Дочь полуночи - Карен Ченс

Мы стояли, тяжело дыша, привалившись к закопченной стене, едва живые, понимали, что надо убраться подальше от опасного места, но были слишком измотаны, чтобы сдвинуться хотя бы на шаг. Все завертелось передо мной, когда я оглянулась по сторонам, высматривая очередную опасность, очередную угрозу.

Но я увидела лишь гневные бирюзовые глаза, глядящие на меня из темного лестничного пролета.

— Дорина! Что ты сделала с моим вином?!

Где-то справа от меня раздался непонятный рокот. Я повернула голову и замерла, глядя во все глаза. Передо мной предстало самое странное зрелище этого весьма странного дня. Я уже падала, когда увидела Луи Сезара. Он стоял, привалившись к двери, голый и окровавленный, и хохотал.

Прошло два дня, а мы все еще ссорились по поводу вина. Мы с Раду направлялись на поминки по Бенни. Собралась настоящая толпа, но это мероприятие все равно было устроено в его разгромленной конторе, поскольку в складском помещении пока еще зияли огромные дыры. Последние амулеты иллюзии из заначки Бенни были использованы для того, чтобы у посторонних наблюдателей не возникало вопросов, почему столько народу валом валит в тесный проулок перед складом.

Я наблюдала за почтовым фургоном, который выглядел вполне заурядно. Он внезапно свернул влево и проехал через главные ворота.

«Интересно, что это такое огромное потребовалось прятать аж в грузовике?» — лениво подумала я.

Задаваться подобными вопросами все равно было интереснее, чем выслушивать хныканье Раду, которому пришлось купить бутылку вина, причем куда менее выдержанного, поскольку его личные запасы были полностью уничтожены.

А затем я увидела, как по улице размашисто шел кто-то явно знакомый. Полы его плаща хлопали по ногам, обутым в сапоги. Последние лучи солнечного света все еще играли над Вегасом, сверкающим неоновыми огнями, поэтому голова человека была закрыта капюшоном, но это не имело значения. Я узнала бы походку Мирчи из тысячи. Меня вдруг охватила внезапная паника, не поддающаяся доводам разума, проникающая до кишок.

— Даже не думай об этом. — Я сама не заметила, что повернула в другую сторону, пока Раду не схватил меня за плечо.

— Мне кажется, спасение чьей-то жизни не означает списания старых долгов.

— Ни в коем случае, особенно когда при оказании помощи тебе удалось уничтожить винный цех и разнести дом этого кого-то.

— С домом мне помогли.

Раду засопел и потащил меня в контору. В коридоре застрял великан с длинной бородой, которая дымным облаком растекалась у него по груди. Я решила, что это он, скорее всего, и приехал в почтовом фургоне. На поминки уже собралась пара дюжин троллей, несколько типов явно из числа оборотней, судя по тем звукам, которые они издавали, и черт его знает сколько демонов низшего ранга. Я пробормотала слова сочувствия Ольге, которая казалась настоящей императрицей в черном атласе и под вуалью, а потом направилась в относительно безопасную маленькую кухню.

Она была сплошь заставлена какой-то едой, которую я не стала рассматривать слишком уж внимательно, и бочками с пивом, громоздившимися до самого потолка. Бутылка, купленная Раду, совершенно терялась на фоне подобного изобилия. Какой-нибудь тролль запросто мог бы осушить ее одним глотком. Но я все равно старательно искала штопор, когда эту самую бутылку кто-то вынул у меня из рук.

— Ты пропустишь поминальную речь. — Обволакивающий голос был полон обожания.

Это звучало настоящей издевкой, однако же мое сердце все равно таяло от этого звука.

«Проклятье!»

Я молча протянула ему стакан.

Поминальная речь сменилась серией баек, каждая из которых была красочней предыдущей и стремительно сменялась следующей. Рассказов и пива было припасено на всю ночь. Поток посетителей не иссякал. Родители приводили с собой детей, которые засыпали на плече у отца или же зачарованно слушали рассказы, положив голову на колени матери. Присутствующие вспоминали Бенни, пили за него, выражали свое восхищение. Все его ловкие сделки превозносили, за каждую сомнительную аферу провозглашали тост. Слезы блестели на глазах, даже когда народ ревел от смеха. Я не знала, нормально ли подобное поведение для жителей Волшебной страны или же вдали от дома все действительно тянутся поближе к своим. Так или иначе, но Бенни помянули как следует.

Мирча обнаружил нас среди семейства троллей. Закончилось все тем, что он усадил себе на колени их малыша. Мой папаша выглядел совершенно непринужденно, как будто бы нянчился с детьми троллей каждый день. Его длинные изящные пальцы легонько гладили беспокойного малыша, пока тот благополучно не заснул, притулившись к его плечу. Я заглянула в свой пустой стакан и поднялась, чтобы наполнить его.

— Полагаю, ради Драко мы не станем устраивать ничего подобного, — произнесла я через несколько минут, осушая третью кружку пива.

Вино Раду давным-давно иссякло, и лишь пиво, доставленное из Волшебной страны, оказалось единственным алкогольным напитком, имевшимся в неограниченном количестве. Оно давало по мозгам, как контрабандный «ерш», но никак не пьянило, несмотря на мое серьезное намерение надраться.

— Это же семейное дело, — упрекнул меня Мирча.

— Драко был твоим братом, — колко заметила я.

Мирча передал спящего малыша его мамаше, которая жеманно улыбнулась поверх шикарной каштановой бороды. Вампир взял меня за руку и повел на улицу, в садик, устроенный Ольгой на крошечном клочке земли между домами. В углу стояли качели, развернутые к центру патио, вымощенного сланцем. В этом дворике стояло несколько кадок, из которых торчала какая-то зелень. Сквозь жалюзи конторы пробивалось достаточно света, чтобы все вокруг нас было пронизано оранжевыми и темно-коричневыми тенями, тогда как полная луна заливала вымощенные участки серебром.

— Он был не брат, — произнес Мирча. — Драко — болезнь, от которой наша семья страдала много веков.

— Именно поэтому ты его убил?

Мирча пристально посмотрел на меня. Его черные глаза сверкали в темноте.

— Мне казалось, это сделал твой приятель эльф.

Я засмеялась так, что запершило в горле.

— Даже не пытайся! Драко сражался с тобой всю жизнь, он точно никак не мог спутать твой стиль с манерой Кэдмона.

Я должна была догадаться раньше! Драко без вопросов принял Мирчу, который назвал его Владом, тогда как Кэдмон ни разу не слышал этого имени. Никуда не деть и тот страх перед огнем, какого не выказал бы ни один эльф. Но я поняла это только тогда, когда поговорила с Кэдмоном. На полпути к дому на него напал Эсубранд, который попытался завершить начатое и устранить главное препятствие на пути к трону. Кэдмон присоединился к обществу только потом, когда разобрался с возникшим осложнением. Они с Хейдаром обуздали негодяя.

— Луи Сезар попросил меня взглянуть на твоего загадочного эльфа, — сказал Мирча, даже не пытаясь что-либо отрицать. — Он думал, что Кэдмон может на самом деле оказаться Эсубрандом или Аларром, которые вовлекут в свою войну и наш мир. Я выполняю для Сената определенную работу, поэтому мне и пришлось познакомиться с ними обоими.