Оборотни космоса - Александр Белаш

— Ещё покупатель явился, — тихо проговорил Маджух.

— Нет, этот потребует даром отдать. — Мусултын знал жреческую породу и никаких иллюзий насчёт Бо Арангака не питал.

Pax кое-что рассказывал о чёрных жрецах. Разве можно пропустить такой случай и не поглядеть на одного из верховных служителей Зверя? Но Форт решил сохранить весь внешний гонор приговорённого, выждать, пока Бо Арангак подойдёт ближе к помосту и окажется в поле зрения. Бо Арангак не обманул его ожиданий.

Таинственное существо, насылавшее страх и проклятие на Эрке, оказалось низкорослым, тощеньким и бледным, цвета картофельного пюре. Башка и хрящеватые ушные раковины его были тщательно выбриты, похожая на замшу кожа скальпа слегка шевелилась, образуя морщинки и складочки. Нижнюю губу жрец втянул в рот, словно постоянно сосал её, а толстая верхняя двигалась вместе с широким ноздрястым носом. Одеждой этой мелкой образине служил чёрный куль, книзу расширявшийся колоколом.

Жрец производил впечатление говорящего кота породы «сфинкс», но никак не великого злодея, приносящего людей в жертву преисподней тьме. Чаще всего великие злодеи на поверку оказываются жалкими слабогрудыми мозгляками с непомерным властолюбием, перерастающим в ненасытную манию. В самом деле, обиженному на весь белый свет человеку, жизнь и сознание которого состоят из проблем с внешностью, перхотью, грибком на ступнях, гнилыми зубами, желудком, плоскостопием и врождённой недостаточностью половых желёз, остаётся либо податься в неудачники, либо стать фюрером.

Форт поискал в словаре корни последнего слова, откуда-то ворвавшегося в строй мыслей. «ФЮРЕР, — пояснил словарь, — от латинского furor — неистовство, беснование. Лидер, пользующийся восторженным одобрением своих сторонников. См. также ФУРИЯ».

За котом-фараоном тянулся шлейф из неслышно ступающих фигур, чёрных с головы до пят. Под их одеждами сканер видел оружие.

— Папа Мусултын, тебе моё благословение! — пропел кот в сапогах, воздев руки-сучья. — Здесь находится небом отверженный и бездной проклятый Дух Бесследный. Вручи его мне — и будешь навеки осиян Чёрной Звездой. Мы его умертвим после длительных пыток.

— Я пришёл раньше, — твёрдо заявил Зурек. — Моё право на месть бесспорно. Маджух и Дука Подвальный подтвердят это.

— Моё право выше твоего, — парировал чёрный фюрер. — Бесследный осквернил храмовую территорию, нанёс несмываемое оскорбление нам, молящимся о благоденствии Аламбука.

— Преосвященный, — вежливо, но непреклонно обратился к жрецу Папа, — судьба моего сына принадлежит единолично мне. Твоё право вторично относительно моего.

— Папе решать! — гнусаво поддакнул Дука, перебирая пачки денег в поданном ему кейсе.

— Папа, осмелишься ли ты отрицать факт убийства двух преосвященных...

— А ты — видишь ли эти головы? они принадлежали моим...

— Папа — авторитет и мудрец, знаток права удальцов, не раз званный на сходки и правилки для решения спорных...

Претенденты на цанцу Форта сцепились не шутя; гремели неотразимые аргументы, разбиваясь об искусно обоснованные возражения. Форт, сколь ни напрягался, не мог воспринять их балансирующий на грани корректности спор как прения важных и почтенных особ. Казалось, хапцы поссорились при игре в кругляшки.

— Остерегись, Папа! Не принимай неверного решения! Помни, мы наблюдаем за тобой! — Кот-фараон со своими хищными котятами двинулся на выход, так и не переубедив Мусултына. Убрался с ним и Дука, обняв наградной кейс.

— Боюсь, у твоего дома уже выстроилась очередь, — предположил Маджух без риска ошибиться. — Я могу на память привести кланов двенадцать, которым Pax много или мало насолил.

— Приём окончен! — распорядился Мусултын. — По вопросу Раха больше никого не допускать!

— Остались только свои. — Зурек, пока не состоялось отречение, причислял к своим и Раха. — Решим по-семейному. К чему ты склоняешься, Папа?

— А к чему бы ты, Зурек, склонился, окажись в твоих руках опытный вражеский спец по тайным операциям, доверенное лицо Золотого Луча — и вдобавок твой близкий родич? — Папа смотрел хитро, с намёком.

— Не думаешь же ты... — Зурек похолодел лицом.

— Что я думаю — то знает моё сердце; умерь злость и помысли умом.

— Во-первых, Pax предан Ониго. Он не согласится...

Все поглядели на Форта; тот и глазом не сморгнул.

— Во-вторых, денег не хватит расплатиться за его проделки.

— Подумаешь, продам две-три восьмёрки судов с грузом. За то, чтобы сына вернуть, — не жаль.

— В-третьих, не все откажутся от мести, приняв выкуп.

— Уломаем. Там уступим, тут прижмём... сладим! Зато как будет звучать — Окурок Pax!

«Не будет звучать, — решил Форт. — Даже если Pax отсюда родом, он не подлец, верен граду и нао до последнего. Чтоб я за него менял убеждения, а потом говорил: „Pax, это был просто тактический ход"?.. никогда. Они сразу раструбят на всю планету о его измене — ну что ты, такая победа! мы самого Раха в чёрную веру обратили!»

— Слишком ты его любишь, — укорил Зурек Папу.

— Это правда. Но не в одной любви дело. Pax — живой кладезь информации. Коды и структура градских систем, пароли их связи, доступы, сведения об отделе Ониго, трёхмерные карты — всё в нём. Он перейдёт к нам с этим багажом. А не перейдёт — будем из него вытягивать по буковке, по слову. Как считаешь, Pax, что лучше?

«Погибну героем только потому, что ничего не знаю!» — Мысль насмешила Форта, он улыбнулся.

— Что ты лыбишься? что ты для себя весёлого услышал?!

Светлый и безбоязненный вид приёмного сынка начал пробирать Папу. Pax сидел в равновесной позе бритоголового бога землян, неподвижный и в то же время расслабленно-свободный. Ни скованности, ни напряжённой готовности, ни подавленного близящимися пытками выражения лица — лёгкая тень улыбки на устах и полуприкрытые, чуточку сонные глаза, матовые от брезгливого презрения. Другой, даже уверенно владеющий собою пойманный лазутчик обязательно чем-нибудь выдал бы свою тревогу и собранность, но этот!..

Ощущение того, что Pax готов к любой смерти и в сердце своём уже мёртв, холодом охватывало Папу. Какие чародейские науки преподал Раху Ониго? каким духовным методикам обучил?.. Pax выглядел непохожим на человека, остывшим и затвердевшим, как вылитый в воду стеарин. А если его настоящее тело действительно лежит у полковника на леднике? Стоит Ониго узнать о провале агента, он велит душе покинуть двойника...

— Я это предвидел, — бросил Зурек, сам несколько растерянный стойкостью рослого братца. — Помяни моё слово, Папа, — он насквозь запрограммирован. В нём ничего живого нет. Не хочешь никому его отдать? не отдавай. Но над его жизнью ты властен как отец. Собери всех, у кого есть к Раху кровомщение, угости горячими и составными напитками, а когда придёт черёд мясной закуски, объяви долгое вращение квадратной рамы. Все насытятся и удовлетворятся.