Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю» - Майкл Бут

Харальд, наверное, прекрасный человек, потому что иначе получается, что у норвежцев короткая память: их королевская династия – новодел XX века, сработанный из датского материала. Получившая в 1905 году независимость Норвегия сделала своим королем датчанина. Королем Хоконом VII стал Карл – средний сын тогдашнего датского монарха Фредерика VIII, а королевой – его английская супруга Мод. Забавная ситуация, учитывая, что Норвегия освободилась от датского правления почти за столетие до этого.

Еще менее убедительной выглядит легитимность шведской королевской семьи. Нынешний король Швеции Карл XVI Густав не является потомком знатных викингов или королей-воинов XVI века. По стечению обстоятельств он скорее француз. После того как в 1809 году Швеция уступила Финляндию России, тогдашний король Густав IV Адольф (по всем свидетельствам, неадекватный тип) удалился в изгнание. Понадобился престолонаследник, и перст судьбы (как принято считать, из стремления угодить Наполеону в обмен на его помощь в деле возвращения Финляндии) указал на французского маршала по имени Жан-Батист Бернадотт (женатого, кстати, на бывшей возлюбленной Наполеона Дезире). То, что Бернадотт воевал в Германии против шведов, быстро забылось, и по прибытии в Стокгольм Жан-Батист сменил имя на Карл XIV Юхан[103].

На этом, правда, ассимиляция закончилась: известный своей горячностью Карл XIV Юхан как-то попытался обратиться к своим новым подданным по-шведски, но это звучало так смешно, что продолжения не последовало. (Сегодня датчане испытывают искренний восторг от акцента супруга своей королевы, дородного и немного комичного французского аристократа Анри де Монпеза.) Родоначальник нынешней шведской королевской династии был не в восторге от вверенной ему страны. Ему приписывают следующее уничижительное высказывание о Швеции: «Вино ужасно, люди бесчувственны, и даже солнце не греет».

Нынешнего короля считают немного неуклюжим, но он хотя бы говорит по-шведски, делает то, что от него требуется, и с энтузиазмом приветствует подданных взмахами руки. По крайней мере, так думали до 2010 года, когда книга под названием Den motvillige monarken («Монарх поневоле») сделала достоянием широкой публики давно циркулирующие сплетни о его безудержном распутстве. Шведские таблоиды смаковали чернуху о связях короля с многочисленными женщинами, походах в стрип-клубы, секс-оргиях и братаниях с представителями преступного мира. Теперь, наблюдая Карла Густава в его официальной роли, я не могу избавиться от ощущения, что он предпочел бы в этот момент лежать под каблуком госпожи в БДСМ-салоне.

Скандинавских монархов часто путают с их голландскими коллегами, но это неправильно. Королева Маргрете не выбрасывает пустую стеклотару в специальный контейнер и не приезжает на велике поработать на кухне для бездомных. В Скандинавии монаршие особы по-прежнему пользуются всеми атрибутами королевской власти – позолоченными каретами, автомобилями «Aston Martin», яхтами и многочисленными резиденциями, которые содержатся за государственный счет. Кроме того, они ревностно отстаивают свое право на отдых. Не так давно в Дании подсчитали, что кронпринц и принцесса, большие энтузиасты конного, лыжного и парусного спорта, посвящают исполнению своих официальных обязанностей в среднем около шести часов в год. И это не сказывается ни на их популярности в народе, ни на негласных спонсорских контрактах – по слухам, принцессу очень радуют подаренные сумочки по 20 000 фунтов за штуку.

И это страна, которая привечала Ленина, в которой зародилось скандинавское кооперативное движение и 1 Мая до сих пор отмечают вселенской попойкой в главном копенгагенском парке! Вероятно, датчане посмеиваются над тем, что тайцы обожествляют своего короля, или издеваются над пиететом, который испытывают американцы перед администрацией своего президента. Но я знаю по собственному опыту – стоит только заикнуться о том, что зубные протезы королевы Маргрете не лучшего качества, или что судебный иммунитет всех членов ее семьи выглядит странно, или что демократически избранным министрам надо бы отказаться от ее аудиенций, как на вас спустят всех собак.

Возможно, вам захочется спросить: «Ну и где же ты, скандинавское республиканское движение?» Так вот, в Дании и Норвегии республиканские идеи популярны примерно так же, как законы шариата и острая еда.

Однако в Швеции наблюдается некая обнадеживающая активность. Если десять лет назад шведские республиканцы насчитывали в своих рядах 7500 человек, то сегодня их уже в три раза больше. Не слишком много для девятимиллионной страны, но лиха беда начало. Забавно, но популярность республиканских идей выросла не после истории о сексуальных приключениях короля, а из-за «фееричного» брака его дочери с ее фитнес-тренером.

«Я думаю, что на фоне скандала люди сочувствовали королю и его родным. Но после свадьбы Виктории, когда стало выясняться, во сколько все это обошлось государству, народ потянулся к республиканским идеям, – говорит мне Магнус Симонссон, представитель Шведской Республиканской Ассоциации. – Накануне бракосочетания был проведен опрос, впервые показавший, что за монархию выступают менее половины жителей страны».

Я сказал Магнусу, что меня ужасно огорчает сам факт наличия монархии в Швеции. Возможно, я несколько перегнул палку, заявив: «Неужели вы не понимаете, что подводите всех нас! Если уж у вас до сих пор сохраняется монархия, то какие у нас шансы избавиться от своей?» Мы сидели в холле здания, где работает Симонссон – он советник министра.

Симонссон мягко объяснил, что Швеция так долго терпит свою королевскую династию отчасти потому, что процесс перехода страны к демократии и всеобщему избирательному праву был мирным и постепенным. Примерно так же происходило и в Дании. «К концу 70-х большинство шведов уже не видело смысла избавляться от короля, поскольку толку от него было немного, но и обходился он недорого», – сказал он.

Я думал, что стоимость содержания королевского двора – важный пункт повестки дня шведских республиканцев, ведь налоги здесь почти такие же свирепые, как в Дании.

«Нет, вопрос не в деньгах – ведь президент тоже стоил бы денег. Дело скорее в демократии. Главу государства не избирают, однако у него есть властные полномочия. Как ни странно, король иногда совещается с министрами, он председательствует в комитете по внешней политике, открывает парламентские сессии и время от времени высказывается на политические темы. Когда в законодательство вносились поправки, позволяющие женщине стать главой государства, он был против – говорил, что это слишком тяжелая работа для женщины».

А как насчет туризма? Этим, в частности, любят оправдывать сохранение монархии в Соединенном Королевстве. «Ну, лично я не знаю никого, кто бы поехал в Бельгию только из-за того, что там есть король», – ответил Симонссон.

Несмотря на убежденность Симонссона в том, что избавление Швеции от монархии – «не более чем вопрос времени», я боюсь, что Бернадотты – это надолго. Кое-кто из моих шведских собеседников разделял республиканские взгляды, но не готов был тратить силы на их воплощение. «Я их потерплю. Не хочу заниматься тем, что для меня не важно, – сказал Ульф Нилсон. – Он [король] мне не нравится, он говорит всякую ерунду, но, похоже, людям это по душе. С ней [королевой] я встречался много раз, она чудесная женщина. Монархия – штука бестолковая, конечно, но и значения особого не имеет».