Невидимый свет - Арина Зозуля

– Вы Николь? – наклонившись, шепнула мне в ухо одна из медсестёр с округлыми чертами лица. Я рассеянно кивнула, и молодая женщина понимающе улыбнулась. – Он вас звал. Всё время повторял ваше имя.

Брови удивлённо поползли вверх. Я взглянула на умиротворённое лицо спящего брюнета и бережно взяла в свои трясущиеся руки прохладную мужскую ладонь, к которой был присоединён катетер от капельницы.

– Он спит? – обратилась я к милой женщине.

Она согласно кивнула:

– Дремлет. Он потерял много крови, но доктор сказал, что он крепкий орешек, – она успокаивающе мягко похлопала меня по плечу и подсказала, указав на серый пульт, – если что – сразу зовите. Я вас оставлю.

– Спасибо, – шёпотом поблагодарила я, стараясь улыбнуться.

Медсёстры шустро покинули палату, прикрыв за собой дверь. И мы остались совсем одни.

«Его рука такая холодная, может, он замёрз?!» – нервничала я.

Я выше подтянула покрывало, похожее по мягкости на микрофибру, прикрыла широкие нагие плечи, и, не издавая ни шороха, приземлилась обратно на стул. Аккуратным нежным касанием я погладила каждый палец, рассматривая разбитые в кровь костяшки рук Тимофея. Мне хотелось верить, что ему сейчас не было больно, что анальгетики хорошо подействовали. Зная, какая сильная связь у брюнета с целестином в моём кольце, я подсунула ладонь под мужскую кисть. Хотелось, чтобы он смог почувствовать моё присутствие, мою поддержку.

Спустя какое-то время я ненароком огляделась: поражало, как комфортабельно и современно была обустроена больничная палата. Идеальная чистота, ни пылинки! Множество розеток, проводов, регулировка высоты кровати и даже новенькая сплит-система. Две большие лампы на потолке – их можно включать по отдельности, а на покрашенной в лазурный цвет стене – дополнительный ночник, который сейчас и освещал приглушённым светом палату. Отдельный санузел я тоже сразу заприметила, очень хотелось умыть лицо холодной водой. Обстановка на удивление не действовала угнетающе, скорее наоборот, она дарила спокойствие и создавала умиротворённую атмосферу, а значит, ничего плохого больше не имело права с нами случиться.

– Всё будет хорошо, – прошептала я в воздух, не выпуская из рук ладонь любимого мужчины.

Веки брюнета слегка дёрнулись и не без усилия приоткрылись. Небесно-голубые глаза посмотрели на меня и я, закусив губу, с трудом заставила себя улыбнуться. Несмотря на то что цвет радужки был не таким, как раньше, я узнавала в нём своего Тимофея. Неконтролируемо запекло глаза, и как бы я ни сдерживалась, непрошеные слёзы опять беззвучно покатились по щекам. Честное слово, уже устала быть хлюпиком, но я так боялась потерять любимого ангела.

– Я здесь. Я с тобой, – вкрадчиво и негромко звучал мой голос через дрожащие губы, и, привстав, я, чуть касаясь, поцеловала Тима в разбитые губы. – Поспи. Я никуда не уйду. Обещаю.

Тимофей едва заметно вздохнул и снова устало закрыл глаза. Я села на тот же стул с внутренним железным настроем, что без него моя нога не покинет больничные стены.

Вновь этот душный полёт в никуда.

Закончились обрывки чёрных облаков, за чьи края я цеплялась, обезумев от страха. Ощущение свободного быстрого падения и дикого отчаяния неумолимо пекло в груди. Но в следующий миг я неподвижно зависла в пространстве, и мир вокруг вдруг стал приобретать разноцветные, пёстрые краски. Цепкие руки на талии развернули меня к себе, и я встретилась взглядом с голубым светом глаз Тима. Величественные крылья сделали несколько уверенных взмахов, и уже через мгновение мы аккуратно опустились на землю. Сияние ауры ангела зажигало всё вокруг и делало окружающие предметы ярче и красивее. Какая тут волшебная природа! Зеленоватый полумрак покрывал солнце. Казалось, отсюда не видно ни восхода, ни заката, и угадать, который час, было практически невозможно. Повсюду виднелись пушистые мхи, раскидистые папоротники и ветвистые лианы. А какие фантастические окрасы у повсеместно распустившихся цветов! Кончиком пальца я аккуратно провела по бархатной поверхности лепестка желтовато-зелёной фиалки и чуть дальше заметила целую массу других цветов, которые внешне напоминали орхидеи. Массивные бутоны выглядывали со всех сторон: с деревьев, из травы, проклёвывались сквозь крупные кожистые листья. Одни напоминали прекрасных бабочек, другие больше походили на устрашающих пауков. Буйство красок дурманило рассудок: от кремово-белого и нежно-розового до тёмно-бордового и ярко-жёлтого. И каждый лепесток расписан своим, ни на что не похожим, необыкновенным узором. Я медленно наполнила лёгкие чистейшим воздухом. Держа широкую ладонь в руке, я почувствовала, как Тим потянул меня в сторону. По его лицу растянулась непринуждённая улыбка, оголяя ровные белые зубы, и я безбоязненно последовала за ним. Парень одним движением отодвинул в сторону густой куст, и нам открылось невиданной красоты прозрачное, как стекло, озеро. Мягко ступая босыми ногами по зелёной траве, я ощутила, как мокрые росинки касаются кожи, приятно щекоча своей прохладой. Ещё несколько шагов, и мы остановились недалеко от воды. Моя голова блаженно упала на грудь Тима, но он, ласково взглянув на меня, подошёл к озеру ближе, указывая пальцем на поверхность водоёма. Сознание ощущалось свободным от потока мыслей, и я просто следила за происходящим, словно зритель, наблюдающий за экраном в кинотеатре. И когда я наклонилась к воде и посмотрела, на что же хотел обратить моё внимание парень – не увидела ничего, кроме своего отражения в зеркальной озёрной глади. Тимофей, поймав мой вопросительный взгляд, вновь указал на воду, и я послушно последовала за его рукой, переведя глаза на отражение.

Но в этот раз это было не моё лицо.

Девушка, смотрящая на меня, показалась смутно знакомой. Но это не я! Ни в прошлом, ни в будущем! Руками я ощупала своё лицо, а отражение повторило за мной, будто издеваясь. Это что, какая-то шутка?! Непонимающе замотав головой, я посмотрела на Тимофея, но он так радостно улыбался, как будто всё было в порядке. Стараясь не паниковать, что удавалось с трудом, я попыталась о чём-то спросить, но губы лишь беззвучно шевелились снова и снова, словно я та самая Русалочка из мультика, у которой отняла голос злая колдунья. Тут же почему-то резко перестало хватать воздуха.

Дёрнувшись, я резко проснулась, чувствуя, как сердце взволнованно стучит, эхом отдаваясь в ушах. Но наткнувшись на голубую стену глазами, убедилась – я до сих пор в больнице на диванчике, неподалёку от койки Тимофея. Это в который раз был мой старый сон. Но с чего это вдруг я увидела продолжение?! Странно это.

– Всё нормально? – раздался вкрадчивый голос.

Я обернулась, меняя положение тела на сидячее, и коротко потянулась. Тимофей, не отводя глаз, обеспокоенно на меня смотрел. Нащупав на полу тапки, стопы нырнули в мягкую ткань, и я подошла к брюнету, мягко чмокнув его в зажившие губы.

– Нормально, – сонно улыбнулась я и, потерев глаз, села на край его постели, – просто снилось что-то тревожное. – Я повела плечом, не желая анализировать фантазии уставшего за последние дни сознания. – А ты уже давно не спишь?