Половая психопатия - Рихард фон Крафт-Эбинг

Но кто опишет мой испуг, когда я на другой день почувствовал, что совершенно превратился в женщину и стал во время ходьбы и стояния ощущать у себя матку и женскую грудь.

Когда я наконец поправился, я почувствовал, что во мне произошел целый переворот. Уже во время моей болезни один из навещавших меня сказал: «Он слишком терпелив для мужчины», — и подарил мне букет цветов; это меня поразило, но в то же время и обрадовало. С этого времени я стал терпелив, избегал шума, сделался упрямым, как кошка, но в то же время кротким, миролюбивым, незлопамятным — одним словом, совсем как женщина по характеру. Во время последней болезни у меня было много зрительных и слуховых галлюцинаций, я беседовал с покойниками, видел и слышал духи близких, чувствовал свою личность раздвоенной, но на одре болезни я все-таки еще не замечал, что мужчина во мне окончательно угас. Перемена настроения была для меня счастьем, так как в это время я пережил удар, который при прежнем настроении, наверно, убил бы меня; теперь же я его перенес с такою покорностью, что я сам себя не узнал. Так как я все еще принимал свою неврастению за подагру, то я продолжал лечиться ваннами, пока наконец у меня не развился кожный зуд, который от ванн не уменьшался, а усиливался. Тогда я бросил. все наружные средства (под влиянием ванн у меня развилось еще сильное малокровие) и стал себя по возможности закалять. Но навязчивое чувство, что я женщина, не исчезло, наоборот, усилилось, так что я только ношу образ мужчины, но во всех отношениях и во всех частях своего тела я чувствую себя совершенно женщиной и временами теряю даже воспоминания о прошлом.

То, что сохранилось еще во мне здорового после подагры, разрушила впоследствии инфлюэнца.

Настоящее состояние. Я высокого роста, волосы у меня редеют, борода поседела, спина делается сутулой. После инфлюэнцы я потерял четвертую часть своей физической силы. Лицо вследствие порока клапанов имеет красный цвет. У меня большая борода; страдаю хроническим конъюнктивитом; мускулы развиты сильнее, чем жир; на левой ноге, видимо, развиваются варикозные вены, часто они немеют, заметной опухоли еще на ней нет, но, по-видимому, уже развивается.

Область грудей ясно, хотя и на небольшом пространстве, выступает вперед. Живот имеет форму женского живота, ноги имеют женскую постановку. Икры тоже. Так же обстоит дело с руками и кистями. Ношу женские чулки и перчатки 7 г. Могу без труда носить корсет. Вес колеблется между 168–164 Фунтами.

В моче нет белка, нет сахара, большое количество мочевой кислоты; когда количество мочевой кислоты уменьшается, моча становится светлой, а после какого-либо возбуждения почти бесцветной, как вода. Стул по большей части регулярен, если же нет, то наступают все обычные явления женских запоров. Сон плохой; иногда в продолжение многих недель всего лишь 2–3 часа в сутки. Аппетит порядочный, но в общем желудок переносит не больше, чем у здоровой женщины. Острые вещества вызывают тотчас же кожную сыпь и жжение в мочеиспускательном канале. Кожа белая, в общем очень гладкая. Невыносимый зуд, мучивший меня два года, за последние недели уменьшился, но в области подколенных ямок и мошонки он, напротив, усилился.

Наклонность к потению. Раньше у меня не было никаких испарений, теперь они имеют все отвратительные нюансы женских испарений, в особенности в нижней части живота, так что я должен еще больше следить за своей чистотой, чем женщина. (Я пользуюсь надушенными носовыми платками, пахучим мылом, одеколоном.)

Общее чувство. Я чувствую себя женщиной в мужском образе. Если я иногда и ощущаю свои мужские формы, то соответствующий орган все-таки ощущает по-женски, так, например, пенис чувствует как клитор, уретра как женский мочеиспускательный канал и влагалище: я всегда чувствую в ней влажность, хотя бы она и была совершенно сухой; мошонка кажется мне как labia majora (большие губы); короче, я всегда ощущаю у себя матку, а что это значит, это может оценить только тот, кто это сам чувствует или чувствовал. Вся кожа на всем моем теле воспринимает по-женски все впечатления — прикосновения, теплоту, раздражение, — она такая, как у женщин; соответствующие ощущения таковы же. Я не могу ходить с голыми руками, так как и жар и холод для меня одинаково тягостны. Когда мужчине неудобно ходить с зонтиком, я испытываю большие страдания, так как кожа на лице у меня очень нежна. Когда я утром просыпаюсь, то некоторое время не могу прийти в себя, а как бы ищу сам себя, наконец во мне просыпается преследующее меня ощущение, что я женщина. Я чувствую присутствие у меня матки. День я встречаю громким или тихим вздохом, потому что я уже начал снова бояться своего вынужденного маскарада. Это не шутка чувствовать себя женщиной и быть вынужденным вести себя как мужчина. Мне пришлось все изучать чуть ли не заново; ножи, аппараты — все я в продолжение последних трех лет ощущаю совсем иначе; вследствие изменений в мышечном чувстве я должен был всему учиться снова. Это мне удалось, только пила и костное долото доставляют еще мне затруднения; мне кажется, что у меня просто не хватает физической силы для пользования этими инструментами. Напротив, лучше удаются мне манипуляции с острой ложечкой в мягких тканях; особенно неприятно, когда я при обследовании женщин переживаю их ощущения; им это, впрочем, не кажется странным. Но хуже всего для меня — это ощущение движений плода. Долгое время, много месяцев я мучился от того, что угадывал мысли у обоих полов; и до сих пор я еще борюсь с этим. Мне легче удается чтение мыслей у женщин, чем у мужчин. Три года назад я еще не сознавал, что смотрю на мир глазами женщины. Эта метаморфоза в области зрения достигла мозга как-то внезапно, сопровождаясь сильными головными болями. Дело было так: я был у одной женщины, страдавшей превратным половым ощущением, и мне вдруг показалось, что она чувствует так, как я, то есть она мужчина, а я женщина, я ушел от нее с плохо скрываемой досадой. Больная в то время еще не понимала своего состояния.

С тех пор все мои органы чувств воспринимают все по-женски и так же передают это центрам. Непосредственно за центральной нервной системой начали изменяться и физиологические отправления, так что все болезненные явления стали принимать женскую окраску: чувствительность всех нервов, в особенности слухового, обонятельного и тройничного, достигла степени нервозности. Стоит захлопнуться окну, чтобы я содрогнулся — правда, внутренне, но и это не к лицу мужчине. Если пища не вполне свежая, то мне кажется, что от нее пахнет трупом. Тройничный нерв никогда не оставлял меня в покое, боли перебегают с одной ветви на другую, с зубов в глаза и пр.

При всем том со времени совершившейся со мной перемены я легче переношу зубную и головную боль и меньше испытываю страх при стенокардии. Примечательно, что, чувствуя себя более робким и слабым созданием, я в то же время, по-видимому, гораздо спокойнее и хладнокровнее встречаю опасность и переношу тяжелые операции. Желудок при малейшем нарушении диеты (то есть женской диеты) сейчас же мстит за себя так же, как у женщин, отрыжкой и другими болезненными явлениями. В особенности сильно протестует желудок против алкогольных излишеств; никакое похмелье не может сравниться с теми отвратительными ощущениями, которые испытывает мужчина, чувствующий себя женщиной; я готов думать, что такой человек находится исключительно во власти физиологической системы.