприметную серую дверь.

Внутри было тихо и темно, и Ева прокралась по коридору вглубь здания. Эдман рассказал ей, кого он собирается найти. Она также знала, куда идти. Всё правильно, ведь он доверял ей.

На восьмидесятом этаже было тихо. Тишина эта показалась девушке зловещей. В лифте она успела переодеться в черный облегающий комбинезон. В нём было значительно удобнее, и Ева с радостью избавилась от ненавистной шляпы в форме лимона. Она разулась и осторожно пошла по тёмному холлу.

Минут пять она плутала по этажу, но в итоге нашла нужную дверь. За дверью тоже было тихо. Она поглядела в щёлку. Эдман. Стоит к ней лицом. И спина какого-то человека в синей одежде. Они разговаривают. Ева ощутила, что покрывается холодным потом: незнакомец держал за спиной оружие. Она знала уже, как оно выглядит, у Эдмана тоже имелся пистолет.

Девушка несколько раз глубоко вздохнула. Эдману снова требовалась её спасительная помощь. В который раз. Она ощутила в груди яростную злобу. Если этот, в синем, не убьёт его, она сделает это сама.

Ева быстро оглядела комнату, затем осмотрела дверь. Закрыто, это точно. Что же делать? Думай, тетеря, думай скорее!

И вдруг в голове со всей ясностью созрел план. Он был рискованным, но это был единственный выход. Или вход. Она быстро шагнула в Промежуток…

…и свалилась на незнакомого мужика как раз в тот момент, когда он выхватил оружие. Он сразу скинул её с себя, но мгновение было потеряно, и Эдман огромным прыжком достал его, схватив за шею. Ева вскочила на ноги и поняла, что из милого общительного мужчины Эдман превратился в сурового, страшного и безжалостного. Глаза его почернели, губы сжались, дыхание замедлилось. Он собирался убить незнакомца. Прямо здесь и сейчас. У неё на глазах. Ева шагнула к нему.

— Отпусти его.

Эдман поднял глаза, глядя сквозь неё.

— Отпусти, Эдман. Я не шучу. Отпусти его сейчас же! — рявкнула она.

Он и не подумал разжать руки. Ставший жертвой незнакомец жутко хрипел, безуспешно пытаясь вырваться из его захвата.

— Эдман! — завопила она, чувствуя, как по щекам побежали бессильные слёзы. — Пожалуйста! Не надо!..

Она подскочила к нему и попыталась разжать железные пальцы. Не получилось. Неужели этот человек мог быть к кому-то добр? Перед ней стоял убийца, не способный на милосердие. И всё-таки она не боялась его. Ева не придумала ничего лучше, чем обнять его сзади.

— Эдман, — прошептала она, прижимаясь к его спине, — Пожалуйста, Эдман!..

Внезапно он разжал руки, и незнакомец упал, корчась: воздух больно заливался в его расплющенное горло. Эдман резко развернулся, схватил её за руку и потащил прочь.

На улице он быстро поймал таксоплан и закинул её на заднее сиденье. Сел рядом и спокойно назвал водителю место назначения. Внешне он выглядел таким, как и всегда, но Ева видела, что он в ярости. Она не посмела сказать ни слова. Да и что скажешь в такой ситуации? Не извиняться же…

Всю дорогу до квартиры она думала о том, что с неё хватит. Пора уходить из этого мира, или, по крайней мере, из этого города. И Эдман был нужен ей.

Когда они поднялись наверх и за ними закрылась дверь, Эдман поглядел на неё в упор:

— Ты ослушалась меня, Ева.

Она спокойно кивнула.

— Это плохо?

— Ты снова спасла меня, — сказал он, не отводя от неё глаз.

— Думаешь, я получаю от этого удовольствие?

— Нет, не думаю. Но больше я тебя с собой не возьму.

— Правильно, не нужно, — плачущим голосом сказала девушка. Она была готова разрыдаться. — Чтобы я не помешала тебе убить кого-нибудь.

— Ева, меня учили этому с детства. Я хорошо умею убивать, — сказал он тихо. — Я остановился только потому, что… — Он трудно сглотнул. — Мне нужно идти, Ева. И на этот раз я пойду один.

— Иди! — выпалила она, и, развернувшись, убежала в спальню.

Она металась по комнате, яростно стирая со щёк слёзы. Ей хотелось ударить по чему-нибудь, что-то сломать или разрушить. Она решила остановить его, но не успела. Когда она вышла в коридор, Эдмана в квартире уже не было.