Месть прошлого - Екатерина Гичко

– Не приоткрою, – мрачно ответил мастер Илиш. – Харен, что вы от меня хотите? Мне тогда было семь, и я в ту ночь находился в том же доме, и мне, как и всем его обитателям, перерезали горло. Мне только повезло чуть-чуть больше: я выжил. И спустя годы лечения даже смог опять говорить.

– Что делает вас очень ценным свидетелем. Вы ведь видели убийц, – Ранхаш не спрашивал, утверждал.

– Они были в чёрном и с закрытыми лицами, – почему-то харену показалось, что в глазах мастера мелькнула издевка. – С того времени прошло почти четыре века, я даже лица отца уже не помню, а вы хотите, чтобы я припомнил замотанных в тряпьё воров?

– Так это были воры?

– Вероятно.

– И что они хотели украсть? Мастер Илиш, случай сам по себе неоднозначный. Конечно, бывает, что обезумевшие от жажды насилия нападают ночами на мирные дома и вырезают их обитателей, но даже они выбирают тех, кто не сможет оказать сопротивления, чтобы уж точно удовлетворить свою жажду крови и чужой боли. Дом сильного мага-артефактчика для этих целей не подойдёт. Я не думаю, что ваш отец был так беспечен и не озаботился защитой своей семьи. Той ночью к вам пришёл кто-то, кто смог пройти через его защиту и охрану. Последнюю миновал совсем бескровно, и я подозреваю, что преступники могли пройти в дом как гости.

– Я ничем не могу вам помочь, – упрямо заявил мастер. – Повторяю, мне было семь. Отец не посвящал меня в свои дела и тайны и гостей, если те приходили без детей, принимал без меня. Я совершенно не представляю, что могло бы заинтересовать убийц. Вы наверняка знаете, что дом полностью сгорел. Сохранился только кабинет отца, зачарованный от огня, и сам отец, оставшийся там. Мёртвый, конечно же. Меня же вытащил из огня садовник, в ту ночь не ночевавший в доме. В кабинете же отец не хранил ничего важного. Мне нечего добавить к этой давней истории.

– Хорошо, господин Илиш, – покладисто отступил харен. – Но вы можете ответить мне на вопрос, почему после той ночи вы исчезли и долгое время считались умершим, а спустя сто лет опять появились? И ещё меня очень удивило, что в документах, предоставленных школе, вам всего сто пятьдесят три года вместо положенных трёхсот семидесяти трёх?

Глаза мастера пронзительно сверкнули, и он, отступив назад, ссутулил плечи. Ранхаш отметил, что его поза стала неуловимо напоминать боевую стойку.

– Думаю, вы и сами понимаете, насколько странно это выглядит. Будто вы сперва скрывались, а потом вышли из тени под своим настоящим именем в надежде, что за давностью лет о вас позабыли. Тем более и род Южвый не самый малочисленный.

– Хотел бы я познакомиться с тем, кто смог достать для вас эту информацию, – мужчина расслабился и, поморщившись, почесал шрам на шее. – Госпожа Майяри составит вам достойную пару. Вы мастера удивлять. Признаюсь, мне понадобилась вся выдержка, чтобы сохранить невозмутимость, когда вы упомянули моего отца. Немногие могут похвастаться знанием того, что я – его сын. Даже несмотря на то, что спустя время меня всё же объявили выжившим.

– Так я могу надеяться, что вы расскажите мне, что же произошло той ночью?

– Нет, – непреклонно заявил мастер Илиш. – Если вы хотите что-то знать, то спросите хайнеса или господина Шереха.

Ранхаш замер, ощутив холодок в груди. Он появлялся каждый раз, когда возникало предчувствие разгадки.

– Хайнес и старый консер? – переспросил он. – Какое отношение они имеют к этой истории?

– Спрашивайте всё у них, – поморщился господин Илиш. – Я связан обещанием молчать. А когда обещание дано таким влиятельным оборотням, то всё же лучше держать его. Обратитесь к хайнесу… Хотя нет, лучше к господину Шереху. Для хайнеса эта история – боль, и он вряд ли захочет ею делиться. Для вашего прадеда она тоже боль, но вы его правнук и внук Борлана. Он ведь тоже умер из-за того, что слишком много узнал.

Упоминание погибшего деда, бывшего лучшим другом Шидая, того, чья смерть положила начало цепи трагических событий в судьбе отца, поколебало спокойствие и невозмутимость Ранхаша.

– Но вам его судьба вряд ли грозит, – заметил мастер. – Виновные давно мертвы. Так что, думаю, старый консер позволит вам заглянуть за завесу тайны.

– Если все виновные давно мертвы, то почему вы так помолодели? – засомневался Ранхаш.

– Можете считать это привычкой. Паранойей страдаю, – видя, что харена убедить не удалось, мастер признался. – Полвека назад был убит мой дальний родственник Илиш Южвый. В нашей семье не отличаются оригинальностью в выборе имён детям, и мальчикам дают имена основателей рода в зависимости от года рождения. Конечно, мало ли кто мог точить на него зуб, но, видите ли, харен, мы с Илишем не просто родились в четвёртый год какого-то десятилетия. Мы родились в один год, сто девяносто четвёртый эры Храммара. И мало того что мы слишком похожи, так у него ещё и шрам на шее был. Вот здесь, – оборотень провёл пальцем вертикальную черту от левого уха к ключице. – Возможно, это всё досаднейшая случайность, но мне с раннего детства привили подозрительность.

– А как погиб ваш родственник?

Господин Илиш пожал плечами.

– Его нашли в кустах за заставой, где он служил, с отрезанной головой.

– Отрезали голову? Как вашему отцу?

– Мы же химеры, харен. У нас не одно сердце, – мастер жутковато улыбнулся, – проще уж отрезать голову, чем выискивать все четыре.

– Ах да, – Ранхаш едва заметно досадливо поморщился.

Род Южвый был одним из трёх родов оборотней, чей облик по легендам восходил к священным зверям-хранителям мира, которые сменяли друг друга на охранном посту каждые пять тысяч лет. Сейчас за миром следит зоркое око Храммара, ему на смену придёт Шорс, потом заступит Лерван… Утверждают, что род Южвый обликом зверя был подобен Юаибе, но как различны были между собой её изображения, так же различны были между собой звери всех представителей семьи Южвый. Никогда нельзя знать наверняка, как будет выглядеть вторая ипостась незнакомого представителя этой семьи.

– Надеюсь, больше вопросов у вас нет?

– Тех, на которые вы можете ответить, нет.

– Тогда позвольте мне вернуться к этой загадке, – мастер хмыкнул и задрал голову.

Ранхаш тоже посмотрел на мебель и поинтересовался:

– А почему бы не спросить того, кто это сделал?

– Знать бы ещё кто… – прошипел господин Илиш.

Задумчиво прищурившись, харен наконец припомнил, где слышал о чём-то подобном.

– Похоже на почерк санаришской школы, – заметил он. – Имя Мадиша – ученика пятого класса боевого отделения – вам о чём-то говорит?

Мастер замер, потрясённо распахнув глаза.

– О многом, – признался он и шумно выдохнул: – Как же я сам не сообразил…

Взгляд его упал в окно, и в следующий миг на пол посыпалось стекло, выбитое ударом ноги.

– Мадиш! – громовой ор прокатился по территории школы, и Ранхаш заинтересованно выглянул в другое, целое окно.