Великая степь. Приношение тюрка - Мурад Аджи

Так в культовую архитектуру пришло новое направление, оно начиналось не от Кайласы, а от Уч-Сумер и несло мысль о единстве общества при сохранении различий в обряде веры. Те слова «читаются» в храме Василия Блаженного, этого самого сакрального здания в Москве.

Десятиглавый храм, разумеется, видели все, кто бывал на Красной площади, о нем написано в энциклопедиях как о шедевре русского зодчества, построенном в 1561 году. Из описаний узнаешь о первоначальном виде храма, о его долгой реставрации, которая вела постройку к нынешнему облику. Ученые не скупились на щедрые исторические экскурсы и описание архитектурных новаций, отличавших «ликующе-праздничный, нарядный» храм от других московских храмов… Это известно по книгам, и не хочу повторять.

Нет лишь упоминания об истории, на которую обратил внимание не я, а Лев Толстой в «Войне и мире», ее слова он вложил в уста Наполеона. Василий Блаженный – копия казанской девятиминаретной мечети. Не потому ли русский люд связывал с этим собором темные легенды? Не потому ли там никогда не вели полноценную службу? Справедлив вопрос, считать ли храмом сооружение, где не служат Богу? Где не справляют обряд?.. Здесь явно какая-то тайна.

Московский собор строили как копию казанского девятиглавого храма. Это известно. Строили из дерева, спешно, после взятия Казани. «Проект», мягко говоря, умыкнули, один в один. Так что говорить о чуде русского зодчества не приходится.

Сохранился так называемый «Годунов чертеж» начала XVII века, где нарисована постройка в ее первоначальном виде. Четкий шатровый стиль.

Десятая главка в Москве появилась в 1588 году в честь юродивого, она лишняя, нарушившая гармонию и смысл постройки. Специально ли ее возвели или по незнанию? Сказать не берусь. Так же как не скажу о цели реставрационных работ, что десятилетиями велись в пустующем храме. Его будто маскировали, чтобы он не был похож на своего казанского предшественника.

Но сколько ни перекрашивали – не шел сюда русский народ. Почему?

Ответить можно, зная, какую роль играл казанский оригинал, а он копия храма в Каракоруме (столице Чингисхана) и в Сарае-Бату (столице Золотой Орды). То видел Марко Поло и другие путешественники. Архитектурное чудо и там и там символизировало царскую власть и одновременно воплощало идею Чингисхана о веротерпимости.

Можно как угодно ненавидеть его самого, заодно и всех тюрков, а ничего не поделать: история есть история, поменять ее смертный не в силах.

Чингисхану, правителю Алтая, назвавшему себя царем, потребовался царский храм. Батый, желавший быть царем Золотой Орды, тоже построил себе «царский» храм. Точно так поступил казанский хан, назвавшись царем. Не отошел от традиции Иван Грозный, первый русский царь.

Видимо, царский храм был для них знаком примирения с Богом[15]. Ведь все они брали царский титул незаконно…

Почему собор девятиглавый? Потому что цифра девять священна для тюрка. Число Тенгри. На Небе девять ярусов. «Царский», объединяющий храм не мог быть иным. Только девятиглавым.

Смотрю на центральную, самую высокую башню Покровского собора. Она, как ей и положено, в шатровом стиле, с обязательным восьмигранным сечением. Один ее ярус в плане – четкая восьмиконечная звезда, та самая, что на знамени ислама. И обращена она к Небу!

Но главное не это, а контур фундамента, на котором покоятся башни, он, как и в селении Киш, повторяет крест, если смотреть сверху.

Отличие лишь в том, что из-за размера здания в Москве один крест усилен другим крестом, в плане видно наложение одного на другой. Получился булгарский крест (вновь восьмиконечная звезда), собравший в архитектурный ансамбль девять разных башен… Башням дали новые имена, придумали новую историю, связанную с этапами взятия Казани, но ничего в ансамбле «реставраторы» изменить не смогли, даже проводя многовековую «реставрацию»[16].

Логика, заложенная в проекте Покровского собора, выражает веротерпимость, или силу веры Тенгри. Объединяющее начало общества, его не уничтожить.

Каждая башня – по-прежнему символ, воплощающий Автокефальную церковь, то есть самостоятельный духовный институт. Это видно в росписи храма, в его цветовом оформлении. В одной башне находили уединение представители албанской церкви, здесь были ее сюжеты, в другой – слуги армянской или александрийской церкви, там роспись иная, еще в одной башне – антиохийской и так далее.

Была башня для мусульман, маковка на ней, напоминающая чалму, не случайна. И католики имели здесь свой предел… Вот оно, единство и соборность. Разная высота башен, выходит, тоже закономерна: что выше, то важнее, значимее.

Этот стиль строительства получил на средневековом Востоке имя «могольская архитектура». В честь Чингисхана. В ее традиции построены мечети и мавзолеи Средней Азии, Среднего Востока, Индии. Скажем, знаменитый Тадж-Махал, появившийся почти в одно время с храмом Василия Блаженного. Это сходство позволяет судить о границах тюркского мира, о его ареале, где воплощали в камень единую по мысли, но разную по форме культуру Единобожия.

Чтобы убедиться в том, мне пришлось поехать в Казань. Поразительно, там, как и следовало ожидать, ни одна мечеть, построенная до XIX века, не ориентирована на Мекку, все смотрят на Алтай. Все выполнены в строгой тюркской традиции. Это бывшие тенгрианские храмы. Мои слова дополняют зарисовки путешественников, побывавших в Казани в XVII веке. И на них те же храмы. Как на Кавказе – в Кавказской Албании[17].