Хозяин Вселенной - Павел Комарницкий

— Привет, родственник! Дождался? — крепкий удар крылом чуть не валит меня с ног, но я не делаю ни малейших попыток симметричного ответа. Отвык, это правда… Давненько уже Фью здоровается со мной вежливо, как на учёном совете.

«Только не сегодня! — улавливает он. — Сегодня же у вас Первый полёт!»

— Спасибо, Федя, — говорю я совершенно искренне. — Здравствуй, Лоа, здравствуй, Уэф. Проходите, проходите!

— Здравствуй, дядя Рома! — это маленькая Фииа, прижимает к себе корзинку, явно с подарком.

— Здравствуй! — и мысленно добавляю: «А прыгнуть на дядю слабо?»

«Сама хочу! А корзинка мешает».

«А ты папе-маме отдай».

«Не! Там же Игривка».

Я всё понимаю — ребёнок хочет подарить любимой кузине самое дорогое, что есть в доме. Котёнок летучей сони — это вам не игрушка с левитатором внутри!

«Разве Мауне может не понравиться?» — девочка улавливает мою озадаченность.

«Ну что ты! Уж кому-кому, а Мауне точно понравится, — я даже глаза выкатываю для пущей искренности. — Теперь у нас в доме в два раза больше нечаянной радости станет!»

Между тем из лифта выходят сразу двое, и я невольно сглатываю.

— Здравствуй, Рома, — глаза мамы Маши лучатся, сияют мягким внутренним светом. В руках она держит изрядных размеров корзину. — Здравствуй, сынок.

— Здравствуйте, мама и папа. Вот мы все и дождались…

— Да, Рома. Вот и дождались, — глаза Уэфа сегодня тоже непривычны. Скажем прямо, я уже привык, что они либо светятся глубокой мудростью, либо отливают фиолетовым металлом, по обстоятельствам…

«Только не сегодня, сынок. Сегодня у нас совершенно иные обстоятельства!»

— Ну что, вроде все? — я оглядываю собрание. — Рассаживайтесь, мы сейчас!

В соседней комнате Ирочка охорашивает дочуру, причёсывает, поправляет пёрышки на сгибе крыла.

— Все собрались, — говорю я, входя.

— Папа… — дочь оборачивается ко мне. — Посмотри, как?..

Белоснежные крылья с радужным отливом распахиваются, и я замираю от восторга. Как хотите, а к этому я не привык ещё.

Это моя дочь, вот так вот!

«Ну видишь, папа в восторге, — Ирочка улыбается. — И все гости будут тоже, не бойся».

И только тут я замечаю…

«Постой-постой… Это что?!»

Одно из маховых перьев левого крыла явно отличается от остальных. Оно розовое… Оно же розовое!

— Да ты у меня настоящее Розовое Пёрышко!

Ирочка нагибается, чтобы лучше рассмотреть.

— И правда… Розовое…

Теперь мы улыбаемся все трое. Это когда-то одиночные цветные перья у ангелов были обычным явлением, как родинки у людей. В нынешних условиях, когда все гены вылизаны докторами-генетиками…

«Так ведь ты биоморф, Рома. Чему удивляться?»

— Ой, да нас же ждут! — спохватывается жена. — Идёмте!

И вот мы вступаем в соседний зал, где вдоль стен и даже во входном проёме сидят многочисленные гости. А вот сетки, к которой я так привык за последние годы, нет. Нет и довольно долго теперь не будет. Как долго, интересно знать?

Ирочка фыркает, искоса блестя глазами.

«Ну-ну».

— Родные мои! — Ирочкин голос звенит. — Вот и наступил он, этот счастливый день!

Дочь распахивает свои крылья, сияющие бело-радужным, свежим оперением.

— О-оо!!! — все в восторге.

— А вот наш подарок!

Мы с женой извлекаем подарок в четыре руки, бережно и осторожно. Конечно, натуральный дед Иваныч выглядит много внушительней, что и говорить. Однако и пятикратно уменьшенная копия выглядит неслабо. Во всяком случае, ни у одной из виденных мной до сих пор ангельской игрушки нет такой роскошной бороды.

— Здравствуй, Мауна Романовна, — говорит мини-Иваныч потрясающим басом, хотя и приглушённым ввиду скромных размеров. — Надеюсь стать твоей любимой игрушкой, однако. Только учти, я строгий. Ну-ка, Рома, отпусти меня!

Я опускаю куклу на пол, и она начинает прыгать вокруг дочуры, словно заводная лягушка, большими скачками, каждый раз приземляясь на четвереньки и взбрыкивая ногами. Хохот стоит такой, что будь в помещении стёкла — непременно вылетели бы.

— О-ой, не могууу! — мама Маша висит на Уэфе, изнемогая от смеха. — О-ой… Ох!..

— А ты разве летать не можешь, что ли? — спрашивает дочура.

— То есть как это не могу! — возмущается мини-Иваныч басом. — Я всё могу!

Из спины куклы выдвигается и разворачивается мини-пропеллер, и игрушка с жужжанием взлетает, описывая круги вокруг дочуры.

— Я самое лучшее в мире привидение с мотором! Мудрое, зато дикое и симпатичное!

Народ веселится вовсю, я же улыбаюсь таинственной улыбкой Джоконды. Поскольку здесь никто не смотрел соответствующий мультфильм, изготовленный за сотни светолет, мой наглый и прямой плагиат выглядит подлинным откровением.

— А почему привидение? — чуть озадачена дочура.

Игрушка внезапно исчезает, оставляя в воздухе лишь чуть трепещущее марево.

— Вот здорово! Можно будет в прятки играть! — дочура восхищена.

«Уэф, твой выход, — улавливаю я мысль мамы Маши. — Не посрами».

Папа Уэф извлекает из объёмистой корзины игрушку, и я открываю рот. Да уж… Воистину, достойный ответ.

Крылатый конёк, по виду пони-пегас, смотрит на Мауну лукавыми бусинками глаз.

— А вот и я, Мауна! Меня зовут Пегас. Ты хотела летающую лошадь?

Игрушка распахивает свои довольно куцые крылышки и взлетает. Разумеется, там внутри не то антиграв, не то левитатор… неважно. Важно, что игрушка по нраву нашей дочуре.

И тут мини-Иваныч совершает поступок, достойный всяческого одобрения. Он вскакивает верхом на крылатую лошадку, и тандем с жужжанием и хлопаньем крыльев облетает комнату.

«Рома, вы сговорились? Рома, вы же с папой сговорились!»

«Ну ясен пень! Дорога ложка к миске. Разве плохо вышло?»

— Хорошо, папа, ой, как хорошо вышло! Спасибо, папа-мама, спасибо, баба-деда! — теперь восхищению дочуры нет границ.

— А вот это тебе передал сам человеческий дед Иваныч! — мама Маша извлекает из корзины изрядных размеров матрёшку. — Открой её!

Мауна послушно раскрывает матрёшку, и я уже ожидаю увидеть то, что и должно там быть — ряд постепенно уменьшающихся кукол-чурбачков…

…Они встают из чаши, сразу двое. Крылатая девочка и бескрылый абориген, гораздо более крупный. Она распахивает свои крылья, он нежно обнимает её… И звучит тихая музыка. И звучат слова известной ангельской песни.