Взломанные небеса - Эл Робертсон

– Будут колоться? Не знаю.

– Мне интересно, когда нас заметят сверху.

В облаках над городом сверкнули молнии, понеслись вниз страшным резким зигзагом. Разряды врезались в землю, вздыбив клубы пламени и дыма. Взорвалось, наверное, в дюжине мест.

– А-а, поняли, что кто-то выкапывает бабушкин труп, – глумливо поведал Фист. – Не нравится им, видишь ли. Ударная у них диагностика!

– Это не диагностика, это атака, – заметил встревоженный Джек.

Над городом мертвых поплыл вопль. Пламя исчезло. Разодранные ветром, колонны дыма быстро расползались, блекли, развеивались.

– Нет! – возразил паяц уверенно. – Стареешь, дружок. Они всего лишь явились с визитом.

– И вот что оставили на память. – Джек указал на темный комок, плывущий вдали над крышами.

Когда ком приблизился, стали видны непомерно раздутая голова и крошечное тельце под ней. Посреди лба существа красовалось бледное пятно.

– Вот же дерьмо! – изумился Фист. – Мать вашу, нет!

– Что такое?

– Это же эмбрион паяца! – выкрикнул Фист, чье изумление сменилось гневом. – Один из шести выживших. Так они и в самом деле существуют! Делаем ноги! БЫСТРО!!!

Джек уже мчался вниз по блокам, полупадая, полускользя. Фист скакал за ним с куба на куб, будто ярко раскрашенный козлик.

– Какой нам от них вред? – крикнул Джек на бегу, удивленный и напуганный реакцией Фиста.

– Они такие, каким был я перед тем, как слиться с тобой, – пустые оболочки, ищущие содержание. Эмбрионы питаются воспоминаниями. Они высосут личность из любого, к кому притронутся. А у нас личности ярче, чем у кого-либо здесь.

Вдали появились еще четыре комка, скользящие к черному озеру.

– Говнюк Королевство! – заорал паяц. – Мы с тобой контачили целый месяц, гребаные докторишки тормозили меня каждую минуту! Эти твари сольются с нами за считаные секунды. Перегрузка прикончит их, но сперва они сожрут нас.

– Как их остановить?

Они шлепнулись в воду прежде, чем паяц успел ответить. Джек поплыл, Фист крепко вцепился в него. Удержать голову над водой было трудно. Форстер нырнул – и чужая память захлестнула его. Он словно проталкивался сквозь тысячи жизней. Калейдоскопом вспыхивали хаотично вырванные фрагменты многовековой истории Станции. Никакой связи и стройности. Джек не боролся с ними, терпел, пока они сменятся сами по себе, и каждые несколько секунд выныривал, хватал глоток воздуха, заново ощущая себя собой, и нырял снова. Прошлое ревело в ушах. Джеку пришлось сосредоточиться, напоминать себе, кто он и где, и двигаться в нужном направлении. Интересно, как Фисту воды памяти? Каждые пару секунд паяц отчаянно кричал, трясясь всем телом.

Наконец ноги Джека коснулись дна. Он встал, и жижа стекла с лица, чужая память поблекла и растворилась. Джек сделал шаг и едва не поскользнулся. На илистом дне трудно удержать равновесие, в особенности когда навстречу летит, визжа, первый зародыш, возбужденно размахивая крохотными ручками. Младенческое тельце, полусформировавшееся, размытое, нечеткое. Шея жадно вытянута, бледное пятно на голове – круглая, разинутая пасть, усаженная фрактально сложным узором зубов.

– Не позволяй ему укусить тебя! – завизжал Фист. – Топи его!

Форстер схватил тварь. Оскаленный рот жадно потянулся к его рукам, но Джек уже пихал безглазое лицо в воду. Раздался всплеск – и зародыш погрузился. Джек представил, как воспоминания затапливают крохотную, едва оформившуюся личность. Эмбрион быстро прекратил барахтаться. Джек позволил ему всплыть. Тот уже расползался, темная плоть растворялась в черной воде.

– Это я, перед тем как родиться, – всхлипнул Фист.

– Как ты? Нормально?

Появился еще один эмбрион.

– Мать вашу, бежим!!! – заорал Фист.

Они понеслись к тесному проулку.

– Как же их остановить? – крикнул Джек, отчаянно вертя головой.

Стена лачуги растворилась, вылез третий эмбрион – и Фист взвыл. В комнате рухнула на пол дрожащая фигура, истекающая черной памятью.

– Они ломают фетчей! – закричал Фист, обуянный яростью и скорбью.

Паяц соскочил с Джека, ухватил кирпич и кинулся на зародыша. Размахнувшись, словно дубиной, он нанес удар и разнес в клочья маленькое тельце. Ошметки черноты замерцали, затем пропали. Последней исчезла уродливая голова с хищной пастью на лбу. А Фист все колотил и колотил, пока Джек не вырвал кирпич из деревянных рук.

И вдруг послышалась музыка – тихая, далекая, пробуждающая воспоминания.

– Ты слышишь? – вздрогнул Джек.

Удрученный, измученный Фист не ответил. Хозяин подхватил его и усадил на шею.

– Куда теперь?

Паяц молчал. Музыка показалась Джеку знакомой, и он бросился туда, откуда она звучала. Бежал верно – музыка делалась громче. Сидящий на спине Фист плакал. Он убил еще два эмбриона: расплющил один, заставив разлететься хаосом черных линий, и разбил другой о стену. Оба уничтоженных были покрыты черной кровью убитых фетчей.

– Фист, а почему они не причиняют вреда нам?

– Что? Ты на свои руки посмотри!

Джек глянул и увидел ссадины, сочащиеся черной жижей. Пальцы сделались почти прозрачными. И Фист тоже превращался в призрака.

– Файлы? – испуганно спросил Джек.

– Целехоньки. Они-то инертны. Не то что мы.

Форстер истекал памятью. Время вертелось волчком, и было уже не понять, зачем бежишь и куда. Лишь музыка была якорем, удерживающим его личность от распада. Имя «Андреа» пылало в его разуме, но он то и дело забывал, кому оно принадлежит. Джек боялся, что теряет свое «я».

Сзади опять донесся вой.

– Нет, только не еще один, – простонал паяц.

Эмбрион кинулся на Джека, тот пригнулся, и тварь пронеслась над ним, пробила стену, столкнулась с фетчем. Память того мгновенно рассыпалась пылью. Эмбрион насытился – и тут же умер. Джек мчался со всех ног и через мгновение выскочил из переулка на открытое пространство.

– БЕГИ!!! – заорал Фист.

Навстречу летел последний темный ком. А далеко впереди сиял сплетенный из света кокон. Музыка пульсировала скорбью, гневом, торжеством. Джек ощутил, как уплывают остатки сознания. Но мелодия будила память, шевелила рассудок. Кто-то закричал: «ПРЫГАЙ!!!» Голодный рот вцепился в ногу. Форстер уже едва дышал. Зубы пронзили кожу, и Джек ощутил, как в разум ломится холодное хищное естество.

Затем его объял свет, и на мгновение все вокруг исчезло.

Перед ним парила женщина на крыльях, сотканных из песни. Крылья сияли, словно ангельские, но их перья были покрыты шипами, как у демонов.

– Здравствуйте, Джек и Фист, – произнесла Андреа, и голос ее был полон нежности. – Вы в безопасности. Спасибо за подарок.