Спасения нет - Питер Гамильтон

Энергетическая буря убила МГД-камеры у основания веретена, разрушила питавшие их маленькие порталы, и плазменные потоки прервались. С их включения прошло ровно девять секунд. Но этого хватило, чтобы превратить в ничто внутренность хабитата.

Мир Кандары из полутемной пещеры теней обратился в чистое белое сияние — сенсоры скафандра пытались как–то интерпретировать фотонный шквал. Контактные линзы наполовину заполнились алыми предупреждающими иконками — ионизированная атмосфера била по броне. Но ее скафандр выдерживал даже такой устрашающий напор — во всяком случае, согласно расчету, сделанному, когда они планировали самый неблагоприятный сценарий.

Сапата очертила высмотренный в сети проход, показала дорогу. Дым и искры, как в пасти дракона, ручейки расплавленного металла на стенах, по полу. Гейзеры перенасыщенной зарядами атмосферы бушевали вокруг скафандра.

— Не задерживайся, — приказал Юрий. — Хорошо идешь. Мы тебя ждем.

Три дрона в общественном пространстве остались живы: падение смяло и оплавило им крылышки, но часть боевых систем функционировала. Их датчики показали, как рассыпается толстый хрустальный навес — в него врезалась сфера квинты. Шар завис в двадцати метрах над тлеющим полом, на который валились, взметая угли, балконы и лестницы. Заряженные статическим электричеством частицы плясали на кончиках тонких молний, наполняя зал каскадами яростных электронов. Серебряная сфера твердо держалась в центре этого катаклизма, пылая отраженным светом, как рождественское украшение самого дьявола.

— Мария! — оторопело выдавила Кандара. — Ничего себе шутки.

Дверь впереди вспучилась и оплавилась прежде, чем она снесла створку. И выругалась, услышав, как молнии рвут скафандр — с тем же звуком когти тираннозавра, должно быть, дробили панцирь добычи.

— Беги! — взмолился Алик.

Шар по плавной дуге сдвинулся к полу погибающего зала питания. И стал пробиваться вперед, увлекая сквозь горящий воздух вихри молний.

Следующую дверь Кандара раздробила из гауссового ружья. Электроморфические мускулы снесли огненные обломки, придав ей скорость, какой ни за что не достигло бы тело из плоти и крови. Она так стремительно прошла поворот, что скафандр чиркнул по просевшему углу, сбив с него горящие куски.

Сфера квинты достигла задней стены зала питания. Двери в ней уже стекли на пол угольными лужицами. Сквозь узкий коридор шар продирался, как раздувшаяся цепная пила, за ним хвостом летели куски пола, потолка, стен.

Железы Кандары нисколько не справлялись с грозившей затопить рассудок животной паникой. Она обдавала огнем гауссового ружья все сохранившиеся на пути твердые преграды — сберегала драгоценные миллисекунды, которые ушли бы на пролом. Следом в опустошительном циклоне неумолимо продвигалась по комнатам и коридорам сфера оликсов. Наверняка шар обладал оружием, способным ее уничтожить, но нет — у оликсов была другая цель. Она нужна была им живая, погребенная в собственной мутировавшей плоти, сохраняющей мозг до конца вечности, пока их дьявольский бог не восстанет, чтобы поглотить ее душу.

Пол следующей комнаты яростно трясло. По всем плоскостям шли трещины — шар преодолевал последние метры, напирая так, что у нее вибрировала броня. Портал впереди: черный круг в пламенеющей атмосфере. Она с силой бросила тело к нему, с воплем облегчения нырнула в проем, увлекая за собой шар взбаламученного погибшего воздуха. Этот вопль сменился криком ужаса, когда сокрушительный рывок остановил ее в полете. Что–то обвило ногу выше колена, удерживая ее…

Гравитация Земли обрушила ее на пол, толстые электрические плети впились в бетон — скафандр сбрасывал колоссальный заряд. Кандара заскребла по полу суперзащищенной клетки, пока сенсоры наводились на резкость, приспосабливаясь к изменившемуся освещению. Портал позади превратился в инертный круг твердотельного реле. Шесть тяжеловооруженных военных дронов зависли над ней, нацелив грозные стволы. От темных пятен, выжженных на полу ее броней, поднимались струйки дыма. Вентиляция в потолке сдувала их потоком холодного воздуха. Кандара опасливо опустила руку, подцепила щупальце. Оно поддалось без сопротивления, выпустило ногу и упало на пол обрывком экзотической веревки. Она ни на секунду ему не доверяла.

— В порядке? — тихо спросил Юрий.

— Матерь Мария, вы только выпустите меня отсюда на хер.

— Скафандр у тебя уже остывает. Через минуту откроем дверь.

Она села, чувствуя, как отпускает напряжение — еле–еле. Спасибо шлему, никто сейчас не видел ее лица. С минуты на минуту ее должно было накрыть отходняком после боя — так всегда происходило. Это быстро пройдет, а вот против паранойи не помогут даже работающие на полную мощность железы. Эти жуткие шары — непреодолимая сила. Они будут преследовать ее вечно.

— Никакой надежды, да? Ничего мы против них не можем. Я до сих пор вроде как гнала эту мысль, но…

— Может, Джессика с Соко и дело говорят насчет хабитатов исхода, — признал Алик.

— Когда корабли Избавления достигнут Земли?

— Через пару суток.

Кандара молитвенно сложила почерневшие от жара перчатки.

— Спаси нас, милостивый Боже, когда эти штуки посыплются с неба.

Я сочетаю в себе множество продвинутых технологий, но даже мой двигатель не в силах преодолеть световой барьер. При движении на крейсерской скорости девять десятых световой мне для сближения с кораблем оликсов понадобится сорок дней. Этак я пропущу все веселье.

Придется ловить попутку.

Ускорившись на двухстах g, я за семьдесят две минуты достигаю Сасраса. Газовый гигант перевязан шафрановыми лентами облаков, перемежающимися с белыми реками аммониевых циклонов величиной с луну — вместе они образуют непрестанно меняющийся узор завитков. Сравнительные ассоциации вызывают память о Сатурне — я помню банкетный зал на Титане, имбирно–желтое небо и висящий низко над горизонтом светлый газовый гигант за окнами. Юпитер впечатлял размерами, а вот кольца Сатурна были несравненно прекрасны.

Мои воспринимающие споры тихим дождем льются в верхние слои атмосферы Сасраса. Они дают точные координаты двухсот переменных порталов, разбросанных здесь «Морганом». Из порталов сыплются мины, тысячами проваливаются на сотни километров: через стратосферу, термосферу и еще глубже — туда, где достигают нейтральной плавучести и повисают на границе слоев. Я держусь высоко над одним из порталов, закрывшись от его сенсоров, жду, пока вылетит последняя мина.

Через три часа расширяющиеся порталы открываются до километровой ширины, и сверхплотная атмосфера Сасраса с визгом рвется сквозь множество дыр в твердый вакуум на той стороне. Она вытекает двенадцать минут.

Когда поток прерывается, я опускаюсь. Основные процедуры управляющих порталами гендесов мне знакомы. Новые процедуры, наложенные поколениями бегущих через галактику людей, добавили сложности, но не нарушили изначального разумного порядка и не мешают мне перехватить контроль над операционной системой.