Тор. Разрушитель - Вольфганг Хольбайн

Осторожно подойдя поближе, он поднял Мьелльнир, но тут же опустил оружие. Его внимание привлекла всего лишь статуя, изображавшая сидящего волка. Наверное, с другой стороны лестницы он обнаружил бы такое же каменное изваяние, охранявшее вход.

Но это была необычная статуя. Поднявшись в полный рост, этот волк оказался бы не ниже пони, и Тор, несомненно, приписал бы это воображению скульптора, если бы не знал, как обстоят дела на самом деле. Это был не просто волк. Это был Фенрир.

Факел медленно догорал, а Тор все стоял, глядя на каменное изваяние и пытаясь понять, что же все это значит. Наконец он подошел к стене у лестницы. Теперь, когда он знал, что искать, все стало намного легче.

Пыль столетий осела и на стены, заполнив тонкие линии барельефа, но не стерла его до конца. Беспокойство Тора росло с каждым новым увиденным им изображением. В основном это были просто украшения, бессмысленные узоры и линии, но он видел тут и воинов, и корабли, и сцены баталий, и охоту, и драконов, и сказочных созданий, и древние битвы драконов, великанов и гномов. И все это было выбито на стенах сотни лет назад.

Когда ветка сгорела наполовину, Тор нашел дверь. Она была огромна, словно эту крепость строили великаны, а дверной проем украшало изображение дерева, чьи корни тянулись во все стороны, словно змеи, и исчезали во тьме.

Крона дерева возвышалась над дверью, и, несмотря на то что это произведение искусства создали столетия назад, оно было столь же филигранным, как и в первый день. В багровых отблесках огня листва дерева Иггдрасиль[18], казалось, трепетала, и, когда Тор закрыл глаза, ему почудилось, что он слышит тихий шелест.

Отогнав эти мысли, Тор отступил на полшага и залюбовался этим невероятным творением, в то же время думая о том, откуда он знает название этого дерева — Иггдрасиль, Мировое Дерево.

Покосившись на факел в своей руке, Тор увидел, что огонь уже догорает, а значит, он пробыл тут достаточно долго. Урд и Эления наверняка начали волноваться.

Он решил еще немного пройти вперед, только чтобы осмотреть зал за этой дверью.

Тор повесил Мьелльнир на пояс, и не только потому, что его вес начал его утомлять, но и потому, что он твердо знал: оружие ему не понадобится. Тор чувствовал, что там что-то есть, но теперь уже не был уверен, что это представляет для него опасность. А если и представляет, то обычным оружием его не победить, даже столь могущественным, как Мьелльнир.

Но за дверью его ждал лишь узкий коридор с высокими потолками, заканчивающийся ведущей наверх лестницей. Стены тут тоже покрывали барельефы, но Тор не стал обращать на них внимания. Пройдя по коридору, он остановился у подножия лестницы и, помедлив, все-таки решил подняться наверх. Тут, как и в других башнях, ступеньки были слишком высокими, даже для него, а он превосходил ростом большинство других людей. Лестница, изгибаясь, вела наверх и заканчивалась небольшим коридором. К коридору примыкал огромный зал — настолько обширный, что свет факела не доставал ни до стен, ни до потолка. Но Тор чувствовал окружающее его пространство, слышал, как шаги эхом отражаются от стен. Огонек в его руке затрепетал, запахло соленой морской водой. Наверное, тут было окно. Но почему тогда сюда не проникает свет?

Подняв факел повыше, Тор свернул направо и вскоре нашел черную стену, покрытую такими же изображениями, что и внизу. То тут, то там ему попадались ниши, где когда-то стояли статуи. Но теперь эти ниши были пусты. Величие этого места произвело на Тора впечатление, но в то же время он был немного разочарован. Отойдя от стены, он вернулся к центру зала. Два шага, еще один… Тор замер на месте, словно натолкнулся на невидимую преграду. В центре зала стоял стол. И он выглядел точь-в-точь, как стол из его сновидений, — черный, огромный, окруженный двумя десятками массивных стульев, тоже сделанных из камня. Да, это был стол из его снов. И зал из его снов.

Это было странно. Тор не помнил, чтобы засыпал, но, похоже, он вновь очутился в пространстве своих сновидений, хотя все вокруг казалось настоящим. Медленно повернувшись, Тор опустил факел на стол и пошел вперед. Не особенно удивляясь, он увидел дверь, ведущую на огромный балкон. Снаружи было темно. Странно, но вокруг царила ночь — столь же невероятная, как этот зал, и стол, и вообще все вокруг.

Помедлив — не от страха, нет, по какой-то совсем другой, еще неясной ему причине, — Тор вышел на балкон и увидел на небосклоне чужие, нездешние звезды. Подойдя к перилам, он опустил ладони на черные камни и наклонился.

Внизу он рассмотрел флот, небольшой, всего с десяток кораблей, но каждый из них был непобедим. Драконьи головы на носах кораблей глядели на восток, ожидая восхода солнца. А ведь этот восход может никогда и не настать. Паруса, готовые нести свои корабли по морям, обвисли. Нигде не было и следа людей.

Тора охватила смутная печаль, когда ему стало ясно, что вся эта сила, вся гордость загублены. Воины, ради которых строили этот флот, так и не родились, а момент, которого ждали корабли, так и не настал. Потому что не было больше того, что могло бы пробудить их.

Но был один способ…

Голосу не нужно было звучать, чтобы Тор услышал его, а духу — обрастать плотью, чтобы быть увиденным. Огромный, черный, окруженный аурой чистой силы, он приближался, бесплотный, разлитый в этом мире от горизонта до горизонта и в то же время такой живой. А за ним уже поднимались другие тени — одетые в черное железо великаны, померкшие отблески давно забытых времен.

Вот только он опасен.

Тебя могут убить.

Нас всех могут убить.

На этот раз — навсегда.

Эта мысль не пугала Тора. Как можно убить то, что никогда и не было живым? Если они и познали когда-то жизнь, то позабыли ее, как мир позабыл о них.

Какая судьба ждет нас здесь?

Нет ему ответа…

Незримые глаза смотрят на него, тени молчат, одобрительно кивая.

Развернувшись, Тор посмотрел на застывший в вечном ожидании флот, на море, не знавшее волн. Тьма, сгустившаяся над миром, не принадлежала ночи. Эта тьма сплетена из серого забвения, пожиравшего все вокруг.

Рагнарек[19]не наступит.

Мечи и топоры точили зря, и Нагльфар[20]зря принес себя в жертву тысячу раз. Они не покинут этот мир в славной битве, сотрясающей небеса в последний раз. Нет, они уйдут тихо, забытые, никем не замеченные.

И ожидала их не слава, а хворь.

Что ему терять?