Город - Стелла Геммел

– Еле дождались, – буркнул Ранул.

К нему отчасти вернулась прежняя раздражительность, хотя, по мнению Эриша, именно Ранула пережитое изменило больше других. Куда подевался задира и обидчик? Его место занял грустный и задумчивый парень, больше не находивший удовольствия в том, чтобы пугать и причинять боль.

– Парр смастерил, – сказал он Эришу. – Мы все сговаривались, но ты был слишком занят…

Вздорные слова, но он произнес их, скорее, по старой памяти, почти безотчетно.

Эриш посмотрел на длинную металлическую штуковину у Ранула в руках. Загнутый конец, опущенный в пламя, раскалился уже добела.

– Клеймо!

У Эриша по коже побежали мурашки.

– Мы все решили принять обет и наложить на себя клеймо в виде буквы «эс» в знак того, что не забудем и не отступимся, сколько бы времени ни прошло.

– И какой мы даем обет?

– Убить императора.

* * *

Фелл еще долго сидел, держа в объятиях остывающее тело Дун. Потом бережно опустил наземь, встал и начал оглядываться. Он не мог даже как следует похоронить ее в этой каменистой земле. Сумел лишь от всего сердца вознести молитву богам льда и огня, прося принять ее в Каменных Садах как воина. Снял с нее красный кожаный камзол, свернул и сунул под мышку. Потом вернулся к выходу из лощины.

На высокогорном плато было очень тихо… Фелл понял, что больше не может отмахиваться от внутреннего голоса, уже некоторое время звучавшего в душе. Он посмотрел на запад, куда его, как сына Города, звал долг. Высоко в безоблачном небе висело яркое солнце.

«Это могла быть Индаро», – подумал он снова.

Он повернулся к востоку, где висели над горными вершинами облака, и зашагал обратно в Старую Гору.

Индаро отбросила книгу, которую пыталась читать, и уставилась в окошко камеры. Скука была такая, что спятить впору. Вид за окном открывался захватывающий: переливчато-зеленый горный лес и хрустальное небо над ним. Но и эта красота успела до омерзения надоесть.

Ее перевели сюда, когда в прежнем помещении по ночам на ведерке с водой начал появляться ледок. Мэйсон утверждал, что ее считали почетной гостьей; теперь у нее была настоящая кровать с одеялами, и кормили ее хотя и по-прежнему скудно, зато дважды в день.

Только дверь комнаты так и держали на замке…

Это Мэйсон предложил ей вставать до рассвета и встречать явление нового дня из Врат Солнца: этот ритуал почитался важным у стариков народа туоми. На самом деле Индаро не слишком влекло такое бессмысленное времяпровождение, но на всякий случай она решила подыграть Мэйсону: мало ли, вдруг по ходу дела что-то наклюнется. Пять дней подряд она вставала затемно и лезла на гору наблюдать такое выдающееся событие, как рассвет. И все пять раз возвращалась разочарованная. Сегодня они с Мэйсоном собирались пойти к Вратам Солнца вместе, чтобы она могла рассмотреть их при свете дня.

Утренние и вечерние часы быстро становились все холоднее, но дни в начале осени стояли еще теплые. Одежду приходилось надевать такую, что оружие не больно-то утаишь. С неделю назад Индаро припрятала косточку от куриной ножки и заострила ее, сточив о каменный пол камеры. Оружие, конечно, получилось еще то, но при умелом обращении могло и проткнуть, к примеру, крупный кровеносный сосуд. Индаро натянула юбку и свободную рубашку, надеясь, что косточку, всунутую под пояс юбки у живота, будет не видно. Еще она надеялась, что стражники как следует вооружатся: если повезет, можно будет что-нибудь выхватить. А уж если у нее в руках окажется меч, она отобьется от всего здешнего гарнизона!

И вот дверь распахнулась, но Мэйсона Индаро не увидела. Стражники провели ее темными коридорами крепости в какое-то место, где она ни разу еще не бывала. С огромных тесаных камней над головой капала вода, в воздухе стоял запах прошедших веков… Дубовые двери, сплошь покрытые резными изображениями жутковатых чудовищ, тяжеловесно повернулись на петлях, и ее провели в огромный чертог. Высоченный потолок терялся во тьме, пол тянулся вперед, не уступая иной улице Города. Его подсвечивали огоньки в стеклянных коробках, горевшие ровным спокойным светом. Индаро сразу вспомнила слухи: враги располагали магией, неизвестной горожанам. В дальнем конце комнаты пылал огромный камин. В первый раз за много недель увидев живой огонь, Индаро невольно потянулась к его теплу.

У очага стоял широкий стол, и за ним Индаро увидела пятерых. По одну сторону находился Мэйсон, с ним серый всадник с оливковой кожей и бледный молодой человек с темными курчавыми волосами. По другую сторону стола Индаро, к своему изумлению, увидела Сароан, государыню блюстительницу Востока, и… Фелла Эрона Ли.

Фелл смотрел на Индаро внешне бесстрастно, но таким пронизывающим взглядом, словно хотел сообщить нечто важное. Индаро кивнула, села подле него и сложила руки на коленях. Потом спросила его:

– А где остальные?

– Они здесь не нужны, – ответила ей Сароан.

Она вела себя так, словно была на этом собрании за главную. Одетая в поношенное платье для верховой езды, женщина выглядела взмыленной, словно скакала на эту встречу во весь дух. В общем-то, Индаро уже знала, что Сароан снюхалась с неприятелем. И все-таки увидеть ее здесь, в самом вражьем гнездилище, было некоторым потрясением.

– Меня зовут Джил Райядо. – Слово взял серый всадник. – Мой отец был туоми.

Индаро отметила, что он говорил на языке Города не очень уверенно и с акцентом. Еще она подумала, что он очень хорош собой: длинные черные волосы связаны в хвост на затылке, борода аккуратно подстрижена.

– В племени туоми, – продолжал он, – осталось около пятидесяти воинов и примерно двести женщин. Так что я – один из последних в своем племени, как и ты, Фелл. Пройдет сто лет, и, возможно, их имена будут преданы забвению.

Индаро постаралась ничем не выдать изумления. Последний в своем племени? Фелл? К чему бы такое?

Фелл рядом с ней промолчал.

– Присутствующий здесь Мэйсон – человек смешанных кровей, – продолжал Джил Райядо. – Однако он родился и вырос в Петрасе, и ему угодно называть себя ученым племени петрасси…

Это он произнес с оттенком юмора, и Индаро предположила, что такая уж у них была семейная шутка.

– А Сароан…

– Мы знаем, кто такая Сароан, – перебил Фелл.

– Верно, знаешь. – Джил невозмутимо кивнул. – Но я представляю всех не только тебе, но и моему юному другу Элайдже. – И он указал на кудрявого юношу.

Все посмотрели на него. Паренек густо покраснел. Индаро невольно спросила себя, за какие заслуги ему досталось место за этим столом.

– Сароан, – продолжал Джил, – является государыней блюстительницей Города. Она не солдат, а управленец.

– Что это значит? – еле слышно спросил Элайджа.

Теперь все посмотрели на Сароан. Она сперва уставилась на стол, словно ей в новинку было что-то о себе объяснять, но потом все же заговорила: