Мир на краю бездны. От глобального кризиса к мировой войне. 1929-1941 годы - Александр Шубин

В 1938 г. Гитлер решил разбить витрину.

В 1918 г. чешские и словацкие эмигранты, договариваясь о создании Чехословакии, согласились на предоставлении словакам широкой автономии. Обещания были подтверждены на Версальском конгрессе. Однако автономия не была предоставлена. Правящая элита формировалась преимущественно из чехов, которые приступили к созданию единой чехословацкой нации на основе прежде всего чешской культуры. Несмотря на демократическую витрину, Чехословакия по сути стала одной из миниимперий, возникших в Восточной Европе после Первой мировой войны и поддерживаемых силовым полем Версаля (к их числу можно отнести также Польшу, Румынию и Югославию). Общность интересов связала страны Восточной Европы системой союзов: Малая Антанта и Балканская Антанта. Но восточноевропейских союзников раздирали многочисленные территориальные противоречия. Под давлением Германии вся система союзов «пошла трещинами», и в качестве «троянского коня» Германии стала выступать Польша, которая претендовала на часть чехословацкой территории. «Польская дипломатия приложила немало усилий для изоляции Чехословакии внутри Малой Антанты, отхода от нее Румынии и Югославии»[463], — характеризует политику Польши этого времени В. К. Волков.

Националистическая политика чешских лидеров создавала «пятую колонну» и внутри республики. Чешские руководители Чехословакии сурово пресекали стремление словаков хоть к какой-нибудь самостоятельности. Лидер умеренных националистов Войцех Тука был отправлен в тюрьму на 15 лет за «измену», выражавшуюся в настойчивых напоминаниях о праве словаков на автономию. После прихода нацистов к власти в Германии оживилось национальное движение судетских немцев, которое сразу же приобрело нацистскую окраску. Была создана Судето-немецкая партия во главе с К. Генлейном. По указанию Берлина он был готов действовать так, чтобы его требования нельзя было удовлетворить. Выдвигая «скромную» задачу присоединения к Рейху Судетских гор (где располагались основные чешские укрепления), Гитлер уже в 1937 г. планировал полное уничтожение ЧСР. Ему было нужно не только объединение всех немцев, ему была нужна чешская промышленность.

С 1938 г. стали нарастать волнения немцев, стимулируемые из Германии. Под ее давлением чехословацкое правительство было вынуждено вступить в переговоры с Генлейном, требовавшим широкой автономии для Судет. Однако 9 мая он прервал их и выехал в Берлин для консультаций с Гитлером. Дальнейшие события американский историк У. Ширер описывает так: «В Судетской области начались волнения с применением оружия. В течение всего мая геббельсовская пропаганда нагнетала напряженность, выдавая один за другим невероятные рассказы о „чешском терроре“ против судетских немцев. Обстановка, казалось, обострилась до предела»[464].

Вот они, нацистские методы завоевания международного господства. Но только ли нацистские? Это описание — один в один, канун агрессии НАТО против Югославии. Только вместо судетских немцев — албанцы, вместо чехов — сербы, а вместо геббельсовской пропаганды… Впрочем, геббельсовская пропаганда — она и в наше время геббельсовская. Времена меняются не так уж и быстро.

К границе Германии и ЧСР стали стягиваться войска. Чехословакия 20 мая провела частичную мобилизацию. «Витрина» была бронированной — в Судетах чехи построили мощную линию обороны по последнему слову техники. С запада ЧСР была надежно прикрыта. Правда, после аншлюса Германия стала нависать над чешской обороной с юга, но по оценке Гальдера «для германской армии было практически невозможно напасть на Чехословакию с юга»[465] из-за проблем с коммуникациями в этих горных районах. По оценкам Бенеша, «даже если Чехословакии не будет оказана помощь, она в состоянии драться четыре месяца, отступая на восток»[466]. За это время Франция могла бы спокойно нанести удар в тыл Германии. А вот передача Судет Германии сделала бы Чехословакию беззащитной.

Чешские обвинения Гитлера в том, что он планирует агрессию, глубокого оскорбили фюрера, который и вправду планировал нападение. Сознание Гитлера носило черты средневековья, которым он увлекался с детства. В ХХ веке он был человеком тех столетий, когда престиж играл большую роль, чем прагматический расчет и материальные интересы. Таким был и Гитлер, и миллиарды его современников, будь то члены мафии в Нью-Йорке, самураи в Токио или советские юноши, рискующие жизнью за значок парашютиста.

Однако генералы, помнившие крах Первой мировой войны, снова заволновались. Гитлер сколько угодно мог говорить (и даже верить), что Германия тогда капитулировала из-за предательства в тылу. Генералы знали, что Германия и раньше, и теперь не в состоянии воевать на два фронта.

«Оппозицию возглавил генерал Людвиг Бек, начальник генерального штаба сухопутных войск»[467]. Он принялся пропагандировать против войны на два фронта командующего сухопутных сил фон Браухича в надежде, что тот воздействует на фюрера. Браухич не воздействовал. Если Гитлер решится на такую войну и объявит ее, Бек предлагал устроить коллективную отставку всех генералов. Программа Бека гласила: «За фюрера, против войны, против правления партийных бонз, за мир с церковью, за свободу мнений…, больше прусской простоты»[468]. Позиция Бека была поддержана на секретном совещании военной верхушки Рейха, после чего осмелевший Браухич передал меморандум Бека фюреру. Гитлер не уступал, 18 августа Бек подал в отставку. На его место был назначен Ф. Гальдер. Гитлер не знал, что и этот штабист разделяет взгляды Бека.

В условиях военной тревоги оппозиция в германской военно-политической элите стала быстро расти. Вокруг Бека образовался клуб «Среда», некоторые члены которого были связаны с Я. Шахтом. Шахт обладал практически безграничными связями в финансовых кругах.

В среде аристократии и интеллектуалов возникло еще несколько оппозиционных кружков, которые быстро нашли контакты между собой (благо, участники были хорошо знакомы по «прежней жизни»). В контакт с оппозиционерами через своего помощника Г. Остера вошел шеф разведки адмирал Ф. Канарис. Остер наладил связи также с Гальдером. Оппозиционеров страшила не столько диктатура, сколько авантюризм Гитлера, который может привести к новому поражению Германии.

К осени 1938 г., когда стала вырисовываться перспектива большой войны в крайне рискованных условиях, к заговору присоединились генералы Э. Вицлебен (командовавший военным округом, в который входил Берлин), Э. фон Брокдорф-Алефельд (начальник потсдамского гарнизона), Э. Гепнер (командир танковой дивизии в Тюрингии). Теперь можно было составить план захвата Берлина при попытке Гитлера объявить войну. Фюрер должен был быть арестован и судим. Дамоклов меч военного переворота, который замаячил над Гитлером с самого прихода к власти, теперь висел на еле заметной ниточке. Но фюрер не видел и самого меча, продолжая свою большую европейскую игру.