Принц снов - Курт Бенджамин

— Живых можно вылечить, а вот мертвым придется начинать жизнь с самого начала, — заметил он.

Опустив глаза, Карина показала, что согласна с упреком.

— Но действительно ли этот юноша — принц снов?

Хан отодвинул от себя остатки трапезы и наклонился, пытаясь как можно лучше рассмотреть гостя. Одновременно он поднял руку, приглашая девушку продолжать.

Льешо отдавал себе отчет в том, что хан вряд ли собирается после завтрака прикончить одного из своих гостей. Но логика не отразилась в мгновенной реакции на воздетую над его головой руку. Юноша автоматически как можно ниже склонился, тем самым приняв характерную гарнскую позу повиновения и одновременно пытаясь удержать равновесие. Все присутствующие в шатре моментально заметили движение. Ближние затаили дыхание, и напряжение нашло выход в изменившихся позах охранников, которые, впрочем, тут же взяли себя в руки.

Реакция воинов показала, что они осознают присутствие врага, и вопрос заключается лишь в том, когда и как его предстоит уничтожить.

— Твое спокойствие впечатляет, принц Льешо, — заметил хан.

Юноша поднял голову, удивленный мягкостью тона, и посмотрел властителю прямо в глаза. Ах, лучше бы он этого не делал! Его встретили то же тепло и участие, которые сквозили в глазах отца, когда мальчик болел или ему доводилось пораниться во время занятий с оружием. Казалось, отец готов был забрать себе всю боль сына, лишь бы не видеть страданий ребенка. Но ведь гарнский хан — не отец, а отец давно погиб от рук гарнов, так что в сочувствии этого человека он, Льешо, вовсе не нуждается. И тем более не хочет, чтобы кто-нибудь увидел те слезы, которые вот-вот потекут из его глаз.

Проницательный Чимбай-хан понял чувства гостя и тут же отвел взгляд, снова став холодным и далеким, как горы. Ответа на свой вопрос он так и не получил.

— Ну а этот? — продолжил он, меряя Шокара взглядом с головы до ног.

— Этот человек мне нравится, — уверенно ответила Карина, встряхнув волосами и застенчиво улыбнувшись. Улыбка моментально ослабила вызванное недовольством хана напряжение. — Он старший из семи принцев Фибии.

— Но не правитель страны?

— Я не обладаю никаким даром, ваша светлость.

Шокар, который сидел вполоборота, опустив ноги вниз, как будто подиум — это стул, умудрился повернуться еще больше и даже в такой позе сумел изобразить поклон. Он не заметил едва заметного движения в том углу, где сидели целительница Карина, мастер Ден, шаман Болгай и музыкант Собачьи Уши вместе со своими флейтами. Такие разные, эти люди сидели вместе, поскольку между ними было немало общего. Ни национальность, ни пол, ни обычаи и манеры не могли разделить двух занимающихся исцелением и гаданием знахарей; точно так же не приходилось сомневаться, что хотя рост и цвет кожи во многом диктовали противоположность мастера Дена и карлика, общность между ними не ограничивалась л ишь повозкой, на которой они путешествовали. Кто такой мастер Ден, Льешо хорошо знал; а теперь его начинало все больше и больше интересовать, кем же на самом деле может оказаться музыкант со странным и обидным именем Собачьи Уши.

— Этот человек скромничает, — возразил Болгай, сморщившись точно так, как делает нюхающий воздух горностай. — У него немало даров, и один из них — верность. Он прекрасно служит своему господину.

Услышав подобную характеристику, Льешо вздрогнул:

— Принц Шокар никому не доводится слугой, а уж меньше всех — мне.

Брат хана Мерген взглядом попросил разрешение говорить и тут же получил это разрешение — тоже взглядом.

— Брат правителя должен быть самым верным его слугой. С кого же еще, как не с него, брать пример всем другим?

С этими словами верный брат хана бросил презрительный взгляд на Льюку — брата Льешо, который явно позволял себе слишком многое.

Путь укажут монахи, мудрецы и колдуны, хотел возразить Льешо, вспоминая Кунгол и Храм Луны. Но, посмотрев на скрючившегося в углу Болгая, у которого изо рта капал мясной сок, передумал. И все же мысль о том, что братья должны ему служить, тревожила, и одна из причин состояла в том, что он хотел не опекать, а сам чувствовать опеку и заботу.

Посмотрев на гарнского принца, Льешо встретился с молодым человеком взглядом. Глаза Таючита подтверждали его согласие, и Льешо невольно спросил себя, как складываются отношения с братьями у него самого. Однако во взоре молодого гарна светилось озорство.

— Мы с тобой одного возраста, — заметил он. — Ты умеешь играть в джиду?

— Не знаю такой игры, — признался гость, не считая нужным пояснять, что гарнские захватчики не ставили себе целью обучать захваченных рабов играм собственных детей, особенно когда гнали их на невольничий рынок.

— А знаешь, как пользоваться вот этим?

Таючит показал на висевшее за спиной принца короткое копье. В тоне его прозвучало ровно столько сомнения, сколько было необходимо, чтобы окончательно сорвать истрепанные нервы Льешо.

— Только дурак носит оружие, с которым не умеет обращаться, — резко ответил он.

— Ну, так посмотрим, как ты умеешь скакать верхом.

Наследник со смехом схватил копье принца и бросился наутек, забыв при этом о своем собственном.

Вспыхнув, Льешо вскочил и побежал догонять обидчика.

— Спокойнее, молодой принц, — ровным голосом произнес хан, одновременно опуская на плечо пылкого юнца тяжелую руку.

Посмотрев вокруг, гость заметил, что стоящие возле шатра охранники все как один обнажили мечи. Но еще страшнее показалось то, что мастер Ден спокойно встал между учеником и ближайшей линией нападения. Расслабленная поза свидетельствовала о полной готовности к яростной атаке. Собачьи Уши побледнел.

— Это всего лишь игра, а вовсе не смертельный поединок. Отними у него свое оружие, но не допускай кровопролития. — Чимбай-хан слегка встряхнул Льешо и тут же отпустил. — Вот возьми. — Он протянул юноше копье сына. — В игре ты должен кидать копье, а твой соперник — его ловить. Так оружие вернется к хозяину. Таючит и не собирался забирать его у тебя навсегда. Но запомни — ловить надо рукой, а не каким-нибудь жизненно важным органом.

Хан улыбнулся, но при виде искреннего ужаса всех без исключения гостей улыбка тут же исчезла.

— Это невозможно, — пояснил Льешо, — копье заколдовано и стремится меня убить.

— Не может быть! Этого нельзя допустить! — Мысль о возможности подобного исхода заставила хана побледнеть. Высоко подняв куда менее опасное оружие сына, он произнес эти слова еще раз, но теперь уже тоном приказа: — Нельзя этого допустить! Сделай все, чтобы предотвратить страшный исход!

Льешо взял чужое копье и взвесил его, крепко сжав древко.

— Я не стану убивать вашего сына.

Он хотел добавить, что тот всего лишь мальчишка, но сдержался.

Хан понял невысказанное и принял цену шалости собственного сына.